Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений
®

Судак

Lucioperca sandra L. Почти всюду - судак, судок; в Южной России местами - сула; молодой иногда неправильно - секрет, также - боковня (6-7-вершковый) и чоп (5-вершк.); при устьях Днепра и Днестра - чопик; в Новой Ладоге - пехоль, пяхолъ; по Гюльденштедту, в Новгороде более фунта - шибняк (на Ильмене -шабок, вернее, шибак), менее фунта - бурканик, барканик (на Ильмене - баркотник), самый мелкий - гвоздарь (гвоздырь на Ильмене); по Варпаховскому, на Ильмене и Волхове судаком называют только экземпляры от 15 до 20 ф. (?), а шибаком, шибняком и баркаником - в 5-6 ф. На Белоозере мелкий судак-юрок; по Далю, мерный судак, не менее 8 вершков, - бершовик; по Кожевникову, крупный судак, ловимый в низовьях Волги в июле и августе, называется махалочным или хлопуном. В Польше-седач, сандач; лит. - стеркас; финск. - куа; у ижоров - судакка; лат. - стакс, сандатс; эст. - капа; таг. - сула, соул; калм. - ботохо, ботохай; у чусовских вогул (Георги) - шин; перс. - су.

Судак

В промышленном отношении судак, бесспорно, играет первую роль между всеми колючеперыми рыбами. Наружность его известна каждому. Он легко узнается по своему удлиненному телу и длинному, заостренному рылу, придающему ему некоторое сходство с щукой, к которой он приближается и своею хищностью.Челюсти судака вооружены сильными клыковидными зубами, между которыми находятся мелкие. Спина его зеленовато-серая, брюхо белое, на боках туловища находятся большие буровато-серые пятна, которые часто образуют 8-10 правильных поперечных полосок; спинные плавники и хвостовой покрыты рядами темных пятнышек. В юго-западных губерниях встречаются иногда большие судаки очень темного цвета, составляющие как бы особую, черную разность, отличаемую местами самими рыбаками. На Нижней Волге ловцы, по свидетельству Яковлева, отличают ходового - морского - судака от речного по цвету: первый всегда несколько светлее, но, пробывши некоторое время в реке, мало-помалу принимает темный цвет. По-видимому также, некоторые судаки после нереста становятся почти черными*.

* Судя по тому, что судаки чернеют и в садках, надо полагать, однако, что это происходит от качества, именно мутности и несвежести, воды. Впрочем, известно, что всякая стоевая, т. е. оседлая, рыба всегда темнее цветом, чем ходовая.

По величине своей судак также занимает первое место во всем отряде. В большинстве случаев он имеет от 3-7 фунтов, но в больших реках, особенно в низовьях, и в больших озерах он достигает иногда 3 футов длины и веса 15-25 фунтов, даже более, именно 30-40 фунтов, но такие гиганты составляют уже большую диковинку и замечались только в устьях Днепра, Дона и Кубани. Каспийский судак вообще менее ростом, что, впрочем, зависит от усиленного лова.

Коренное местопребывание этой рыбы - бассейны Черного, Азовского, Каспийского и Аральского морей и самые моря, в которых он водится в наибольшем количестве. Однако в Сибири, на севере России и в западных и юго-западных странах Европы он вовсе не водится и замечается, хотя в небольшом количестве, только в реках Балтийского моря до р. Эльбы.

Главное местопребывание судака - большие и средние реки Восточной Европы, также большие озера, имеющие сообщение с реками (Чудское, Белоозеро, Селигер, Ладожское и др.)*. Он любит глубокую и вместе чистую, немутную воду и потому в Москве-реке, напр., встречается или в верхнем ее течении, выше города, или в нижнем (начиная с Угрешского монастыря) и вообще в притоках Москвы-реки, усеянных фабриками, встречается редко. В Клязьме судак также более обыкновенен только с Павловского посада. В небольших, запруженных реках и речках судак держится преимущественно ниже плотины, в омутах, реже в самых прудах, и то если они имеют, хотя бы местами, песчаное дно. Вообще судак хотя живет (пересаженный) даже в копаных прудах с очень сильными ключами, но избегает стоячей воды. В Москве-реке, как только начнут (в первых числах мая) собирать плотины, судак, почувствовав ослабление течения, бросается книзу и успевает перепрыгнуть через представляющуюся ему преграду, сбрасываясь с разбега с саженной высоты. Зрелище выскакивающих судаков весьма интересно, так как они при этом точно вылетают из воды, падая сажен на пять и далее за плотину. При этом полете ясно слышен треск от взъерошиваемых им перьев. Это скатывание судака замечается и позднее, уже летом, и объясняет редкость его в среднем течении Москвы-реки, где вода очень плоха для него. Впрочем, и другие рыбы, напр, голавль, язь и шерешпер, следуют его примеру, но не так часто и, кажется, не с такою ловкостью, так как иногда разбиваются о железные фермы плотины и камни, нагроможденные ниже устоев.

*В притоках Камы судак, кажется, не встречается севернее Чусовой и Вятки; в Финляндии он, однако, доходит до 66'/2° с. ш. По свидетельству Кесслера, главным пристанищем судака служат в Петербургской губ. Финский залив и озера Ладожское и Чудское, но он водится также во всех более значительных реках, напр. Нарове, Луге, Неве, Волхове, Свири, Сяси. В последней он иногда (в Сясьских Рядках) достигает замечательной величины. По Днепру судак идет до Смоленска, но там уже редок; в главнейших притоках этой реки -Припяти, Десне, Сейме, Пеле, Ворскле, Орели - он еще довольно многочислен.

Всего многочисленнее судак в малосоленых участках морей. Азовское и Каспийское моря и низовья рек, туда впадающих, доставляют даже главную массу судака, и здесь эта рыба проходная, между тем как выше в реках она встречается только оседлая. Судак вовсе не боится соленой воды и хотя все-таки придерживается пресноводных участков этих морей, тем не менее, напр, в Каспии, встречается в большом количестве и в чисто соленой воде, напр, около Мангышлака, у туркменских и персидских берегов, даже в открытом море, хотя О. А. Гримм полагает, что он вряд ли здесь встречается, на том основании, что далее 20-30 сажен от берега судаков не замечали*. Напротив, он вовсе не может жить в мутной речной воде, почему нередко снет после проливных дождей. Этим обстоятельством объясняется отчасти малочисленность оседлого, "жилого" судака в низовьях Волги и других рек, ранний его нерест там и обильный ход осенью и зимою.

* Из того, что никто дохлых судаков не встречал в открытом море, еще не следует, что они здесь не живут. Вероятно, О. А. Гримм хотел сказать, что судаки не встречаются на глубине более 20 или 30 сажен, что весьма вероятно.

Большую часть года судак (оседлый) держится на дне, в глубоких местах реки, с хрящеватым или песчаным дном и обрывистыми берегами. На поверхность воды, также в заливе и на мели он выходит только во время нереста или гоняясь за добычей, обыкновенно утром и вечером; в тихие, ясные вечера судаки нередко небольшими стайками гуляют на поверхности. Вообще они едва ли не более других рыб предпочитают крепкие места, а потому в небольших реках живут главным образом в мельничных омутах, на судоходных же выбирают ямы с корягами, дубами* и затонувшими барками. Только мелкие судачки, одно- и двухгодовалые, встречаются в неглубоких и даже травянистых местах вместе с окунями, такими же стайками (иногда в несколько сот штук, даже в реках, не особенно ими изобилующих). Средние судаки обыкновенно попадаются станичками в 5-10 штук; очень же крупные ходят в одиночку и постоянного местожительства, кажется, не имеют. По некоторым наблюдениям надо заключить, что в больших реках судаки разных возрастов распределяются в известных пунктах и каждая стая или станичка, облюбовав себе известный район, держится в нем лишь определенное время и затем уходит в другой, предоставляя свое место подрастающим поколениям.

*Дубами называются стволы деревьев, б. ч. дуба, находимых в большом количестве как на дне, так и в размытых берегах многих рек (Средней России) и попавших сюда, вероятно, еще в доисторические времена. Местами они лежат совершенно правильными рядами. Этот черный, или мореный, дуб служит местами предметом промысла, так как весьма ценится для бондарных изделий.

Своею хищностью взрослый судак превосходит окуня и почти не уступает щуке. По свидетельству Радкевича, нередко он так увлекается погоней, что, подобно окуню, выскакивает на такие места, где вода стоит не глубже вершка. Это чрезвычайно прожорливая, сильная и быстрая в движениях рыба, что, впрочем, видно и по ее наружности. Судак не дает пощады даже собственному молодому поколению, но, имея сравнительно неширокую пасть, всего более предпочитает ельцов, уклеек, щурят и пескарей, избегая широких рыб, напр, подлещиков. Схватив добычу, он быстро удаляется в глубину. Вообще, главная его пища -мелкая рыба и только летом он ест также раков и лягушек. Мелкий судак (ок. 1/2 ф.), по-видимому, предпочитает червей и насекомых, так как реже берет на малька, чем мелкий окунь, попадается б. ч. на червя. Несмотря на свою хищную натуру, судак очень смирен и, по мнению волжских рыбаков, смирнее и глупее судака нет ни одной рыбы.

За исключением низовьев рек, где нерест судака (проходного) начинается до разлива (очень здесь позднего), иногда, как в устьях Волги, в конце марта, рыба эта нерестится уже после спада вод - в мае, даже в начале июня; к этому времени у судаков значительно отрастают два клыка. Судя по наблюдениям Геккеля, также Яковлева, нерест судака продолжается довольно долгое время, 3-4 недели. С этою целию он выходит заблаговременно из глубины к травянистым берегам (никогда, впрочем, на поемные места), из озер и морей, вступает в реки. В низовьях рек судак весеннего выхода не поднимается, однако, высоко и в Волге, например, мечет в устьях, даже в пресноводных морских заливах и култуках, большею частию, однако, в мелких протоках, ериках, ильменях и затонах. В озерах и реках Средней России он нерестится в конце мая и в июне у заросших берегов, где их ловят бреднями, а иногда бьют острогой. Процесс нереста совершается или ночью, или на заре. Осенний и зимний судак, зимовавший в Волге, напротив, подымается далеко вверх по реке и, вероятно, мечет гораздо позднее.

Самый нерест совершается весьма оригинальным способом. По свидетельству Яковлева, судаки перед этим обыкновенно разбиваются на пары, и самка становится головою вниз, почти в вертикальном положении, и во время выпускания икры не делает никаких сильных движений, какими обыкновенно сопровождается этот процесс у других рыб, а только весьма равномерно поворачивает "махалкой", т. е. хвостом, то в одну, то в другую сторону; самец также тихо ходит и поливает икру молоками. В тихую погоду во время нереста судака можно часто видеть с берега многочисленные "махалки", торчащие из воды наружу, - "как маячки", по выражению ловцов. Пары, мечущие икру, обыкновенно выбирают тинистые места у берегов, возле коблов, у корней деревьев, хвороста и т. п. Яйца, которых в судаке средней величины насчитывают 200-300 тысяч, желтоватого цвета и сравнительно мелки (1-1 1/2 миллиметра).

Выметав икру, судак сейчас же уходит на глубину реки или в озёра, а проходной большею частию скатывается в море, преимущественно потому, что не может выносить мутной весенней воды. В устьях Волги в мае и июне, во время разлива, в реке нет судака, кроме покатного. Точно так же и молодь судака, выклюнувшаяся из икры, скоро уходит из заливов в более глубокие места реки, в низовьях же - тоже на взморье; в Нижней Волге только некоторая часть остается в широких протоках, выбирая самые тихие, где вода менее мутна, чем в русле реки.

Судак растет очень быстро и при благоприятных условиях, например в устьях рек и на взморье, в один год достигает 1 1/2 фунтов веса, а через два - 2 1/2 ф. В других местах, например в Москве-реке, молодь растет гораздо медленнее и в сентябре бывает немного более 2 вершков. Годовалые судаки как здесь, так и в Борисовском пруде (близ Царицына) и Серебрянском (бл. Пушкина) имеют (всего-навсего) 5-6 вершков и не более 1/2 ф. (?). По Яковлеву, судаки весеннего помета на Нижней Волге достигают в декабре того же года 12-14 д. (с хвостом?), и в то же время, т. е. на девятом месяце, у молодых появляются зачатки половых органов (ястыки) в виде узких, тонких ленточек, от 1-1 1/2 линий в ширину. Двухгодовалая рыба (на третьем году?) уже способна к икрометанию* и, вероятно, средняя продолжительность жизни судака, как принимается это Геккелем, не превышает 8-10 лет. Исключения составляют разве только самые крупные - 30-40-фунтовые особи, которым, надо полагать, не один десяток лет. По наблюдениям Д. Н. Соколова, судак девятиверш-ковый (рыбачьей меры**) весит 5 фунтов; 11-вершковый-7 фунтов; 14-вер. - 14 ф.; аршинный - 23 ф.

* В некормных водах судаки нерестятся, достигнув 3/4-1 ф. весу.
** От глаза до конца красного пера (заднепроходного плавника). Полная мера от конца носа до конца хвоста приблизительно на ? доли больше. Четырнадцативершковый судак имеет, собственно говоря, 18 вершков длины.

С середины или конца лета начинается вторичный ход судака из моря в устья рек, и этот летний, вернее осенний, выход (а вместе с тем осенняя ловля) этой рыбы бывает нередко изобильнее, нежели весенний. Лишь только полая вода в Волге начнет спадать - судак уже трогается в реку, сначала в небольшом количестве, затем, по мере приближения к осени, ход его все более и более усиливается, приостанавливаясь только временно, частию вследствие противных ветров, частию от сильных дождей, обусловливающих мутность воды. Как известно, движение судака, да и всех рыб в море, особенно на незначительных глубинах, по крайней мере до 4-саженной глубины, находится в полнейшей зависимости от ветров: в северных частях Каспия северо-западный ветер всегда отбивает рыбу от устьев Волги и уклоняет ее к Уралу, так что при первой перемене ветра она входит исключительно в последнюю реку; при северо-восточном ветре происходит обратное явление. Вообще при южных ветрах (морянах) всегда как весною, так и зимою замечается самый сильный ход судака. Этот осенний судак, зимующий в низовьях рек, однако, не ложится на ямы и не впадает в спячку, подобно красной рыбе. В Волге он обыкновенно собирается густыми массами в устьях, менее чем на саженной глубине, и ожидает первой вздышки воды*, чтобы тронуться в реку. В теплые зимы и при продолжительной моряне движение судака вверх почти не прекращается, но в суровые зимы он входит в Волгу только при оттепели. Весною же главный ход судака бывает в средине, иногда в начале марта; в начале апреля идет уже поздний судак, смешанный с лещом, т. н. ко-чешный. За исключением низовьев рек судак всю зиму проводит в глубоких ямах и не выходит оттуда, по-видимому, до полой воды; во время разлива он в большом количестве входит в поемные озера и вообще держится на пойме, где вода чище, чем в русле. Замечено, что местами (напр., в Белоозере) судак на зиму ложится в ямы вместе с лещом.

*Так называется, когда лед не выдерживает напора воды, поднятой моряной, и трескается.

Главная ловля судака на Нижней Волге производится во время весеннего хода. По наблюдениям рыбаков, он никогда не пытается вырваться из невода и когда на него наплывает последний, то он не мечется во все стороны, подобно другим рыбам, а тихо пятится от него задом, до тех пор, пока не бывает вынужден идти в мотню; иногда же, подойдя близко к сети, он хватается за нее зубами и повисает на ней без всякого движения. В садке он также очень смирен: даже выкинутый на край берега не старается уйти обратно. Впрочем, необходимо заметить, что это рыба чрезвычайно нежная: иногда достаточно бывает тряхнуть судака за хвост, чтобы он заснул. Даже в озерах-садках они снут в большом количестве, особенно если дно садка иловатое; глаза их затягиваются особой непрозрачной пленкой, и они слепнут; туловище также принимает гораздо более темный цвет. По этим причинам пересадка судаков совершается с большими предосторожностями, и некоторые опускают их в садки на рогоже, что предупреждает образование мути, засоряющей жабры измученной рыбы.

В промышленном отношении судак составляет, вместе с лещом, после красной рыбы наиболее ценный товар и с низовьев рек - Волги, Урала, Кубани и Дона - вывозится миллионами пудов, как в сушеном виде, так и малосолом, а зимою мороженым. Судак, назначаемый для малосола, разделывается пластом, т. е. разрезывается со спины, а приготовляемый колодкою (балыком) режется на тёшке, но не распластывается, а прямо солится в ларях, в которых лежит всю зиму до весны, когда уже вывешивается и сушится. Икра и внутренности судака также идут в дело. Из внутренностей судака вытапливается жир, отличающийся нежностью и приятностью вкуса, почему употребляется в пищу. Для топки жира, как и всегда, употребляют чаны, которые наполняют до половины внутренностями рыб и наливают два раза кипятком; плавающий на поверхности воды жир снимается и переливается в другие бочки. Из тысячи судаков получается, таким образом, около пуда жиру, стоимость которого доходит до 4 р. Судачья икра вошла в употребление с сравнительно недавнего времени (с 1847 г.), а прежде или выбрасывалась, или служила для откармливания свиней и домашней птицы. Икра эта солится целыми ястыками, т. е. в яичниках, и редко пробивается через решето, подобно икре красной рыбы; кроме соли в нее кладут несколько селитры. Икра эта сбывается главным образом в Грецию и Турцию, и только в последние годы начали ее привозить и на Нижегородскую ярмарку, вместе с икрою прочей частиковой рыбы. В настоящее время, вероятно, этой икры приготовляется в России не одна сотня тысяч пудов, так как еще в начале 60-х годов одних судачьих "галаганов" вывозилось за границу до 100 000 пудов. По свидетельству Яковлева, пуд этой икры стоит в Астрахани от 2 р. 50 к. до 3 р., так что ценность ее в десять лет увеличилась с лишком вдвое.

Наибольшее количество судака добывается в нижнем течении Волги, Урала, Куры и Терека, где еще немного лет назад добывалось до 45 миллионов штук* этой рыбы, и Кубани (до 7 милл.). Теперь улов ее значительно уменьшился, и под Астраханью уже не существует прежнего деления судака на мерных (восьмивершковых) и недомерков; тысяча штук весит от 60 до 180 пудов, т. е. средним числом каждый менее 5 фунтов.

Мясо судака не костляво, вкусно и здорово, не так скоро приедается, а потому потребляется в огромном количестве и имеет большую ценность. Живой судак в столицах редко продается дешевле 40 к. фунт, а цена привозного, мороженого (зимою) колеблется между 10-20 коп. В последнее время, впрочем, свежего судака стали переводить на очень большие расстояния (напр., с Дона в Западный край), укладывая только что убитых дубинкою рыб в корыта, сколоченные из досок (колымажки) или в ящики (Петрозаводск), выстланные рогожами. Рыбу кладут в несколько слоев (?), отделяя слои льдом и перекладывая рыбу соломой. Уложенную таким образом рыбу закрывают остатками рогож, которые и зашивают. На 11 пудов судака кладется в колымажки 11 пудов льду.

* Впрочем, еще в 1867 году было поймано 60 милл. штук.

Так как судак одна из самых ценных наших рыб, то, понятное дело, делались неоднократные попытки разведения его в таких прудах и озерах, где судака не было. Большею частию, однако, попытки эти оканчивались неудачею по многим причинам, из которых главнейшая та, что судак может жить далеко не во всех непроточных или малопроточных бассейнах. Затем, судак - рыба крайне нежная, и перевозка ее весьма затруднительна. Где судак может жить и размножаться и где не может - видно из описания его местопребывания, но считаю необходимым заметить, что судака не стоит пересаживать в небольшие и мелкие пруды и даже большие, но очень илистые. Ему необходимы довольно чистая и свежая летом вода, глубина, достигающая местами 4-5 аршин, дно песчаное, в крайнем случае глинистое или мергельное. В таких прудах и озерах, если вдобавок имеются местами коряги, пни, камни, хворост, пересаженные судаки могут не только жить, но и размножаться, а потому если в удобном бассейне нет мест, удобных для нереста, то необходимо устроить (зимою по льду) искусственные нерестилища из вышеупомянутых предметов, конечно, на подходящих местах и там, где эти груды не могли бы мешать неводной ловле. Судак весьма охотно нерестится на хворосте, а потому всего лучше делать плетни из ивняку или вязанки фашиннику и сгружать на дно камнями. Молодь судака довольно беззащитна и всего более подвергается опасности едва ли не от родителей, а потому икрометни необходимы и в таких бассейнах, в которых замечено слишком слабое размножение этой рыбы. Заметим кстати, что и для уженья судаков в прудах и озерах, вообще весьма недобычливом, подобные икрометни имеют весьма важное значение (особенно если опущены в воду пни, коряги, древесные стволы, корзины и худые лодки, нагруженные камнями), так как судаки тогда группируются в этих местах.

Лучшее время для пересадки судака - осень, сентябрь и октябрь; весною ловить его труднее, и, кроме того, он в это время хлипче. О летней перевозке нечего и думать, а зимняя возможна только в оттепели. В большинстве случаев судаки из садков не годятся для пересадки и лучше перевозить свежепойманных, причем из невода вынимают их с большою осторожностью и немедля кладут в бочки, не более одной меры мелких и ? - ? меры крупных. Бочку наполняют до краев, чтобы вода не приводилась в очень сильное движение и чтобы рыбы не могли поранить друг друга своими колючими спинными плавниками. Во время перевозки воду необходимо менять через каждые 2-3 часа (?) и менять тоже умеючи, так как нельзя выпускать всю воду и сразу заменять ее первой попавшейся. Самое лучшее поручать перевозку самим рыбакам-неводчикам с уговором платить высокую цену только за судаков темного цвета, так как побелевший, бледный судак далеко не всегда может выходиться. Всего практичнее выбирать для пересадки экземпляры от 1 до 2 фунтов. Так как более мелкие могут быть истреблены щуками, а крупные очень дороги и труднее перевозятся. Кроме того, необходимо иметь в виду, как и при всякой пересадке, что количество пересаживаемых экземпляров должно соответствовать величине бассейна, так как десяток рыб в большом пруде рискуют не найти друг друга во время нереста. Количество это определить трудно, но оно не должно быть менее 20 штук на десятину.

В Западной Европе пробовали не раз искусственный вывод судаков посредством выдавливания половых продуктов, но опыты эти всегда кончались неудачею, так как племенные экземпляры не переносили выдавливания и снули, а из оплодотворенных икринок выводилась только небольшая часть. Поэтому всего целесообразнее для разведения судаков перевозить плетни и фашинник (см. выше) с выметанной на них икрой, обернув их сырой травой.

Уженье судака практикуется преимущественно в больших мельничных омутах и вообще глубоких речных ямах, заваленных разным древесным хламом, служащим ему засадой. В других местах он попадается на удочку редко, хотя маленькие судачки, до фунта (1-2 лет), иногда ловятся в большом количестве вместе с окунями, большею частью на червя. Крупный судак - рыба очень сильная и бойкая, а так как он живет в еще более крепких местах, чем окунь, то для уженья его требуется такая же прочная снасть, как и для щуки, т. е. крепкое, не особенно гибкое удилище, леска от 10 до 20 волос или довольно толстая шелковая, крючок (одиночный, реже двойной) от № 5/0, но лучше всего № 0, непременно привязанный к тонкому, но крепкому баску, так как у судака зубы очень остры; от них на раненой рыбе остаются пробоины, точно от гвоздей, что отличает его от щуки, которая прокусывает живца, иногда даже перекусывает его пополам.

Лучшая насадка - елец, уклейка, голец и пескарь (на северо-западе корюшка), вообще неширокая и мелкая рыба, так как у судака глотка сравнительно с его величиною узка, и судак фунтов в пять с трудом заглатывает рыбу, которую легко может заглотать окунь вдвое меньшей величины. Поэтому на широкого живца - подлещика, густеру, даже красноперку и плотву - судак местами не берет вовсе. Живца аккуратно задевают за верхнюю губу (при сильном течении) или за спинку, под плавник (при слабом), стараясь как можно меньше мять рыбу. Вялого живца судаки хватают неохотно, а потому необходимо, чтобы он бойко ходил на удочке, никуда не забиваясь. Судак, особенно крупный, держится (в ямах) всегда на дне, а потому живец должен плавать как можно ближе ко дну, на вершок или два от него. Изредка голодный судак берет на червя, лягушку и рака (преимущественно линючего), а потому эти насадки употребляются редко.

Ловят судаков только утром и под вечер, иногда даже ночью; около полдня же судаки никогда не берут, да и свет, по-видимому, почти так же не любят, как и ерш, чем отличаются от своих ближайших сородичей - окуней, прекращающих охоту с сумерками до рассвета. Впрочем, в глухую полночь судак не берет ни на удочки, ни на переметы и жерлицы, а осенью клев его перемежается ночью на несколько часов.

Схватив живца зубами, большею частию с головы, судак немедля плывет к какому-нибудь убежищу, заглатывая на ходу свою добычу. Поэтому, почувствовав поклевку, при разных способах лова передаваемую различно, необходимо подать ему леску как можно дальше и этим дать ему время забрать всего живца. Затем, когда уже нельзя больше поддать, подсекают очень быстрым, но нешироким размахом. Почувствовав подсечку, судак старается спастись в лом, хворост и коряжник, а потому в крепких местах надо водить его круто и не давать ему запутать леску.

Пойманный судак ходит на удочке сильнее окуня, но не бросается из стороны в сторону, еще скорее его устает и всплывает наверх, причем никогда не выскакивает из водь^ тогда его уже нетрудно подтащить к себе и вытащить сачком или подцепить небольшим багорчиком. Вообще судак рыба нежная на подсечку, "поводливая", а потому npи крепкой леске с ним нечего особенно церемониться, надо тащить его смелее, не давая ему опомниться. Тогда он идет ходко, лишь упираясь по мере сил и возможности и потягивая удочку, вроде того, как это делает играющая собака, которой дали палку в зубы. Очень крупный судак иногда ложится на дно и так упорно там двигается, что его не скоро сдвинешь с места. В таких случаях, чтобы расшевелить его и пустить в ход, всего лучше натянуть лесу и потягивать ее в разных направлениях. Невывоженного судака подсачивать не следует, так как он легко может перешибить тонкую леску, но как только его вынули из воды, он совершенно беспомощен и очень скоро засыпает. Мелкого судака на крепкую лесу можно тащить прямо в лодку или на берег, так как вне воды судак не трепещется, подобно окуню и ершу. В этот момент висенья в воздухе судак, со своими выпученными глазами, согнутым туловищем и взъерошенными перьями, очень похож на громадного ерша. Замечательно, что пойманный судак при вытаскивании почти мгновенно бледнеет; это резкое изменение в цвете можно объяснить только страхом, а никак не влиянием воздуха. Судак, попавшийся на перемет, кружок или жерлицу, всегда ходит по дну, стараясь забиться в хлам или коряги, но только не в траву и не на мелком месте, подобно щуке.

Уженье судака можно разделить на весеннее, от вскрытия до нереста, на летнее, в июне и июле, осеннее и зимнее.

Весенняя ловля имеет случайный характер, и судаки весною попадаются на удочку редко. В реках (напр., в Москве-реке) они иногда берут на большого земляного червя (выползка) во время весеннего лова язей, на донную удочку, в закидку (см. "Окунь" и "Язь")*; в прудах и озерах - при ловле щук на удочку или жерлицы (см. "Щука"). Последние для ловли судака ставятся преимущественно в ямах, и живец (лучше на двойном крючке, пропущенном через жабру в рот) пускается близко ко дну.

* В р. Самаре (и на Волге у г. Самары) судака ловят с середины мая около обрывистых и каменистых берегов - на донные, наживленные подъязиком или щуренком.

Специальный весенний лов судаков бывает только в таких мельничных омутах, где этой рыбы очень много, но и здесь ловля эта весьма кратковременна и продолжается несколько дней, не более недели. Вызывается она тем, что при вскрытии реки вместе с щукой, шереспером и окунем, а иногда и сомом собирается почти со всего следующего участка в мельничный омут и кормится здесь рыбой, увлекаемою из пруда водою, стремящейся в раскрытое отверстие вешняка и образующей бурный водопад. Все эти хищники, не давая скатывающейся вниз рыбе оправиться от стремительности движения, хватают ее на лету, иногда на поверхности воды. Но, имея такое изобилие пищи, они берут на удочку редко и только по спаде воды, когда она уже течет по стлани мелкими струйками и уносит вниз только одну мелочь; проголодавшиеся судаки, щуки и шересперы начинают жадно брать на живца, даже на блесну. Затем, когда вешняк запрут, хищники, совсем лишившиеся поживы, большею частию уходят вниз, судак (и сом) - для нереста, и эта ловля совершенно прекращается до большого паводка.

Ловят судаков со стлани, реже с лодки или с берега мельничного омута, на длинные (до 7 арш.) удочки с короткой (немного длиннее удильника) крепкой лесой, пробочным поплавком величиною с небольшое куриное яйцо и соответственным грузилом. При ловле со стлани вывоженную рыбу непременно вытаскивают багром (стараясь зацепить ее под жабры или между грудными плавниками), а не сачком, который здесь очень цепляет. Длинная леска употребляется только при уженье в местах, относительно безопасных от задевов, большею частию с лодки. Когда течение унесет поплавок и станет толкать его, леску подтягивают к себе, не вынимая живца из воды, так как в момент приподнятая живца часто бывает поклевка. Передается она поплавком различно. На быстром течении судак большею частию не топит поплавок, а ведет его в сторону или против течения; при уженье на быстрой воде поплавок окунается медленно, как при поклевке окуня, или же порывисто, как будто клюнула щука. Здесь его гораздо лучше ловить на мертвую рыбку, поддерживаемую во вращательном движении способом, называемым shinning, который будет описан далее, при уженье семги.

Почти так же ловят судаков после нереста, когда они, проголодавшись, снова жадно берут живца. Уженье это начинается чаще в июне, в июле почти прекращается и снова становится добычливым в августе. Удят также всего чаще под мельницами или на глубоких ямах с поплавком или без поплавка на весу, что иногда бывает много удобнее, так как, передвигая живца в разные стороны, обуживая все место, доступное удилищу, скорее можно разыскать притаившегося в засаде судака, соблазнить его насадкой, поддерживаемой в постоянном движении. Живца пускают то над самым дном, то на поверхности воды, то ведут наискось, медленно опуская груз, по мере того как он относится течением, то дают рыбке постоять поблизости какой-нибудь заранее исследованной засады. Весьма полезно бывает также изредка задерживать живца на несколько секунд и потом вдруг пускать его. Бойкость живца является здесь еще более необходимым условием, чем при уженье на поплавок, с которым живец дольше не снет. Даже сытый судак редко не соблазнится бойко плывущею мимо его носа рыбкой. Снасти употребляются здесь те же, как и при уженье с поплавком, только грузило должно быть немного тяжелее. Поклевка судака передается руке в форме довольно слабого, но резкого толчка, как будто пулька стукнулась о камень; затем леску начинает тянуть из рук, как будто на нее нацепился большой пук подводной травы или широкая щепа и течение как бы стало сильнее. Затем поддают леску как можно больше и подсекают.

В таких местах около мельниц, где нельзя свободно действовать длинным удилищем, заменяют его коротким, в 2-3 аршина. При ловле же на стлани и в щелях пола (в мельничных амбарах), под колесами, где судак также любит держаться, можно употреблять кобылку или обходиться без удильника и держать лесу в руке на весу (только леса должна быть покрепче). При ловле же под разными навесами, весьма обыкновенными на больших мельницах, нужен, наоборот, весьма длинный удильник и самая короткая, аршинная, леска.

За неимением хороших живцов можно ловить здесь судака и на мертвую рыбку способом, употребляемым в верховьях Дуная. Рыбке около 3 1/2 вершков длины отрезывают голову у самых жабер и снимают мясо с костей двумя пластинками, сделав предварительно надрез по самой средине спины. Снятые филейчики должны по возможности сохранить всю чешую, блеск которой делает насадку более заметною. Продев крючок сквозь тот конец, который приходился к голове рыбы, закидывают по возможности дальше и затем тащат насадку к себе. Она при этом извивается и привлекает внимание затаившихся судаков. Способ этот всего пригоднее для мест, где течения почти нет и где вода совершенно завалена всяким хламом.

Из того, что судак живет преимущественно в самых крепких местах, необходимо прийти к заключению о неудобстве ловли его на тонкие снасти, при содействии катушки. Главное назначение последней - дать возможность рыбе с некоторым, более или менее значительным, сопротивлением смотать запас лесы до совершенного утомления - здесь ни при чем, и катушка при ловле судаков может быть полезна только тем, что дает возможность быстро укоротить и удлинить леску при закидывании. Впрочем, катушка дает возможность поддать аршин-два лески для того, чтобы судак успел хорошенько забрать живца. Но это может быть достигнуто и другим, более простым способом, а именно: особым поплавком, на который наматывается часть лески, так, чтобы судак, взявший живца, мог смотать этот запас. Эти поплавки-жерлицы, придуманные одним московским рыболовом, едва ли не более практичны для уженья щук. Делаются они из осокоря или легкого дерева, удлиненной формы, вершков 3-4 длиною. В верхней части проделывается большое кольцо, сбоку -другое, маленькое, а внизу просверлена дыра, в которую вставлен расщеп из твердого дерева, леска пропускается сквозь верхнее и боковое кольца, часть ее (1-3 аршина) наматывается на нижнюю половину и затем конец ущемляется в расщепе, подобно жерлице, так, чтобы живец не мог вырвать леску из этого расщепа, но хищник, погружая весь поплавок, легко высвобождал бы ее оттуда и, заглатывая живца, сматывал бы запас лесы, как с рогульки или кружка. Таким образом подсекают рыбу, только когда она смотала весь запас и натянула леску выше поплавка, и подсечка эта не может быть, так сказать, преждевременно-вынужденной, потому что судак или щука успеют если не заглотать живца, то забрать его в пасть. К сожалению, этот способ удобен только там, где поплавок можно пускать по течению, от самой лодки (или моста, плотины), так как закинуть его далеко, не распустив намотанного запаса лесы, очень трудно.

В самых прудах, не под мельницами, а также в озерах (проточных) судаки попадаются на удочку сравнительно редко. По крайней мере это верно относительно окрестностей Москвы (Люблинский пруд, Борисовский пруд под Царицыном, пруд сельца Рождествено близ Лопасни). Вероятно, это зависит от того, что здесь они сыты и кормятся преимущественно по ночам, не выходя из глубоких мест посреди пруда. Обыкновенно они держатся тут или в речном русле (Люблино), или в ямах (Царицыно, Рождествено). Мелкий судачок (годовалый - около 5-6 вершков), однако, попадается на удочку довольно часто и днем (например, в Серебрянском пруде близ Пушкина и на Борисовском). Крупного же судака подмосковные рыболовы ловят в прудах почти исключительно на кружки, по ночам, с июня до конца сентября, и в небольшом количестве. Кружки эти (см. "Щука") расставляют только в безветренную погоду, с вечера, на самых глубоких местах, пуская живца на 1-2 вершка от дна; если же живец (б. ч. плотичка) окажется выше 2 вершков или ляжет на дно, то судак его не берет, почему для успеха этой ловли, кроме тихой погоды, необходимо, чтобы место, где поставлен кружок, имело бы одинаковую глубину на большое протяжение. Большею частию живца (непременно бойкого) насаживают за губу, реже за спинку. Судак в прудах берет вяло и (так как живец пущен ко дну) нередко везет кружок, не разматывая с него бечевки; почувствовав сопротивление, он останавливается, но, кажется, никогда не выплевывает живца, подобно щуке, хотя бы мог это сделать скорее последней, ибо слабо себя подсекает. Это необходимо иметь в виду при его вытаскивании. Судак далеко кружка не утаскивает и стоит с ним на глубине, а не у берега, подобно щуке. Судя по всему, всего удобнее было бы ловить судаков в прудах на переметы, которые дают больше шансов на успех тем, что крючков может быть несколько десятков и живцы все время ходят на одной и той же глубине. Для ловли судаков лучше всего употреблять наплавной перемет, который состоит из просмоленной толстой бечевки, на которой в известном расстоянии,равняющемся примерно глубине места, надеты большие пробочные поплавки с привязанной к ним леской (тонкой бечевкой), кончающейся крючком на поводке (из баска) с грузилом. Оба конца веревки привязываются (на слаби) к кольям, воткнутым по краям ямы или в берега пруда (или реки). Для того чтобы поплавки перемета удержать на любом месте наплавной веревки, леска привязывается к поплавку так, чтоб у нее оставался свободный конец длиной немного более аршина. Конец этот при помощи сделанной на нем глухой петли и палочки, привязанной за средину, образует захлестку. Еще важнее, чтобы леска могла быть пущена длиннее или короче, смотря по глубине. Поэтому поплавки лучше делать из большого (лучше цилиндрического) куска пробки, в которую закреплена небольшая рогулька, вроде жерличной, причем для того, чтобы поплавок принял вертикальное положение, рожками вниз, в углу рожков полезно прикреплять небольшое грузило. Леска в таком случае привязывается у основания рожков, и часть ее, сколько необходимо для того, чтобы живец плавал почти на дне, наматывается на рогульку известным способом (цифрою 8, см. описание жерлицы в ст. "Щука") и защемляется в расщеп рогульки так же, как в жерлице.

В реках ловят также судаков на подпуски* (см. "Налим"), которые составляют, в сущности, тот же перемет, только продольный, но этот способ ловли удобен только в глубоких местах с сильным и совершенно ровным течением, которого судак обыкновенно избегает, предпочитая ему водовороты. Там же, где вода вертится, подпуски только путаются и вовсе непригодны.

*См. "Пр. и охота", 1866 г., август.

Точно так же довольно редко ловят судаков на дорожку, т. е. ходовую блесну, пускаемую с плывущей лодки. Это объясняется опять-таки тем, что судак живет преимущественно там, где очень много задевов; но в некоторых прудах и озерах, где судака много и он держится в сравнительно чистых, хотя и глубоких местах, как, напр., в пруде-озере Сестрорецкого завода, что близ Петербурга, эта рыба попадается на дорожку довольно часто, если дорожка плывет близко от дна, почему необходимо хорошо изучить местность. В некоторых реках судака блеснят осенью и в начале зимы, по ямам и мельничным омутам, как окуня (см. выше), но в гораздо меньшем количестве, что, вероятно, зависит от того, что у нас, в средних губерниях, судак держится не стаями, а в разбивку. На Нижней Волге блесненье судака довольно распространено, но под Москвой оно вовсе не применяется, и здесь эта ловля заменяется другою, аналогичною, именно ловлею ходом Или плавом.

Этот способ уженья - один из самых интересных, есть нечто среднее между ловлей на блесну и дорожку, но приманкой служит, однако, живая рыбка. Как видно из названия, ловят с плывущей лодки, но лодка должна плыть очень медленно, так, чтобы леска имела бы почти вертикальное направление и живец шел почти у лодки, недалеко от дна. Хотя этим способом ловят под Москвой преимущественно щук, но для ловли судака в глубоких и крепких местах, где неудобно ловить его ни на удочку с поплавком, ни тем более на донную, он, этот способ, может быть признан наилучшим изо всех других, а потому опишем его подробно*.

* Дубьем называются здесь стволы дубов, замытые водою сотни, тысячи лет назад. Дуб этот, под названием черного, идет на различные поделки, и так как он очень прочен и красив, а добывается из воды с большим трудом, то ценится много дороже современного.

Ловля ходом производится обязательно в глубоких местах реки, не мельче 2, даже 3 сажен, что весьма понятно, так как на небольшой глубине никакая крупная рыба под лодкой не возьмет. Всего лучше ловить в больших мельничных омутах и в глубоких речных ямах, где много дубья, коряг, затонувших деревьев, особенно же там, где находится затонувшая барка с тяжелым грузом. Лучшее место для ловли плавом на Москве-реке - это Мячковская яма (близ с. Мячкова и устья Пахры) глубиною в 5-7 сажен, в которой находится несколько затонувших барок. Судаки здесь держатся преимущественно в этих барках, а самое любимое место их- под "шакшей", т. е. крытою частью барки. Отсюда очевидно, что прежде, чем ловить, надо как можно тщательнее изучить яму при помощи гири, определить различные глубины ее и исследовать предметы, в ней находящиеся.

Ловля начинается с конца лета, в августе, редко ранее, когда хищники берут не так жадно, и продолжается до заморозков. Необходимое условие ловли плавом - тихая погода, так как даже при небольшом ветре управление лодкой становится затруднительным; поэтому ловят только ранним утром и под вечер, тем более, что среди дня судак почти никогда не берет. Удильники (шестики) должны быть короткие, около 2 аршин, крепкие и гибкие, однако не жидкие и с довольно толстым кончиком. Обыкновенно употребляются здесь можжевеловые шестики с толстым комлем, но еще надежнее и удобнее удильники из толстого (в карандаш) китового уса, в три четверти аршина длины, прочно и глубоко вставленного в деревянную или камышовую (красного камыша) аршинную рукоятку до 1 1 1/2 дюйма толщины в комле. К удильнику полезно, иногда даже необходимо, приспособлять катушку, которая не только дает возможность быстро укоротить или удлинить леску при изменившейся глубине, но позволяет спустить аршин или два лески перед подсечкой, для того чтобы дать рыбе хорошенько забрать живца. Катушка укрепляется обыкновенным способом (см. "Форель"), и выше ее привязываются не менее четырех колец, в которые пропускается леска. Последняя должна иметь большую прочность и выдерживать до 20 ф. и более (т. е. поднимать гирю такого веса), почему шелковые, т. н. щучьи, лучше волосяных. Тяжесть грузила, назначение которого поддерживать леску в вертикальном положении, бывает различна: в местах без течения достаточна пулька в 5-6 золотников, но на течении она должна быть значительно тяжелее. Крючки на басковых поводках (которые не должны быть крепче лески) ; употребительнее № 00 и № 0, одиночные. Живец (пескарь, елец, голавлик, уклейка, редко подъязик, плотичка) насаживается через рот в ноздрю, и чем он бойчее, тем лучше: на вялого, а тем более сонного живца, которого часто берет щука, судак не возьмет.

Ловля производится обыкновенно вдвоем, на легкой лодке или на челноке, очень редко втроем, еще реже в одиночку, так как не многие могут одной рукой (левой) грести, зажав рукоятку весла под мышкой, а другою управляться с удочкой. Гребец, сидя на корме, толкает тихонько лодку веслом, медленно подвигая ее вперед, поперек реки, или заставляя ее кружиться на небольшом пространстве. Грести нужно осторожно, так, чтобы весло не ударяло по воде плашмя, а без шума разрезало бы воду ребром, не опускаясь в нее глубоко. Удильщик ловит на одну удочку, опуская живца на четверть от дна или мельче, и время от времени плавно и тихо подергивает леску, медленно поднимая живца кверху или опуская вниз до дна и стараясь не потерять глубины, так как судак всегда берет со дна.

Клев судака в этой ловле сходен с клевом щуки: рука, держащая удочку, чувствует небольшое сотрясение, и кажется, что на крючок зацепился какой-то легкий предмет; в этот момент весьма полезно потихоньку потянуть лесу кверху: хищник, схвативший живца, полагая, что последний сам вырывается из пасти, захватывает его глубже и тянет шест вниз; тогда надо или опускать шест как можно глубже в воду, иногда со всею рукою до плеча, чтобы дать рыбе совсем заглотать живца, и потом уже ее подсекать, или же, при катушке, предварительно спускают столько лески, сколько нужно. При первой поклевке гребец должен остановить лодку и повернуть ее, как это окажется удобнее. Мелкие судаки, а также окуни нередко, когда потянешь кверху живца, поднимаются вместе с ним, так что, дожидаясь, пока рыба потащит, приходится или вставать во весь рост, или намотать на катушку часть лесы; иногда же они, схватив живца, быстро идут в сторону, причем часто, если живец велик, то упускают его, то вновь хватают. Крупный судак берет всегда верно, но после подсечки нередко запутывает леску в корягах, почему, пользуясь крепостью снасти, надо его поскорее отвести от дна и опасных мест и вываживать покруче в верхних слоях воды, после чего подхватить сачком. Вообще при ловле в крепких местах задевы неизбежны и без отцепа - тяжелого свинцового кольца, пропускаемого на бечевке через удильник до крючка,- обойтись невозможно; но и с отцепом много приходится обрывать крючков, и необходимо иметь их порядочный запас.

Кроме этого способа ловли судаков, под Москвой, в устьях Пахры, судаков по перволедью в довольно большом количестве вытаскивают баграми из прорубей. Ловля эта основана на том, что, как только замерзнут Москва-река и Пахра, значительная часть рыбы, живущей в ближних омутах, входит в устье Пахры к т. н. Зеленой мельнице, у которой находит еще не замерзшую воду. Идет всякая рыба: лещ, язь, голавль, но багрят преимущественно судака, как самую ценную рыбу. Для этого в устьях Пахры, ближе к берегам, где глубина не превышает двух аршин, ловцы -мячковские крестьяне - делают небольшие проруби и, подостлав соломы, ложатся на нее лицом к устью, опускают в прорубь багор - острый крюк на двухаршинной рукоятке, - зорко всматриваются в прозрачную воду и, выждав мимо идущего судака, ловким и быстрым движением подцепляют его за брюхо и выбрасывают на лед. Обыкновенно при этом других рыб, кроме разве особенно крупных, не трогают, чтобы не распугать судака. Понятное дело, удача багренья много зависит от выбора надлежащего места, а также от того, как становится река - дружно ли или нет. Продолжается багренье всего около недели, так как в скором времени вся рыба, применившись к новым, зимним условиям жизни, возвращается в ямы, где и держится до начала весны; перед вскрытием судаки снова входят в устье Пахры, на свежую воду, и здесь опять багрят их, хотя не в большом количестве и непродолжительное время.

На ямах судак у нас, на Москве-реке, ловится зимою редко - больше на живца, еще реже на блесну. На Волге же (Средней и Нижней), как уже сказано, местами блеснят судаков в довольно большом количестве, причем блеснень это, по-видимому, мало отличается от блесненья окуней. О зимней ловле этих рыб, впрочем, никто не писал. Мы знаем только, что судаков ловят зимою на Нижней Волге в большом количестве самоловами, на живца. Так как эти самоловы ставятся главным образом для ловли белорыбицы, то они будут описаны далее, при описании последней рыбы.

Сабанеев Л.П. "Рыбы России"
 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу