Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

На суше и на море 1980(20)


ОТПОТЕШНОГО ДО ВЕЛИКОГО

Очерк
ВЛАДИМИР КРУТИКОВ
Художник Н. БИСТИ

Прошлое и настоящее настолько тесно переплетены между собой, что порой и не различить, что день сегодняшний вышел из вчерашнего. Мы часто не улавливаем такой связи. Пораженные гигантскими достижениями научно-технического прогресса последних лет, свято верим в исключительную новизну идей и насущных проблем современности. Это касается и природопользования. Почему-то считается, что наши предки относились к природным богатствам лишь потребительски. А ведь это далеко не так.

Чтобы выбрать рациональные пути охраны природы, ее разумного использования и преобразования, нельзя пренебрегать ничем из драгоценной кладовой опыта, дел и знаний многих поколений.

Путешествие в прошлое охраны природы должно быть длительной хорошо организованной и по-настоящему комплексной экспедицией. Мы же совершим лишь небольшую экскурсию, бегло познакомимся с некоторыми страницами истории заповедного дела в нашей стране. Это не заповедные территории в привычном нам смысле. Но их опыт, во многом утраченный и позабытый, может послужить наглядным уроком в наши дни. Объекты нашей экскурсии разделены сотнями километров. Один из них располагался в центре русского государства, другой — на ее окраине.

Царская вотчина в подмосковном Измайлове была поистине уникальным явлением в XVII веке. Здесь проявился новый подход к ведению хозяйства — стремление максимально использовать каждый клочок земли, получать как можно больше самой разнообразной продукции. Разнообразие хозяйственной деятельности — первая отличительная черта тогдашней Измайловской вотчины.

На сравнительно небольшой площади здесь размещались заповедные леса, охотничьи угодья, пашни и пастбища, сады и огороды, жилые и хозяйственные постройки. По царскому указу завели здесь мельницы, скотные дворы и даже такие промыслы, как соляной, поташный и рудный. Был в Измайлове и богатый зверинец. В нем содержали оленей, кабанов, львов, тигров, барсов, белых медведей, рысей, соболей, лис, дикобразов и ослов. Основная задача зверинца — попытка акклиматизировать всех этих животных в подмосковных лесах.

В многочисленных прудах в Измайлове разводили ценнейшие породы рыб. Отлов велся в строго определенном количестве и в точно указанные сроки. Здесь водились полуручные щуки, приплывавшие за кормом по условному сигналу.

Вероятно, преследовалась цель создать питомник, где были бы собраны особо ценившиеся на Руси богатства растительного и животного мира. Факты оскудения природы отмечались уже тогда и в Подмосковье, и в более отдаленных местах.

Царское хозяйство имело пять полей по 400 десятин в каждом. Удобрение пашни считалось обязательным. По этому поводу в одном из тогдашних документов можно прочесть: «А буде на Пехорской мельнице скотного двора не построить, то на тех вышеписанных полях впредь хлеба сеять будет не для чево, потому что земля худа гораздо».

Рачительные управители Измайлова вообще очень осмотрительно относились к выбору места под посевы зерновых и других культур. Семена озимой пшеницы закупали в хлебородных краях.

Помимо земледелия и скотоводства здесь имелось еще пчеловодство. Большое внимание уделялось садам и огородам. Полученные результаты впечатляют и сегодня. Тысячи ведер яблок, сотни и десятки ведер смородины, малины, крыжовника, клубники и вишни собирали в Измайловских садах в 70-х годах XVII столетия. Выращивали лечебные травы и цветы. Интересно, что плодовые деревья и овощи, главным образом капуста и огурцы, поливались с помощью водопровода, устроенного для этой цели царским часовни-ком (часовых дел мастером).

Все эти хозяйственные заведения, хотя и имели заметные для того времени достижения, как правило, не выходили за рамки обычной практики. Но не в них была суть заповедного хозяйства. Здесь на «худой гораздо» земле пытались выращивать совершенно необычные для средней полосы растения: виноград, «бухарские и трухменские» дыни, арбузы «шемаханские», финиковое дерево и миндаль, кизил и тутовое дерево. Даже хлопок не был обойден вниманием русских земледельцев. Для всех этих нежных и теплолюбивых культур пытались создать подходящие условия на новом месте. Доходило до того, что землю для «виноградных и арбузных садов» (ни много ни мало двести пудов) привезли по царскому указу из Астрахани.

Особое усердие в целях развития ткацкого дела и его сырьевой базы проявлялось в попытках вырастить хлопок и тутовое дерево.

В наши дни подобные деяния кажутся нам порой потешной забавой, никчемной царской прихотью. Но не в них ли проявилось исконное для русского человека стремление изменять природу в лучшую сторону, не отсюда ли вышло, например, степное лесоразведение, принесшее позднее мировую славу русским ученым.

В Измайловских экспериментах с заморскими растениями было много неудач. И все же упорство, терпение и труд сделали, казалось бы, невозможное. В подмосковных садах с успехом выращивали дыни, собирали урожаи винограда. Опыт Измайлова передавался и другим русским садоводам и огородникам. Царская вотчина послужила настоящей школой сельского хозяйства, звероводства и рыболовства.

«Неприступные стены, могучие башни величаво стоят, как Россия сама» (А. Левушкин). Успенская башня я стены Соловецкого монастыря

Измайлово имело довольно обширные и тесные контакты со многими районами России и даже с некоторыми зарубежными странами.

Не была ли такая постановка дела в тогдашней царской вотчине следствием тяги русских людей к созданию своеобразных хозяйственных моделей, по образу и подобию которых подразумевалось затем направить развитие всей страны или некоторых сфер ее жизни? В нашей истории предостаточно таких «потешных» начинаний, которые оборачивались потом великими делами.

Таково Измайлово, послужившее богатым источником для размышлений во времена петровских реформ, таков потешный флот самого Петра I, флот, открывший счет блестящим победам России на морях и кругосветным плаваниям русских кораблей. Была и потешная железная дорога (Царское Село — Петербург), от которой нити стальных магистралей протянулись до Тихого океана.

Какое же отношение имела Измайловская вотчина к охране природы, к заповедному делу? Почему мы склонны видеть в ней черты своеобразного заповедного хозяйства?

Здесь все было направлено на разработку наиболее рациональных приемов природопользования. При заботливом сохранении естественных ресурсов проводились работы по их улучшению и обогащению. Мы привыкли видеть в заповедниках образцы девственной природы, эталоны для наблюдения за состоянием окружающей среды. Но, очевидно, нужны и своеобразные образцы живой природы, разумно используемой и улучшаемой человеком.

Продолжим нашу экскурсию в прошлое. Даже на самой мелкой карте напротив Онежского полуострова в Белом море можно найти архипелаг небольших островов, который по имени главного называется Соловецким. Путешественник и писатель Г. П. Гунн замечает: «Есть такой остров среди Белого моря, всем русским людям он известен. Большая у него история и печальная слава. Был он землей священной и местом проклятым, куда прежде люди ехали с надеждой и с отчаянием и который стал теперь тем, чем он и должен быть, — прекрасным уголком нашей земли».

И еще одним отличается этот остров. Здесь на протяжении пяти столетий русские люди расчетливо и бережно приспосабливали природу для жизни и нужд человека и почти не нарушили ее гармонии и красоты. Это впечатляет не меньше, а может, и больше, чем величественные стены Соловецкого кремля. Здешнее хозяйство вместе с его природной основой оказалось весьма устойчивым на протяжении столетий, чего нельзя сказать о многих других островах нашей планеты, которые претерпели подчас катастрофические и необратимые изменения своих экосистем.

Соловки послужили своеобразным полигоном освоения северного края с его суровыми условиями и огромными природными богатствами. Именно здесь родились некоторые рациональные приемы хозяйствования на Севере. Монастырское островное хозяйство стало примером своего рода целого комплекса определенных отраслей. И пусть с оговоркой, со скидкой на эпоху, в нем явственно видится хотя и далекий, но все же несомненный прообраз современных территориально-производственных комплексов.

Почему же и в этом случае мы склонны увязывать деятельность русских людей на Соловецких островах с развитием заповедного дела?

Использование природных богатств находилось здесь в руках одного владельца — монастыря и было «заповедано» для всех прочих. В этих островах уже тогда видели не только источник доходов, не только землю, богатую лесом, водой, рыбой, зверем и птицей, но и прежде всего место постоянного жительства. Остров стал настоящим домом для многих людей. И как дом, как понятный и обычный уголок родной земли, он требовал неустанных трудов и забот о природе и условиях жизни.

В силу религиозных представлений и мотивов здесь сразу же были заповеданы некоторые виды зверей и птиц. Позднее охоту на островах вообще запретили. Своеобразными охраняемыми памятниками природы стали «святые места» у часовен, скитов и тому подобное. Все это сочеталось с мерами по преобразованию и улучшению природного окружения. Посадки леса, строительство каналов, осушение болот и расчистка земель под луга и пашню проводились весьма основательно и не нарушали, как правило, исконного природного комплекса.

До начала XV века Соловецкие острова были необитаемы. Но уже тогда поморы знали, что есть в Белом море в двух поприщах (в двух днях пути) от Кеми острова со многими озерами, богатыми рыбой. Рассказывали, что Соловки лесисты, а леса изобильны ягодой и грибами. И вообще остров этот «добр и благодарен к сожитию человечества по всему».

В 1450 году игумен Соловецкого монастыря Иона получил от Великого Новгорода «заповедную грамоту», согласно которой «в тех островах пожаловал Новгород игумена и братию землею и ловищами, и тонями, пожнями и лешими озерами». А еще в той грамоте говорилось, что «боярам ноугороцким, ни корельским детям, ни иному никому ж в те острова не вступатися в страдомную землю ни в пожне, ни в тоне, ни в ловища, ни чренов не наряжати, лесов не полесовати никому через сию жалованную великого Новагорода грамоту».

На полученных «в веки» островах монахи, как свидетельствуют монастырские летописи, «землю копали и деревья на постройки готовили, такии множество дров рубили, и воду из моря черпали, и соль варили... И в других работах трудились и рыбную ловлю творили, и так от своих трудов и потов кормились». Это о них скажет впоследствии историк В. О. Ключевский: «...не стремление к созерцательной жизни, а практические соображения направляли колонизационную деятельность».

Но одни монахи вряд ли смогли бы сотворить все «соловецкие чудеса». Достижения монастырского хозяйства во многом обязаны тысячам «трудников». Так называли крестьян, которые по обету ли, по воле родителей, а то и просто за долги отправлялись на Соловки. Вот этими-то крестьянскими руками веками расчищались земли под луга и пашни, осушались болота, прокладывались каналы и дороги, соединялись дамбой острова, возводились монастырские стены и церкви. Да и монахи в большинстве своем были те же крестьяне-поморы, привыкшие к тяжелому труду.

При освоении природных богатств на Соловецких островах далеко не все шло гладко и благополучно. Но природа сама учила предусматривать последствия хозяйственной деятельности. Отрицательный результат — тоже результат. Так получилось, например, с главным промыслом здешних мест — солеварением. Технология соляного промысла была проста — соль выпаривали из морской воды, и потому в огромном количестве требовались дрова.

Соль по тем временам представляла собой на Руси весьма дорогой товар, и соловецкие монахи усердно принялись за ее добычу. Однако их старание привело к быстрому сведению леса у солеварниц. Не спасли и новые лесные владения на материке, дарованные богатыми прихожанами, а также приобретаемые самим монастырем. Все чаще в монашеских челобитных звучали слова «леса удалели» (отступили).

Соловецкие острова — памятник гармонии природы и труда человека. Вид на гору Секирную (Б. Соловецкий о-в)

Первые лесоохранные меры в соляном промысле были приняты на самих Соловецких островах. Вместо деревянных строений здесь стали возводить каменные, сократили размеры соляного промысла. И все же его пришлось регулировать повсеместно. Произошло это при Филиппе Колычеве, который стал, пожалуй, самым известным игуменом на Соловках за всю их историю. Он был, как сказано в летописях монастырских, не только «добрый пастырь словесных овец, но и мудрый эконом и механик обители своей».

В его Уставной грамоте от 1564 года топливная проблема соляного промысла решалась так: «Во всех наших деревнях цреном варите зиме и лете, сто ночей да шестьдесят ночей». Этим устанавливался определенный лимит. Запрещалось рубить лес впрок на несколько лет вперед, ограничивались размеры лесозаготовок: «...а дров есте к црену секли, к зимней и летней варе, на год шесть сот сажен, а запасали бы есте дров на год, а вперед бы есте к иным годам дров не секли».

Прошло время, и монастырский опыт в соляном промысле был узаконен по всей Руси. В царском указе от 1623 года от этого дела требовалась большая организованность и благоразумие: «А сечь дрова по промыслам, чем варничные соляные промыслы на год поднять, а лишка дров года на два и на три никому к своим промыслам не сечь, а класти им сеченные дрова на пожнях и в наволоке, кому где годно, на чьих пожнях ни буди, а пожен никому ничьих не засаривати и к лету очищать...» Вот так пригодился монастырский опыт регулирования природопользования.

В житии Колычева среди прочего записано: «Горы великие перекопа и удолия избразди, и воду текуще от езера в езеро

сотвори... и два источника сотвори и под монастырь во езеро проведе, в толчею же и мельницу ко успокоению братскому сотвори». Легендарными стали механические устройства и приспособления, сделанные по замыслу священника-инженера. По его задумке, здесь использовали энергию не только воды, но и ветра, развели оленей и другой рабочий скот. На острове Муксалма в десяти верстах от монастыря был построен скотный двор для коров.

Но главным деянием незаурядного механика и зодчего стало устройство каналов, соединивших с полсотни островных озер. Это гидротехническое сооружение исправно действует и по сей день. И, как знать, не соловецкие ли каналы утвердили Петра I, дважды побывавшего здесь, в мысли о грандиозном гидротехническом строительстве на Руси. Опять невольно возвращаешься к идее об экспериментах и моделях в природопользовании.

Соловецкая гидросистема оказалась вовсе не потешной забавой. Значительных естественных водотоков на здешних островах нет. И, не вмешайся человек, судьба озер, этих настоящих жемчужин соловецкого края, была бы печальной. Подобно многим малым и непроточным озерам области древнего оледенения, они бы заилились и заросли, превратились в низинные болота. По существу здесь был проведен чуть ли не первый в истории страны удачный экологический эксперимент. До сих пор озера на Соловках сохранили свою чистоту и прозрачность. И сегодня не устарела более чем столетней давности оценка знаменитого Святого озера у монастырских стен, которое, по словам архимандрита Досифея, «содержит воду отменно чистую, на вкус легкую и здоровую».

Рукотворная гидросистема использовалась и тогда не менее комплексно, чем лучшие гидротехнические сооружения нашего времени: безотказно действующий водопровод, надежное хранилище рыбных богатств, разветвленная транспортная магистраль и, наконец, неистощимый источник энергии. Все эти блага природа дала человеку в награду за его упорный и умелый труд.

Хорошо поставленным по тем временам оставалось монастырское хозяйство и в начале нашего века. Промышленные предприятия сочетались здесь с развитым сельским хозяйством, основу которого составляло животноводство. На островах содержалось продуктивное молочное стадо и конный завод. Луга, занимавшие примерно двадцать тысяч десятин, давали пятьдесят тысяч пудов сена. Известный религиозный консерватизм не помешал монахам обзавестись электростанцией. Были продолжены и гидротехнические работы. В дополнение к уже созданной системе построили несколько судоходных каналов, соединивших по всем правилам гидротехники шесть озер. В результате образовался надежный и глубокий двенадцатикилометровый водный путь. Грузы перевозили по нему на лодках и даже на паровых катерах.

По-прежнему оставался в силе и строго соблюдался режим заповедности по отношению к животному миру. Особенно охраняли чаек и гаг. Излюбленные ими места были даже огорожены, дабы богомольцы не проявляли излишнего любопытства. А в те времена монастырь ежегодно посещало до двенадцати тысяч человек.

О-в Анзерский, вид на гору Голгофу. Человек и природа — уникальная летопись, открытая нам на Соловецких островах

И не только «святые мощи» и «чудотворные иконы» привлекали сюда людей. Изумительная природа, живительные источники, открытые монахами, впечатляющие памятники древнерусского северного зодчества обладали немалой притягательной силой. На Соловках побывали и описали природу, быт и нравы местных жителей и приезжих богомольцев известные писатели. Места «дивие» и суровый лиризм острова отразил в своих картинах М. В. Нестеров.

В конце XIX века наметился еще один аспект использования Соловецких островов. В 1881 году здесь открылась научно-биологическая станция, основанная по инициативе Петербургского общества естествоиспытателей. Под руководством профессора Н. П. Вагнера станция внесла существенный вклад в изучение флоры и фауны Белого моря и самих островов. Здесь работали такие известные ученые, как Н. М. Книпович, Ф. К. Арнольд К. М. Дерюгин, П. Ю. Шмидт.

Естествоиспытатели по достоинству оценили хорошо сохранившуюся уникальную природу Соловков и исключительные возможности ее разумного использования. В начале XX века они предложили организовать на Соловецких островах звероводческое хозяйство и создать заповедник.

В ином плане виделось будущее здешних мест писателю М. М. Пришвину. Он заметил: «Мне бы очень хотелось, чтобы в будущем... здесь, в Соловках, устроился бы грандиозный санаторий для всего Севера ... В будущем доктора не станут всех посылать на южные воды и виноград, а в ту природу, в ту среду, где человеку все понятно, близко и мило. Вот тогда-то Соловки и сделаются любимейшим островом здоровья для всего Севера».

Все эти предложения рождались не случайно. Подобные замыслы отчасти были так или иначе воплощены в монастырской вотчине. Звероводство? Здесь и столетия назад разводили диких животных. Заповедник? Вспомним «святые», неприкосновенные места и запрет охоты. Санатории и дома отдыха? И здесь можно найти «прецеденты»: лет полтораста назад один из настоятелей монастыря в четырех верстах от его стен построил летнюю дачу, развел при ней сад, высадил кедры.

После революции было продолжено всестороннее изучение природы Соловецкого архипелага. Местное общество краеведения, биосад и музей проводили исследования лесов, озер, почв и болот, птиц и лекарственных растений. Тогда же были поставлены опыты по акклиматизации деревьев, кустарников, цветов и зерновых культур. Известны попытки одомашнивания гаги. Разведение оленей положило начало ставшему известным на всю страну зверопитомни-ку. В нем разводили серебристо-черных лис, соболей, песцов, ондатр и шиншилл. Наконец, в 1926 году с расширением работ биосада и зверопитомника на четырех островах архипелага в губе Долгой организовали заповедник. Все это, вместе взятое, получило название «Соловецкое звероводное хозяйство». Среди пушных ферм страны оно занимало видное место.

Великая Отечественная война прервала опытные и научно-исследовательские работы на Соловках. В последние годы здесь создан историко-архитектурный музей-заповедник. Около двух тысяч туристов принимает здешняя турбаза только за одну смену. С 1965 года заповедником местного значения объявлен второй по величине остров архипелага — Анзерский. При соловецкой школе создан биосад, где учащиеся проводят опытническую работу, выращивают кедры, плодовые деревья, цветы и овощи. В целях охраны природы острова для туристов организованы специальные пешеходные и лодочные маршруты, подготовлены стоянки для ночлега и отдыха. Ведется реставрация исторических памятников.

Думается все же, что этого недостаточно для полного и разумного использования всех природных возможностей островов. Что же предлагают ученые, краеведы, местные активисты охраны природы?

Вот что пишет научный сотрудник Архангельского института леса и лесохимии В. Кашин в сборнике, посвященном местной природе: «Нынешний режим на Соловках близок к заповедному, однако это все-таки не заповедный в полном смысле слова режим. На Соловецких островах должен быть организован историко-биологический заповедник широкого профиля».

Эта идея заслуживает всяческой поддержки, если бы не одно «но». Как же быть в таком случае с массовым туризмом, с отдыхом северян и жителей других уголков страны, о котором мечтал М. М. Пришвин? Ведь нельзя же в заповеднике разместить дом отдыха или санаторий. Опять получится «заповедный режим не в полном смысле слова».

Но выход все-таки есть. Его подсказывают уроки прошлого и опыт охраны природы в нашей стране и во всем мире.

Пять столетий назад человек взял в свои руки судьбы здешней природы. Ее богатства раскрывались лишь в результате упорного труда. Вековая эстафета тружеников должна быть подхвачена. Прежде всего стоит воссоздать заповедное научно-опытническое хозяйство для окультуривания и одомашнивания, разведения и акклиматизации ценных видов животных и растений. Подобное хозяйство может войти в состав Беломорского национального парка, который включил бы помимо Соловецких другие острова и часть побережья Онежской губы с прилегающей акваторией Белого моря. Большой охраняемый комплекс, счастливо сочетающий природу суши и моря с историческими памятниками хозяйства и культуры Русского Севера, даст богатейшие возможности для развития научно-опытнических работ и полноценного отдыха людей.

Вот на какие размышления наводит наше недолгое путешествие в прошлое. Думается, мы все же успели извлечь из него любопытные и поучительные факты.


 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу