Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений
ВОКРУГ СВЕТА №11-1965

ИЗ ТАЙМЫРСКОГО ДНЕВНИКА

И. С О К О Л О В-М И К И Т О В
Рисунки Д. ПЛАВИНСКОГО

В конце сороковых годов мне довелось участвовать в большой комплексной экспедиции, отправлявшейся на обследование последнего «белого пятна» на географических картах Советского Союза. Несколько месяцев провели мы на берегах Таймырского озера, в обширных необследованных районах северной оконечности Евразийского материка, куда исследователи еще не проникали.

В свое время мне уже приходилось писать о природных богатствах чудесного края, который я называю «родиной птиц». У меня сохранились походные тетради с краткими дневниковыми записями и заметками. Трудно разбираться теперь в беглых карандашных записях, сделанных с натуры. По возможности я сохранил нетрож-ность своих дневниковых записей, но счел возможным прибавить к ним то, что удер-жала моя память.

Много перемен произошло в далеком северном крае, но не сомневаюсь, что чудесная красота «родины птиц», в которой мы были первыми гостями, сохранилась и постоянно будет трогать сердца людей, которые там живут и работают.

Много раз побывал я на море, поднимался в горы Кавказа, любовался красотою Небесных гор — голубого Гянь-Шаня, хорошо знал подмосковные места, не раз побывал в ледяной Арктике, бродил по дремучей тайге, видывал степь и безрадостную знойную пустыню, но еще не удавалось побывать на «родине птиц», в холодной пустынной тундре, где на земном шаре кончается граница распространения леса и начинается пустыня с заложенной под почвой вечной мерзлотой.

Уже далеким, но незабываемым событием моей скитальческой жизни представляется мне последнее мое путешествие в холодную и пустынную страну, куда еще не заглядывал глаз человека. Я вспоминаю чудесное Таймырское озеро, просторы холмистой тундры, суровые каменные останцы, снежные вершины таинственных гор Бырранга. Я как бы слышу бесчисленные голоса птиц, каждый год возвращающихся на далекую свою холодную родину. Вспоминаю чудесные цветники, тонкий аромат северных цветов, которых не знают на юге. Как нежны, ласковы эти цветы, растущие в далекой холодной стране, которую многие люди считают жестокой и негостеприимной! И с чем можно сравнить девственно чистые просторы этого края, прозрачность его воздуха, его нетронутую красоту!

Необыкновенно чист воздух. Здесь не почуешь запаха тленья и дыма. Здесь ничто не тлеет и не разлагается, долгие годы не гниет дерево.

Проводив людей, доставивших снаряжение, зимовщики своими силами закончили постройку новой полярной станции, расчистили и оборудовали площадку для метеорологических наблюдений, установили приборы и наладили радиосвязь с морским побережьем. В первых числах сентября уже начиналась настоящая зима, почти ежедневно бушевала над тундрой пурга. Обширное озеро быстро покрывалось льдом.

В непогожие сентябрьские дни на северном берегу озера появились многочисленные стада диких оленей, возвращавшихся с летних пастбищ в южные районы обширного полуострова. Зимовщики ежедневно наблюдали сотни оленей, искавших переправы через бурное озеро, пускавшихся иногда вплавь.

Еще в начале зимы, занимаясь охотой, смелые полярники совершили много пешеходных походов в глубь неизученной страны. Путешествуя к отрогам гор, они открыли несколько рек и горных ручьев, протекавших в глубоких скалистых каньонах. В руслах и на берегах этих новооткрытых рек и ручьев попадались куски и целые стволы окаменелых деревьев, повсюду валялись створки ископаемых раковин — моллюсков, встречались редкие минералы. Бродя по берегам рек и озер, зимовщики-охотники находили бивни мамонтов и кости других вымерших животных, некогда населявших холодную страну. Дичи и рыбы было так много, что на весь круглый год зимовщики в избытке обеспечили себя свежей пищей.

Проходя берегом небольшой реки, любуясь игрою разноцветных подводных камешков, устилавших речное дно, один из зимовщиков обратил внимание на небольшой черный обломок. Черных обломков в воде попадалось больше и больше, чем выше поднимался путешественник берегом реки. Приблизившись к береговому размыву, путешественник скоро увидел пласт каменного угля, выходивший на самую поверхность земли. Река подмывала здесь берег, кусочки каменного угля падали в воду и уносились быстрым течением.

Исследуя ближайшие окрестности неведомой страны, занимаясь рыбной ловлей и охотой, отважные зимовщики в полном одиночестве два года провели на берегу пустынного озера, только на два летних месяца освобождавшегося ото льда. Зимою и летом они вели метеорологические наблюдения, во время походов собирали ботанические и зоологические коллекции, непрерывно держали по радио связь с далекой Большой землей.

Живя на берегу Таймырского озера, я особенно полюбил заходить к зимовщикам в их маленький теплый домик, возле которого, свернувшись клубками в снегу, обычно спят ездовые собаки, за зиму обросшие густой лохматой шерстью. Подняв головы, собаки недоверчиво обнюхивают гостя, ступившего на крыльцо домика, по самую крышу утонувшего в глубоком снегу.

В небольших комнатках, убранных мужскими руками, тепло и уютно. На покрытых оленьими шкурами бревенчатых стенах развешаны ружья, охотничьи принадлежности. Тут же, в жилом помещении, установлены приборы, необходимые для метеорологических наблюдений и для радиосвязи с Большой землей. На укрепленных над письменным столиком полках с любовной бережностью расставлены книги: небольшая, хорошо подобранная библиотечка, много раз прочитанная зимовщиками.

Старые зимовщики, хозяева «полярки» (так называют в экспедиции маленький домик), приветливо встречают своих гостей. В непогожие дни, когда над тундрой бушует пурга и даже ко всему привычные собаки не решаются показываться из своих убежищ, было особенно приятно гостить у них и под завывание ветра слушать бывалых людей.

«Родина птиц»

В полярных странах медленно и неровно проходит время весны. Даже в самом конце июня нередко возвращалась зима, дул с севера холодный ледяной ветер, засыпая снегом распустившиеся нежные цветы, по-зимнему бушевала

пурга. Пробудившаяся жизнь, казалось, вновь замирала. Но все выше и выше поднимается над тундрой полуночное

солнце, под снегом весело звенят ручьи, а над бурыми пятнами проталин белыми хлопьями взлетают бесчисленные куропатки. Свистят кулики, с криком кружатся и падают чайки.

Ранней весной начинается прилет птиц. Стая за стаей торопятся они на пустынный и суровый север. Их неудержимо манит далекая и холодная родина, где на бесчисленных реках и озерах птицы совершают брачный и семейный круг. Побуждаемые природным инстинктом, целые полчища крылатых путешественников ранней весною покидают гостеприимные теплые края, чтобы вернуться домой. Свистом бесчисленных крыльев, призывными голосами наполняется весною ожившая тундра...

Еще в холодную пору первыми прилетели пуночки и белые куропатки. За ними летят гуси, бесчисленные кулики, появляются длиннокрылые крикливые чайки.

В начале июня на обнажившихся проталинах, покрытых прошлогодней травою, появились стайки подорожников — веселых маленьких птичек, очень похожих на овсянок.

Разбиваясь на пары, ночью и днем кружат над тундрою дикие гуси.

Немногие охотники средней полосы России знают, как живут и гнездятся на Дальнем Севере дикие гуси, ежегодно совершающие свой долгий путь над полями и лесами нашей страны. Кто из охотников не слышал веселый переклик пролетающих гусей, не следил за исчезающими в небе легкими косяками? Всякий охотник знает, как трудно добыть дикого гуся — осторожную и зоркую птицу. Готовясь к ночлегу, долго кружат они над рекою, с большой высоты замечают малейшую опасность.

На далеком севере, в безлюдной и пустынной тундре, дикие гуси ведут себя по-другому. Здесь крылатые путешественники чувствуют себя почти в безопасности. Выбирая места для гнездования, кружат гуси над устьями рек, над бесчисленными озерами, которыми вдоль и поперек покрыта тундра.

Бывалые и опытные охотники научили нас особенному приему. Завидев приближающихся в поисках подружек гусей, мы приседаем на открытом месте и, сидя на корточках, ритмично и плавно машем над головою раскинутыми руками. Эти плавные, похожие на взмахи крыльев движения неизменно привлекают внимание пролетающих птиц. Сделав широкий круг, гуси обычно тянут прямехонько на спокойно ожидающего стрелка.

Застрелить налетевшего вплотную гуся, разумеется, нетрудно. Слышно, как щелкнет дробь по перьям, как, кувыркаясь в воздухе, мгновенно утратив изящную свою ловкость и красоту, одна за другой грузно падают на землю подстреленные птицы.

Странное дело, охота здесь как бы утратила свою обычную привлекательность. Жалко убивать прекрасных доверчивых птиц, после великого и опасного путешествия вернувшихся на родину, радостными голосами своими ожививших застывшую и мертвую страну.

Выходя в тундру, редко беру с собою ружье. Подманив доверчивых птиц, быстро поднимаюсь во весь рост, громко хлопаю в ладоши. Испуганно забирая крылами, гуси исчезают в небе.

Начало лета

Весь день полон перемен и событий. Утром собирались в дальний поход к восточной, неисследованной части озера, готовили шлюпки и снаряжение, рассчитывая пробираться у берега каемкой открытой воды. К вечеру все вдруг неузнаваемо переменилось: двинулся лед, и перед самыми окнами нашей зимовки, словно в сказке, выросла ледяная хрустальная гора. Освещенная полуночным солнцем, нависла густая лиловая туча, и над озером, покрытым посиневшим льдом, вдруг засияла, дугою перекинулась с берега на берег многоцветная радуга, как бы предсказывая перемену в погоде. Зрелище этой чудесной радуги было необычайно.

Хлестал крупный ледяной дождь, под напором сильного ветра кипела и волновалась в сузившихся заберегах холодная вода.

Днем мы ходили ловить в маленькой бухточке рыбу. Крошечным неводом-волокушей в одну тоню вытащили несколько десятков крупных сигов и целую кучу серебристых скользких хариусов, прижимавшихся к самому берегу. Рыба живым трепещущим серебром наполняла мотню волокуши. Множество рыбы лед прижал к берегу, загнал в бухту; вода кипела живою рыбой. Каждый заброс волокуши приносил обильный улов. Не обращая внимания на ветер и холодный дождь, весь день продолжали ловить рыбу в запас.

Вечером, попечением нашего повара Михайлыча, мы лакомились и грелись «многоэтажной» ухой, испробовать которую доводилось лишь немногим рыболовам.

Все жесточее и жесточее нажимал ветер, дощатые стены барака дрожали и колебались. Взглянув в забрызганное дождем окно, я увидел, как от берега к берегу по огромному полю льда зигзагами, уходя вдаль, побежала черная трещина, неизменно и быстро расширяясь. Разбитое ветром, огромное поле льда двинулось к югу. Темная грозовая туча стояла над южной частью Таймырского озера, сбрасывавшего с себя ледяные оковы. Странная ярко-лиловая молния сверкнула вдруг, ослепив глаза, глухо пророкотал гром. Никогда еще не доводилось мне видеть летнюю грозу в Арктике. Странно было слышать в этой холодной стране первую грозу, возвещавшую начало полярного лета. Быстрее и быстрее надвигалась туча, на глазах наших раскалывался и уносился ветром лед, над ледяными полями вспыхивали лиловые молнии.

Олени

Выходя в тундру, почти всякий раз видим оленей. Робкие животные пасутся у подножья каменных останцов, на склонах пологих холмов, в долинах рек, во всех направлениях пересекающих тундру. К пасущимся диким оленям трудно подойти близко. Человеку в тундре нелегко укрыться. Лишь изредка, скрываясь за выступами каменных останцов, удается накоротке наблюдать оленей. Спокойно бродят они небольшими дружными табунами, то поднимая, то опуская головы, украшенные ветвистыми рогами. Окраска их меха сливается с окраскою тундры.

Малейшее дуновение ветра доносит до оленей запах человека. Сторожко поднимают они свои красивые головы. В бинокль можно увидеть, как кидаются животные в бегство, исчезают за холмами пустынной тундры.

В просторах Таймырского полуострова еще сохранились многочисленные оленьи стада. Подобно пролетным птицам, весною совершают они долгий и трудный путь на новые пастбища, в холодный край, никогда не посещавшийся человеком. Здесь олени были в безопасности от охотников, подстерегающих их на берегах озер и рек. Несомненно, дикие олени, в великом множестве приходившие каждое лето на пастбища в эту страну, сохранились благодаря ее недоступности.

Я не знаю и не видел животных более кротких и беззащитных, чем северный олень. В прекрасных темных глазах оленя — скорбь и покорность мученика. У северных оленей множество врагов, начиная от злых оводов, в летние месяцы преследующих стада, и кончая волками. На огромное пустынное кладбище похожа тундра, усеянная костями погибших оленей. Сколько веков и тысячелетий лежат здесь эти кости, выбеленные солнцем оленьи голые черепа, потонувшие в оттаявшей мерзлоте позеленелые ветвистые рога?

Стада оленей неизменно сопровождают полярные волки. Больных и ослабевших, отбившихся от стада оленей разбойники-волки уничтожают беспощадно Быть может, поэтому среди диких оленей не бывает повальных заразных болезней, которым так часто подвержены домашние ручные олени. Волки здесь как бы выполняют роль жестоких и неумолимых санитаров, уничтожающих каждое заболевшее животное. Странное дело: количество волков, преследующих стада оленей, не увеличивается. Природа сама устанавливает (как везде и во всем) строгое равновесие.

Весною мы наблюдали ранний ход диких оленей Небольшими табунками олени двигались по льду Таймырского озера, переправляясь с юга на север, на пустынный берег.

Наши охотники устраивали иногда засаду у небольшого каменного островка, мимо которого проходили усталые стада. Я не принимал участия в этой охоте. По рассказам охотников, олени подходили иногда почти вплотную к зарывшемуся в снег человеку. Слышались сухие винтовочные выстрелы Убитые и раненые олени падали в снег, кровавя ослепительно чистую его белизну, мучительно бились в предсмертных судорогах. Жестокою смертью кончался их путь на Север, в некогда безлюдную, молчаливую страну.

Охота на кочующих усталых оленей была, впрочем, необходимостью. Нам нужно было кормить собак, питаться самим. Застрелив десятка два оленей, самые заядлые охотники вскорости прекратили стрельбу. Мы спокойно наблюдали, как, разбившись на небольшие табунки, бродили они по склонам бесчисленных холмов, разрывая копытами снег в поисках скудной пищи.

Некогда дикие северные олени водились по всему обширному побережью Полярного Великого океана — от Кольского полуострова и северных берегов Норвегии до далекой Камчатки. Бесчисленные стада кочевали по Крайнему Северу Американского материка, в Гренландии и на Шпицбергене, пробиваясь на север пустынного Карского моря, покрытого почти непроходимым льдом. Мы находили рога диких оленей на вновь открываемых островах.

Домашнее оленеводство с незапамятных времен развивалось только на севере нашей страны. Ни в Америке, ни в северных местностях других стран люди не знали домашнего оленеводства. Великую помощь в пастьбе оленей оказывают приученные к этому делу собаки. Собаки охраняют стадо, помогают пастухам собирать оленей, подгоняют к стаду отбившихся быков. У каждого пастуха имеются две-три собаки-помощницы. Оленеводы недолго задерживаются на месте со своим стадом. Через два-три дня чум снимается, и люди двигаются на новое место. Нужны годы, чтобы раз выбитое пастбище возобновилось. Все шире и шире приходится кочевать оленеводам в поисках нетронутых мест...

Разведчики земли

Ясный, солнечный день. А ночью — заморозок, наст, ветер. Этот настойчивый пронзительный ветер не стихает. Мы живем точно на сквозняке, дующем вдоль грандиозной впадины, образовавшейся внутри полуострова.

Сегодня в ночь партия геологов тронулась в трудный путь. Минувший день прошел в сборах, предотъездной сумятице. Люди торопились уложить снаряжение, багаж, вымыться в бане, выстирать бельишко: каждый обслуживает сам себя. Это немного напоминает войну, боевые походные будни. Сотни километров с тяжелым грузом за плечами проходят исследователи, почти на каждом шагу встречая препятствия. Заглазно трудно представить лишения, которые приходится испытывать людям, оторванным от основной базы, вынужденным работать, не зная отдыха, в суровых условиях. В растерзанной ветром палатке, на голой земле, в лютую стужу или под дождем живут они нередко целыми месяцами. Негде отдохнуть, и негде помыться. Возвратившись с работы, на скорую руку готовят обед, развешивают и сушат (когда возможно) промокшую одежду; ползком забираются в свое полотняное жилище. Ветер нещадно треплет палатку, осаждают в летнее время комары, льет дождь, завывает подчас злая пурга Нужно крепкое здоровье, хорошая выдержка и закалка, уменье терпеливо переносить самые тяжкие невзгоды, чтобы благополучно закончить сложный, рискованный поход. Но странное дело: редко кто простуживается — холод и ветер как бы разогнали все недуги; необыкновенно крепко спится иной раз под звуки пурги, светлые снятся сны.

По крутому распадку, наполненному снегом, спускаемся в глубину промытого рекою каньона. Суровые, выветрившиеся скалы высятся над головою, заслоняя яркий свет солнца. В этих скалах, в обломках камней тщательно роются геологи, вооруженные длинными молотками. У подножья отвесной каменной стены они терпеливо копаются в камнях и осыпях, дробят ножами рассыпающуюся на куски по-

роду. Перед взором геолога шаг за шагом раскрывается отдаленное прошлое холодной, некогда неведомой страны. В кусках породы с поразительной четкостью отпечатались створки древних моллюсков, узорчатые ходы давно вымерших морских червей. Работа геологов и биологов здесь как бы смыкается. Для наблюдений геологов особенно удобны речные размывы: здесь обнажается структура напластований, проясняется картина прошлого.

У любопытного геолога-изыскателя, как и у нашего брата — охотника, вырабатываются особенная острота глаза, нюх, чутье. Под землею, кажется, видит он драгоценные минералы, сложные отложения. По незначительным на первый взгляд приметам свободно читают геологи историю Земли, со спокойной уверенностью проникают в непостижимые доисторические глубины. По мельчайшим находкам, древнейшим напластованиям, открываемым в толще земной поверхности, на скалах и обрывах читает геолог интереснейшую книгу событий и величайших земных катастроф. По черточкам, оставленным на поверхности камня, определяют они направление движения льдов в ледниковую эпоху.

Порывшись на берегу ручья, геолог показывает маленькую, отлично сохранившуюся раковину. Я внимательно рассматриваю находку, спрашиваю:

— Сколько же лет этой раковине?

— Раковина принадлежит к четвертичной эпохе, — отвечает геолог. — Как видите, здесь песок. Несомненно, в этих местах был морской пролив, соединявший нынешнее Карское море с морем Лаптевых. В те времена полуостров Челюскин был островом...

Ученые до сего времени спорят о величине и характере ледникового покрова. Двигавшиеся с севера льды пропахали в земном массиве огромную глубокую борозду, в образовавшуюся впадину хлынули

воды. Накопившаяся вода промыла выход — так образовалась река, соединившая озеро с морем. Очень может быть, что в глубокой древности здесь были другие реки и озера. Море приходило и уходило, обнажались залитые водой огромные пространства суши, горы поднимались из глубин вод, морс отступало...

Возвращаясь из очередной экскурсии к отрогам гор Бырранга, в числе обычных сборов геологи однажды принесли несколько камней-самоцветов, найденных в каменных россыпях и распадах. Небольшие разноцветные камешки (подобные камешки-самоцветы нередко встречаются в горах Южного Урала) были похожи на окаменевшие полупрозрачные капли светло-зеленого цвета. Крепкие камешки эти резали стекло. Кроме изумрудно-зеленых камней, геологи принесли чудесные, изумительно правильной формы кристаллы неведомого, намагниченного минерала. Стрелка карманного компаса, по словам геологов, сильно пляшет в местах нахождения этих минералов, Вот они — первые находки, обещающие новые интересные открытия!

Необычайно обильна природными богатствами малоисследованная пустынная страна. В размывах реки пласты каменного угля лежат на поверхности земли. Наша походная палатка разбита возле месторождения каменного угля, на берегу ручья. Осколками черного угля покрыто дно ручья, в котором, поблескивая серебром своей чешуи, веселыми стайками снуют хариусы — проворные, веселые рыбки, живущие в быстрых студеных протоках. В течение долгой зимы углем, который возили зимовщики на собаках, отапливались жилые помещения на берегу Таймырского озера. Прекрасного качества уголь горит даже в обычном походном костре, заменяя отсутствующее в тундре древесное топливо. Чтобы разжечь небольшой костер, достаточно нескольких лучинок и ложечки керосина. В сооруженном из камня очаге мы стряпаем наш походный обед, кипятим большой чайник — верный спутник охотника и путешественника

 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу