| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |

ДЖАМБИЯ, СЕРЕБРЯНЫЙ УЗОР

В неширокой горной долине, на высоте двух с половиной тысяч метров над уровнем моря, спрятался город. Как путник усталый и пыльный, он забрел в долину, чтобы укрыться от зноя. Но сирокко из Руб-эль-Хали — знойный злой ветер — врывается с северо-востока в узкую горловину, проносится над вековыми стенами и, уже обессиленный, разбивается о могучую грудь хребта — Джебель-Хад-хур, у подножия которого заканчивается долина.

...Шоссе подкрадывается к городу незаметно. И вот он вырастает перед вами, город Сана, древняя столица молодой Йеменской Арабской Республики. Толстая глинобитная стена с семью воротами опоясывает город. В окнах старинных шести-семи-этажных домов вместо стекол мелькают прозрачные желтоватые пластины алебастра — свидетельство тех далеких времен, когда стекло ценилось так дорого, что использовалось только в украшениях.

Центр Саны, как и в любом восточном городе, — рынок. Суета, гул голосов, рев верблюдов, ржание коней... Здесь и продают и покупают, здесь же изготовляют все, что может понадобиться заезжему йеменскому пахарю, скотоводу или горожанину. В темных прохладных подвалах рынка кипит работа: жмут конопляное масло, пекут серые пышки — хубз и белый хлеб — рути, шьют юбки — дхуты и жилетки — садрии, грубые сандалии — хаза. Вот ряды ремесленников — жестянщиков, кузнецов, портных, ювелиров и шлифовальщиков полудрагоценных камней: агата, оникса, халцедона, привезенных из горного района Джебель. Чуть дальше тянутся другие ряды: там изготовляют знаменитые кинжалы — джамбий. В одном ряду куют широкие кривые клинки, в другом делают ножны, в третьем вышивают серебром и золотом пояса и вытачивают ручки из рога носорога — его специально привозят из Африки.

По обычаю в Йемене юноша, достигший совершеннолетия, должен носить джамбию. Традиция особенно тщательно соблюдается в глубинных районах страны. Юноши из состоятельных семей к совершеннолетию получают в подарок кинжалы, оставшиеся от дедов или сделанные по специальному заказу в столице. Бедняки носят в тряпичном поясе простые ножи с деревянной рукояткой.

Все это я узнал от моего старого друга хадж Абдаллы, торговца сувенирами. Он рассказал о материале, из которого изготовляются серебряные ножны кинжалов, называемые туза. Оказывается, сырьем для их изготовления послужили серебряные талеры австрийской императрицы Марии-Терезии выпуска 1780 года, все еще обращающиеся в Йемене. Их называют «мухлас», или «чистый, без примеси»: австрийские талеры содержат 90 процентов чистого серебра. Из саудовских риалов, содержащих меньше чистого серебра, изготовляются украшения и предметы, именуемые «халыт», то есть «сплав», «смешанный».

Вот она, знаменитая старинная джамбия. На деревянные ножны, в которые вставляется сам клинок, надет серебряный филигранный чехол. На его внешней стороне искусной рукой нанесен тонкими витыми проволочками сложный узор. Он состоит из двух крупных цветов с напаянными точками — тычинками и симметричным геометрическим орнаментом по краям. На расшитом серебряными нитями широком поясе, кроме кинжала с темно-коричневой дорогой рукояткой из носорожьего рога, приточены декоративная пряжка, шесть маленьких круглых бляшек, продолговатый серебряный футляр для молитвенных свитков и талисманов, кривой ножичек с серебряным чехлом на рукоятке.

Рядом я увидел второй кинжал — абадию, выполненный уже в другом стиле. На лицевой стороне футляра абадии чеканкой нанесен замысловатый восточный орнамент вперемежку с изречениями из корана и высказываниями арабских мудрецов. За это и ценится абадия среди мусульман-йеменцев. ...Хозяин мастерской сидит на корточках перед маленькой наковальней в окружении самодельных щипцов и молоточков, зубил и бородков. В дальнем углу в горне гудит огонь, хозяин время от времени раздувает его ручным ветродувом — единственным механическим приспособлением в его мастерской. По темным от многолетней копоти стенам висят его изделия: длинные, почти прямые сабики— кинжалы бедуинских племен северо-восточного Йемена; джамбий с загнутыми кверху концами из юго-восточного Йемена и Хадрамалта; обтянутые ножны для джамбий шейхов племен из пустыни Тихамы — их рукоятки обернуты в серебряные пластины с припаянными кубиками серебра; простые солдатские джамбий в деревянных ножнах, обернутых зеленой тесьмой. Я доволен — в музее не увидишь столько разных джамбий.

Проплутав минут десять по темным узким улицам старого города, мы заходим в ювелирный ряд. Небольшая лавчонка-мастерская вся увешана дутыми ножнами и ручными женскими браслетами, снизками больших, величиной с грецкий орех, пупырчатых полых шариков, из которых по заказу покупателя можно делать ожерелье на любую сумму: один риал — один шарик, два риала — два шарика. В специальном ящике я вижу талеры Марии-Терезии, королевские имади, ахмади и монеты в полриала с напаянными дужками. Последние часто покупают бедняки для своих жен и дочерей, а те вдевают в дужку тесьму и вешают на шею.

— Вот вчера принесли, — говорит ювелир и протягивает мне небольшую серебряную пластинку в виде полумесяца с крупным красным самоцветом посредине. К внешней стороне полумесяца, усеянного серебряными точками, припаяны дужки, а к каждой из них прикреплены монетки и по два крохотных бубенчика. Когда берешь эту пластинку в руки, бубенчики издают мелодичный перезвон.

Я купил эту вещь, а позже, рассматривая через лупу припаянные мелкие монеты, среди индийских рупий и турецких пиастров вдруг обнаружил одну редкую монету, отчеканенную в Забиде в XVI веке местным эмиром из династии Расулидов. Приятная неожиданность для коллекционера!

Через несколько минут мы вышли к центральным городским воротам «Баб-эль-Йемен». Отсюда начинаются две шоссейные дороги: одна ведет к берегу Красного моря, в порт Хо-дейда, вторая — на юг, в город Таизз. — Красивая вещь, — говорит Абдалла про покупку. — Только настоящий мужчина больше интересуется джамбиями, чем женскими украшениями. Он перебрасывает с одного плеча на другое свой тяжелый узел и смотрит в сторону горы Джебель-Нукум, возвышающейся над городом. Мне понятно настроение моего друга: хадж Абдалла всего лишь бедный торговец, собирающий в городе изделия местных ремесленников и перепродающий их любителям сувениров, и сейчас ему хочется продать свою джамбию. После традиционного, принятого на здешних базарах торга я высыпаю из сумки оставшиеся у меня деньги. Абдалла доволен не меньше меня...