ВОКРУГ СВЕТА №11-1965

НА РАСВУМЧОРР НЕ ПРИХОДИТ ВЕСНА...

Фотоочерк Ф. ГАБДУЛЛИНА

Что же это за удивительный край, где не бывает весны, или это только так поется в песне?

«На плато Расвумчорр не приходит весна...»

...Двадцать два километра — непрерывный извилистый подъем к сумрачному полярному небу. Я пробую отодвинуть парусину, закрывающую выход из крытого грузовика, хочу рассмотреть Хибины, сонный подмаргивающий снизу Кировск.

Сначала все привычно: низкорослые ели, корявые березки и запорошенные валуны у обочин. И как-то неожиданно резко все пропадает. Остаются лишь высокие снежные барханы. Даже высоковольтная линия электропередачи не в силах развеять загадочность этой северной стороны.

Вот и плато Расвумчорр. Вздыбленные громады копров, стальные мускулы экскаваторов, мачты бурильных станков — все подернуто инеем. Мир вечного холода. Люди, работающие здесь, называют его «Малой Антарктидой».

— Отчаянно сопротивлялась снежная пустыня! — вспоминает экскаваторщик Василий Гунько. — Хватили лиха. Один подъем на плато чего стоил. Днями пробивались сквозь метель и возвращались: даже трактор не мог пройти.

Первую зиму Василию с бригадой монтажников довелось провести на плато в пульмановском вагончике. Самим приходилось вызволять из снежного плена застрявшие в пути тракторные сани с хлебом.

Но ледяное плато не сдавалось. Однажды ураган «раздел» копер, поставленный над местом проходки первого рудоспуска. Деревянной обшивки как не было. Восстановили. В другой раз снесло крышу с компрессорной. Восстановили...

Люди научились многому. Сквозь сугробные впадины провели крытые галереи — пусть злится слепящая круговерть, она теперь не так всесильна, как раньше.

Совсем недавно предстояло срочно смонтировать подъемную машину среди металлических переплетений каркаса будущего копра на открытой всем ветрам тридцатиметровой высоте. Попробуй соорудить, если даже на земле трудно устоять! И все же шесть парней во главе с молодым прорабом Виктором Колтуновым (он только в прошлом году закончил техникум решили за это дело взяться. Прежде всего они одели каркас в брезент, а потом уже начали монтаж машины. Правда, от «стен» часто оставались одни лоскуты. Но разве легче было другим ребятам, которые укладывали в каркас бетонные блоки?

Теперь ветер бессильно метался за бетонной стеной копра, а внутри спокойно монтировали пульт управления подъемной машины.

В каменистом чреве самого Рас-вумчорра горняки Шахтспецстроя ведут проходку последнего, третьего по счету, рудоспуска. Самосвал сбрасывает руду в «колодец» глубиной более 600 метров. А там руда попадает прямо в вагоны, которые и доставляют ее на обогатительную фабрику.

В тесной комнате шахтерской бытовки мы устроились на ночлег. Саша Алтынников, бригадир проходчиков, говорил неторопливо, как бы рассуждая с самим собой:

— О Расвумчорре рассказывают немало всяких страхов. А ведь бывает совсем иначе: тихо, солнечно. Смотришь вокруг — не горы, а будто айсберги в голубом океане. И что за краски — нежные, чистые. Внизу облака плывут. В Кировске метель, а здесь ясно. Кажется, ты на корабле.

То, ради чего пришли люди в тундровое поднебесье, начало осуществляться. С «Малой Антарктиды» на обогатительные фабрики уже отправлено свыше трех миллионов тонн апатитовой руды.

...Вечер. Замерли подоблачные карьеры и забои. Только фонари уныло раскачиваются на ветру.

Истошный вой сирены. Расвум-чорр вздрагивает всем своим грузным телом. Где-то у края обрыва вспыхивает оранжевое пламя и взвиваются клубы черного дыма.

Люди снова расходятся по своим местам. Вместе с бывалым бурилыциком Иваном Михайловичем Микедой мы едем к месту взрыва. Вывороченные бурые камни еще горят слабым синим огнем.

— Семьдесят тысяч тонн руды, не меньше, — определяет наметанным глазом Иван Михайлович. — Есть работа экскаваторам...

Гудит, рокочет снежное высокогорье: экскаваторы заполняют кузова машин, и они, глухо урча, везут апатитовую руду к рудоспускам.

Хибины. Мурманская область