| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |

МИР БЕЗ СОЛНЦА

«КОНГРЕСС» КРАБОВ

На пороге Индийского океана, южнее острова Сокотра, ныряющее блюдце погружается недалеко от глубоководной впадины, обнаруженной эхолотом «Калипсо». После пятнадцатиминутного замедленного «падения» достигаем глубины 210 метров и видим вдали дно.

— Песок — говорит Фалько, — а на нем масса морских ежей.

Молча всматриваемся в глубь. Вдруг Фалько восклицает:

— Смотрите, они быстро передвигаются. Да ведь это не ежи, а крабы!

Действительно, это лишь крабы, но в ошеломляющем количестве. Опускаемся на дно и разглядываем их как следует. Крабы как крабы, только на двух лапах у них плоский нарост, который дает им возможность плыть боком.

Через несколько минут я спохватываюсь:

— Фалько, ведь мы сюда спустились не для того, чтобы глазеть на крабов. Надо найти южную расселину!

Двигаемся в путь. Помогает небольшое течение. Скользим над слегка покатой поверхностью.

Многие квадратные километры густо усеяны крабами — их по нескольку десятков на каждом квадратном метре! Настоящий крабий «конгресс». Весь этот крабий род беспрестанно копошится; лес выпуклых глаз следит за нами.

— Фалько, — говорю я, — у нашего ныряющего блюдца приплюснутый панцирь, два глаза, одна клешня... Мы похожи на них, но, видно, наши размеры их впечатляют...

В этой крабьей сутолоке то тут, то там вспыхивают непродолжительные бои. Часто какой-нибудь краб, схватив клешней другого, поднимает его над собой и как-то странно раскачивает. Быть может, это свадебный ритуал...

Наконец нам удается обнаружить ту самую расселину, ради которой мы совершили это погружение: от 230 до 300 метров уходит вглубь крутой обрыв, изборожденный и изрытый пещерами, и в свете прожекторов видно, что до дна еще далеко.

Перед нами разворачивается красочный праздник — туча креветок, огромные меру, рыбы цвета бордо, производящие сильное впечатление, и ковер из крабов — без конца и края. Затем мы отправились на северо-восток, к острову Кад Фаруну, и, пока готовились к погружению, с удивлением увидели, что вдоль борта проплывает множество крабов. Маритано нам рассказал, что он уже видел подобное шествие, когда «Калипсо» в течение целого месяца находилась на середине Гибралтарского пролива, производя замеры течений. Тогда целых . восемь дней почти такие же крабы-пловцы беспрестанно проплывали вдоль ее борта. Мы с Фалько перемигиваемся — все ясно, здесь тоже дно будет усеяно крабами. Это уже становится довольно однообразным. Однако мы глубоко ошиблись. Погружаемся на глубину до 360 метров — ни одного краба! Вернувшись на корабль, первым делом подхожу к борту — крабы продолжают проплывать мимо нас полным ходом! Течение здесь не быстрое, но все крабы плывут в одну сторону, явно по направлению к происходящему в Сокотре крабьему «конгрессу». Что за тайный инстинкт руководит ими и толкает на столь длительное путешествие? Инстинкт продления своего крабьего рода? Это напоминает мне замечательную сагу об угрях, поголовно отправляющихся метать икру в Саргассово море... Должно быть, наши крабы тоже переживают навеянное временем года чувство любви.

На глубине 290 метров на узком карнизе, обрамляющем обрыв, среди нескольких крабов мы обнаруживаем какое-то бесформенное существо. Подплываем к нему — это вздутая плотная масса, восхитительно ловко маскирующаяся цветом и бугристостью своей кожи. Даже с близкого расстояния нам с трудом удается разглядеть маленькие глазки и огромную пасть, расположенную в нижней части этого странного существа. У него оказался смехотворный неподвижный хвостик. Решаем, что это рыба, но тут же обнаруживаем, что у загадочкого существа две лапы, напоминающие задние лапки таксы, — вероятно, гипертрофированные плавники. На голове две крохотные удочки, каждая с желтыми приманками. Когда мы приближаемся к чудовищу, чтобы дотронуться до него, оно нехотя отползает, медленно распрямляя то одну, то другую «лапу», тряся своими приманками, как будто бубенчиками. Это самое отвратительное существо, когда-либо виденное нами. Пробуем схватить его нашей гидравлической клешней. Хорошо, что страшилище оказалось глупым, — четыре раза оно кое-как увиливало от клешни, проскальзывая между щек, перед тем как Фалько успевал их сомкнуть. Пятая попытка увенчалась успехом, Чудище было изловлено и отправлено в раствор формалина, чтобы в дальнейшем какая-нибудь компетентная лаборатория смогла опознать нашу морскую находку.

ФОТО. Аквалангисты укрылись в противоакульей клети: надо заснять
«Денизу» в сопровождении морских хищниц.

АКУЛА-ГИГАНТ И «ПОДВОДНЫЕ КОМАРЫ»

Акулы Красного моря и Индийского океана занимают большое место в воспоминаниях наших аквалангистов. Акулы бродят всюду, они вездесущи, и это доставляет порой немало хлопот и волнений. Опыт показывает, что одна-две акулы, вертящиеся у рифа или подводной скалы, не мешают работе. Но, собравшись в большую стаю, акулы — в исключительных случаях, в которых мы еще недостаточно хорошо разобрались, — храбреют, причем их отвага и наглость возрастают пропорционально числу, внезапно впадают в своеобразную истерию и могут доставить аквалангистам довольно много треволнений,

Встретив блюдце в верхних слоях, акулы обычно следуют за ним вниз и, как правило, покидают его, когда оно входит в зону холодных течений. Здесь нас встречают другие акулы, но того же вида. Чаще всего акулы подплывают к нашему блюдцу, чтобы просто поглазеть на нас, избегая попадать в луч света наших фар. Правда, однажды вблизи острова Сокотра, когда в ныряющей тарелке находились Фалько и Гупиль, это правило было нарушено.

В то время как наше блюдце скользило над «конгрессом» крабов вдоль весьма протяженного крутого склона на глубине около 300 метров, наши друзья увидели, что прямо на них с глубины примерно 350 метров несется акула. Она, как слепая, шла прямо на прожектор и лишь перед самыми иллюминаторами величественно развернулась, демонстрируя свою мощь! Это была акула-бык длиной 7—8 метров, весом около полутора тонн. Она трижды артистически продефилировала перед нашими кинокамерами и, внезапно испугавшись чего-то, стремглав удалилась, сотрясая блюдце ударом своего мощного хвоста. Однажды мы решили использовать защитную противоакулью клеть, чтобы наши аквалангисты смогли заснять блюдце в сопровождении акул.

Первая попытка сорвалась. Гупиль, Томази, Дюаньде и Коль с глубины 25 метров потребовали, чтобы их немедленно подняли на поверхность, — на них напала стая в пять десятков акул. Только один успел заскочить в защитную клеть, остальные три аквалангиста остались на крыше клети у прожекторов и, встав спиной друг к другу, отчаянно оборонялись своим «оружием» — кинокамерами. К счастью, это эпическое сражение завершилось благополучно: уже в три часа утра незадачливые кинооператоры восстанавливали свои силы и успокаивали нервы в кают-компании «Калипсо» бутылкой коньяка.

— Спустимся снова, — предложил Гупиль, — но только вдвоем, и на этот раз давайте предварительно запремся в клеть на палубе.

Предложение принято. На сей раз в ныряющее блюдце вместе с Фалько спускаюсь я. Через несколько минут наше блюдце скользит в ночной морской глубине, освещаемой прожекторами клети. Подплыв к ней, мы оказываемся свидетелями ошеломляющего зрелища. Оба аквалангиста — Гупиль и Томази, стоя в клети, странно жестикулируют, кинокамеры брошены на дно клети. Оказывается, прожектор привлек внимание такого огромного количества микроскопических существ, что вода вокруг изрядно помутнела. Сами светильники облеплены бесчисленным множеством белых точек, точно фонари комарами в летнем саду.

Эти «подводные комары» буквально заели наших товарищей. Дело в том, что, надев гидрокостюмы из мягкого каучука, они забыли надеть сапоги, и лодыжки остались незащищенными. Позже Гупиль рассказывал, что проклятые «комары» с такой яростью «объедали» эти самые лодыжки, что он был готов выскочить к акулам, которые вертелись вокруг клети, чтобы только избавиться от этих мук.

ВЫЖЖЕННАЯ ПЛАНЕТА

14 июля 1963 года, 17 часов 15 минут, Шаб-Руми. Никакая радость не может сравниться с нашей — три последних океанавта поднялись на поверхность после долгого месяца пребывания под водой. Эксперимент «Преконтинент-2» закончен успешно.

Профессор Реймонд Вессиэр, Клод Уэсли и Пьер Гильбер, ослепленные солнцем, о котором они успели забыть, выходят из воды на ощупь. Все столпились вокруг них, каждому хочется их обнять, раздается нервно-радостный смех, у многих наворачиваются на глаза слезы.

Мы находимся в нашем «шалаше» — своего рода «салоне под открытым небом», сооруженном нами в трюме «Розальдо».

Происходит встреча двух команд — той, которая жила в подводном городке, и той, которая на поверхности в изнуряющую жару трудилась не покладая рук во имя осуществления этого эксперимента. В атмосфере полного восторга члены обеих команд вспоминают о былых днях эксперимента.

...Первая часть задания «Калипсо» завершилась двумя погружениями блюдца; одно в бурном течении у Джебел Зебанра и другое у Майэтиба, в своего рода колодце глубиной в 220 метров, полностью изолированном от моря. Теперь нам предстояло провести эксперимент большого масштаба, установить у рифа Шаб-Руми подводную базу «Преконтинент-2», на которой должны были жить и работать 8 человек. Все дни, что я провел в Париже и в Монако, решая различные административные вопросы и подписывая множество разноцветных деловых бумаг, меня преследовали видения: передо мной вставали головокружительные рифы, их причудливые Стены, гигантские ритмы морской жизни.

В конце апреля в Судан прибыли наши суда — «Калипсо» с ныряющим блюдцем и «Розальдо» с «домами» будущей подводной базы, двумястами тоннами свинцового балласта, многочисленными ящиками продовольственных запасов, запасных частей, компрессоров, электрогенерирующих агрегатов и с весьма ценными пассажирами — остальной частью нашей команды. Последующие дни были полны хлопот — пришлось бегать по всем докам за материалами, выгруженными с «Розальдо», вскрывать сотни ящиков и контейнеров, затягивать тысячи болтов... Жара, дышать нечем, подул бы хоть легкий бриз! Но на нас обрушивается обжигающий ветер, он швыряет нам в лицо густой раскаленный воздух как будто из огнедышащей печи, порыв ветра вздымает тучи песка и цемента. В этом пекле мы производим выгрузку-сборку оборудования, причудливых металлических конструкций. Под ослепительными лучами солнца светло-желтая окраска становится кричаще яркой. Гараж ныряющего блюдца похож на медведя гигантских размеров. Большой дом — на огромную морскую звезду. Глубинная станция, возвышающаяся более чем на 6 метров — на ракету. Временами нам кажется, что мы исследователи межзвездных просторов, высадившиеся на выжженной планете.

Все три стальных гиганта — составные части подводной базы «Преконтинент-2». Габариты этих конструкций столь велики, что для преодоления выталкивающей Архимедовой силы, чтобы удержать их на дне моря, когда они заполнены газом, необходимо несколько тонн балласта. И мы занимаемся этой каторжной работой — таскаем по жаре свинцовые болванки и размещаем их под полом, за мебелью, на огромных «ногах» наших домов.

Однажды вечером один из членов команды, изнуренный, но не потерявший чувства юмора, спросил меня:

— И кто вас только надоумил пуститься в эту авантюру? В действительности стоит ли тратить гигантские усилия нашего огромного коллектива? Зачем пытаться жить под водой?..

Пожалуй, прежде всего мне хотелось осуществить мечту человечества. Еще в древности, если верить легенде, Александр Македонский повелел опустить его на дно моря в стеклянной бочке, дабы он смог обозреть чудеса морские. Но с тех пор люди стали более практичными, и наша конечная цель оказалась менее бескорыстной.

Мы поставили перед собой задачу: добиться эффективной жизнедеятельности человека под водой на глубинах не менее 200 метров в течение целого месяца.

Если нам это удастся, мы дадим в руки человека средства для освоения просторов подводного континентального плато, то есть земель высокого залегания, обрамляющих большую часть глубоко спустившихся под воду районов и заканчивающихся порой очень далеко от побережья крутыми откосами, уходящими к глубинным равнинам. Это континентальное плато — ставка в нашей битве.

В сентябре 1962 года впервые в истории человечества океанавты Альбер Фалько и Клод Уэсли провели целую неделю на глубине 10 метров, чувствуя себя при этом совершенно нормально. Они работали на глубине 25 метров по 5 часов в сутки.

Сейчас «Преконтинент-2». Это двойной эксперимент. Мы хотим, во-первых, показать, что можно нормально жить в течение целого месяца при сжатом воздухе на глубине 10 метров и работать на глубине 25 метров; во-вторых, положить начало погружениям на большие глубины, используя легкие дыхательные смеси (два океанавта должны по программе прожить неделю в Глубинной станции на глубине 25 метров и работать без ограничения по времени на глубине 50 метров). Постепенно последующие этапы приведут нас к дальнейшему освоению морских пучин. Вероятно, лет через десять будут возведены более крупные подводные города, постоянно действующие научные станции, где будут работать ученые всех отраслей науки. Континентальное плато будет заселено тысячами мирных колонистов. Станут широко эксплуатироваться минеральные ресурсы подводных просторов, образцовые фермы позволят выгодно заменить рыболовство развитием подводного хозяйства и разведением морских животных. Территории, освоенные человеком, резко возрастут.

ИДЕАЛЬНЫЙ АТОЛЛ

13 мая, Порт-Судан. Спущенная на воду Глубинная станция покачивается у борта «Розальдо», готовой к отплытию. Свинцовый балласт, укрепленный на станции, сейчас не тянет ее ко дну, так как балластные отсеки наполнены не водой, а воздухом, и входная дверь в нижней части закупорена твердой пробковой прокладкой, скрепленной болтами.

«Калипсо» берет станцию на буксир и медленно-медленно отплывает. Выход из порта бесконечен. Скорость судна еле достигает двух километров в час. Наше место назначения — риф Шаб-Руми, всего в 27 милях севернее Порт-Судана. Мы решили соорудить нашу базу именно в этом районе Красного моря, потому что здесь захолустье и невыносимо жарко и влажно. Если наш эксперимент удастся, то мы сможем добиться тех же результатов в любой части света.