Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ЗАВОЕВАНИЕ ИНДИИ И СТРАНЫ ПРЯНОСТЕЙ

I

Ковильян и Пайва. - Васко да Гама. - Подготовка экспедиции. - Мыс Доброй Надежды. - Бухта Сан - Браш (Моссел). - Мозамбик. - Момбаса. - Малинди. - Прибытие в Каликут. - Столкновения с саморином. - Возвращение в Европу - Цинга. - Пиратские набеги - Смерть Паулу да Гамы. - Почести в Лиссабоне

Португальский король Жуан II , желая как можно скорее открыть путь к «полуденной Индии», послал почти одновременно две экспедиции — морскую и сухопутную. Бартоломеу Диашу, как мы уже знаем, в 1488 году удалось обогнуть мыс Доброй Надежды и доказать, что морской путь в Индию возможен. Вторая экспедиция — сухопутная — была секретной. Король поручил двум смельчакам проникнуть в Индию более легкой, короткой и безопасной дорогой — через Суэцкий перешеек, Красное море и Индийский океан.

Такое поручение можно было возложить на людей не только надежных, отважных, предприимчивых, но и хорошо знакомых с трудностями путешествия по этим странам, знающих восточные языки или хотя бы один арабский. Нужно было найти людей изворотливых и скрытных, способных отклонить всякое подозрение от своих истинных замыслов, конечной целью которых было подробно разведать обстановку, чтобы вырвать впоследствии из рук мусульман, арабов и венецианцев монополию торговли с азиатскими странами.

Некто Перу ди Ковильян, служивший оруженосцем у короля Аффонсу во время его войны с Кастилией, позднее дважды ездил в Берберию с дипломатическими поручениями Жуана II . Ковильян владел несколькими восточными языками, хорошо знал жизнь и культуру мусульман. Остановив на Ковильяне свой выбор, Жуан II дал ему в спутники дворянина, которого звали Аффонсу ди Пайва. Снабженные подробными картами, оба путешественника 7 мая 1487 года выехали из Лиссабона.

После многих приключений, выдавая себя за торговцев медом, португальцы добрались до Александрии, где едва не умерли от жестокой лихорадки. Прибыв затем в Каир, они завели дружбу с арабскими купцами из Феса и Тлемсена и отправились с ними в Тор, на побережье Аравийского полуострова. Там они надеялись добыть важные сведения о торговле с Индией. Переход через пустыню с караваном был долгим и утомительным. Еще более трудным оказалось двухмесячное плавание по Красному морю и через пролив Баб - эль - Мандеб («Ворота слез») до Адена.

Из Адена оба португальца решили идти каждый своим путем, чтобы затем в условленное время снова встретиться в Каире. Ковильян направился в Индию, а Пайва — в Эфиопию, на поиски легендарной страны христианского пресвитера (священника) Иоанна, с которым Жуан II хотел заключить союз против мусульман. Легенды о существовании христианского государства в Африке передавали многие путешественники. Португальский король поручил своим посланцам во что бы то ни стало добыть точные сведения об этой неизвестной стране. Спутники распрощались в Адене. С этого дня теряются дальнейшие следы Аффонсу ди Пайвы, без сомнения павшего где - то жертвой своей смелой попытки.

Что же касается Ковильяна, то ему удалось устроиться на арабское судно, идущее в Индию, и благополучно достичь Малабарского берега. Он высадился в порте Каннанур, узнал там все, что его интересовало о торговле пряностями, а потом поехал в Каликут, главный торговый центр «полуденной Индии», на которую Португалия уже в течение целого столетия бросала алчные взоры. Из Каликута Ковильян отправился к северу на маленьком судне, заходившем во все портовые города, пока не достиг важнейшего торгового порта на острове Гоа.

От проницательных взоров португальского лазутчика не укрылась ни одна подробность. Он выяснил, какие продукты вывозятся с Малабарского берега и какие товары поставляют сюда арабские, генуэзские и венецианские купцы, которых он встречал почти в каждом индийском городе. Ковильян успешно выполнил свою миссию, пользуясь дружественным приемом индийцев, не подозревавших, что этот любознательный чужеземец будет способствовать разорению и порабощению их страны.

В Гоа португалец снова сел на торговое судно и поплыл на запад. Он побывал в Ормузе, в восточноафриканском порту Софала, известном своей торговлей золотом, которое добывалось туземцами во внутренних областях материка; посетил Зейлу, оживленный торговый город на побережье Сомали; наконец, проделав обратный путь через Красное море, вернулся в Каир, весьма довольный результатами своего продолжительного путешествия.

В Каире Ковильян должен был дождаться своего спутника. Условленный срок давно уже истек, а Пайва все не возвращался. Прошло несколько месяцев. Ковильян собрался уже было отправиться на родину, когда неожиданно к нему явились два незнакомца, оказавшиеся учеными - евреями, посланными Жуаном II с дальнейшими инструкциями и новым запасом денег для Ковильяна и Пайвы. Король не разрешал им возвращаться в Португалию до тех пор, пока они не выполнят до конца порученного им дела. После этого Ковильяну ничего другого не оставалось, как написать для короля подробный отчет о своем путешествии и отправиться дальше, взяв на себя выполнение задачи, которая не удалась Пайве.

Путь его лежал в Эфиопию (Абиссинию), где, по слухам, находилась страна священника Иоанна. Жители Эфиопии действительно исповедовали христианскую религию, но по своему образу жизни, обычаям и нравам не имели ничего общего с европейскими христианами. Абиссинский негус (император) Александр принял письма Жуана II «с большим удовольствием и радостью», но не отпустил Ковильяна на родину. После смерти Александра в 1494 году новый негус приблизил португальца ко двору и назначил правителем области. Потеряв надежду увидеть своих близких, Ковильян обзавелся новой семьей и окончательно обосновался в Эфиопии, где и умер глубоким стариком.

Когда в 1520 году к негусу прибыло португальское посольство, Ковильян оказал своим соотечественникам ценные услуги не только в качестве проводника, переводчика и советника. Он подробнейшим образом рассказал члену посольства, монаху Франсишку Алваришу, обо всем, что ему довелось увидеть и узнать во время своих скитаний по Африке и Индии.

Таким образом, в донесении португальскому королю Жуану II и в беседах с Алваришем Ковильян сообщил важнейшие сведения о сухопутных дорогах и морских путях, о городах, торговле, природных богатствах и ценностях Индии — сведения, которые были затем учтены и использованы при подготовке экспедиции Васко да Гамы.

Король Жуан II , занятый в последние годы жизни спорами с Испанией и усмирением португальской феодальной знати, умер, так и не успев воспользоваться морским путем в Индию, проложенным наполовину Бартоломеу Диашем, и ценными сведениями, добытыми Ковильяном. Правда, замечательные результаты первого плавания Колумба побудили португальского короля заняться подготовкой морского похода из Португалии к берегам Индии, но построена была флотилия уже при короле Мануэле I , преемнике Жуана II .

Все ожидали, что во главе экспедиции будет поставлен испытанный и прославленный мореход Бартоломеу Диаш, которому, казалось бы, самой судьбой было предназначено завершить начатое им дело, но король распорядился иначе. Выбор его остановился на молодом придворном по имени Васко да Гама.

Португальский летописец XVI века Гашпар ди Корреа так описывает обстоятельства этого неожиданного назначения:

«Пока все подготовлялось, король денно и нощно размышлял — кому можно будет доверить столь великое предприятие. Знатные люди королевства, видя приготовления, которые делались для посылки флота на эти открытия, говорили ему о людях, подходящих, по их мнению, для этой роли. Но король отвечал, что он уже решил. Так прошло много дней. Однажды король сидел в зале, где он работал за столом, давая приказания. Случайно король поднял глаза, когда по залу проходил Васко да Гама. Он был его придворным, человеком благородного происхождения... Король задержал на нем свой взор, сердце его дрогнуло, он подозвал его и, когда тот преклонил колено, сказал: «Я буду рад, если вы возьметесь совершить поручение, где придется много потрудиться». Васко да Гама, поцеловав руку короля, ответил: «Я, государь, слуга ваш и исполню любое поручение, хотя бы оно стоило мне жизни».

Васко да Гама принадлежал к старинному дворянскому роду. Один из его предков, Алвару Анниш да Гама, отличился при короле Аффонсу III в освободительной войне с маврами. Отец мореплавателя Иштеван да Гама был главным управителем и судьей городов Синиша и Сильвиша. Трое его сыновей — Паулу, Айриш и Васко — с детства были увлечены рассказами о путешествиях в далекие страны и мечтали о жизни, полной приключений и опасностей.

Год рождения Васко да Гамы точно не установлен. Известно только, что он родился в маленьком приморском городе Синиш между 1460 и 1469 годами (1460 год представляется наиболее вероятным). Предполагают, что Васко да Гама еще подростком принимал участие в одной из войн Португалии с Кастилией и в юношеские годы совершил два или три плавания к берегам Гвинеи.

В 1492 году он блестяще выполнил ответственное поручение короля Жуана П. Когда французские корсары захватили груженный золотом португальский галион, возвращавшийся из Сан - Жоржи - да - Мина, Васко да Гама объехал на быстроходной каравелле португальское побережье, захватив все французские суда, стоявшие на рейде. После этого французский король вернул с извинениями захваченный галион с золотом, а Васко да Гама попал в милость к королю и стал в Португалии популярной личностью.

Значительно позже, уже после возвращения из первой экспедиции в Индию, он женился на девушке из родовитой и влиятельной семьи, Катарине ди Атайди, но никаких данных о семейной жизни Гамы не сохранилось, за исключением того, что у него было от этого брака несколько детей. Его второй сын, Иштеван да Гама, стал впоследствии губернатором Индии, четвертый сын, Паулу да Гама, — губернатором Малакки, а пятый сын, Криштован да Гама, воевал в Эфиопии, где был убит.

Случайно уцелел один старинный документ, благодаря которому можно с полной уверенностью сказать, что в субботу 8 июля 1497 года армада Васко да Гамы снялась с якоря в предместье Лиссабона — Риштеллу.

Экспедиция была тщательно подготовлена. Насколько это было возможно, старались продумать каждую мелочь и предусмотреть любую случайность, какая только могла встретиться в пути. В этом отношении Васко да Гама был поставлен в куда более благоприятные условия, нежели Колумб.

Увеличить иллюстрацию
Иллюстрация Васко да Гама. Со старинной гравюры

Эскадра состояла из четырех кораблей средней величины, примерно в 100 - 120 тонн водоизмещением. Построены они были под наблюдением Бартоломеу Диаша, который предложил заменить косые латинские паруса четырехугольными и для удобства маневрирования в мелких водах придать судам меньшую осадку. В расчете на трехгодичное плавание было обращено особое внимание на прочность и оснастку кораблей, снабженных тройной переменой парусов и канатов. Все бочки, предназначенные для запасов воды, вина, масла и уксуса, были промазаны глиной и скреплены железными обручами. Трюмы были превращены в склады продовольствия и боевых припасов; кладовые были заполнены дешевыми вещами для обмена с дикарями. Вооружение каждого корабля состояло из двенадцати пушек (бомбард).

Особенно тщательно был подобран экипаж — из лучших матросов, искусных лоцманов и опытных капитанов.

На флагманском корабле «Сан - Габриэл» развевался флаг «капитана - командира» эскадры. Вторым кораблем, «Сан - Рафаэл», командовал его брат, Паулу да Гама. Командиром третьего судна — каравеллы «Берриу», названной так по имени одного моряка, у которого она была куплена, назначили испытанного офицера Николау Коэлью, и, наконец, Гонсалу Нуниш, один из приближенных Васко да Гамы, вел грузовое судно.

Среди экипажа находились некоторые из моряков, принимавших участие в экспедиции Бартоломеу Диаша, в том числе лучший португальский боцман Перу д’ Аленкер. Весь экипаж армады, включая и десятерых преступников, взятых для исполнения самых опасных поручений, состоял приблизительно из 160 - 170 человек.

По сравнению с грандиозностью поставленной задачи до чего же слабы и жалки были средства, которыми располагала эта горсточка людей!

Накануне отплытия король Мануэл пригласил Васко да Гаму и офицеров армады к себе на прием и обратился к ним с прощальной речью.

«Я пришел к решению, — заявил король, — что нет более подобающего предприятия для моего королевства — как я не раз вам говорил, — чем поиски пути в Индию и в страны Востока. Я надеюсь, уповая на милость Божию, что в этих землях, хотя и столь отдаленных от римской церкви, не только может быть провозглашена и воспринята благодаря нашим усилиям вера в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божьего, и мы не только получим за это в награду славу и хвалу среди людей, но и сможем, кроме того, приобрести царства и новые государства с большими богатствами, вырвав их силой оружия из рук варваров... И я вижу, что Васко да Гама, который присутствует здесь, хорошо показал себя во всех делах, вверенных или поручаемых ему. Я избрал его для этого похода как преданного кавалейру [рыцаря], достойного столь почетной миссии».

Наступило 8 июля. При первых лучах солнца Васко да Гама, в сопровождении своих офицеров, среди громадного стечения народа приблизился к кораблям. Вокруг него образовалась свита из монахов и священников, которые читали молитвы и отпускали грехи уходящим в далекое опасное плавание, откуда многим не суждено было вернуться. По ветру реяли флаги, солдаты трубили в трубы, вопли и причитания людей, провожавших своих близких, смешивались с восторженными криками зрителей. Поднятые паруса с алыми крестами, раздуваемые попутным ветром, рвались в открытое море, увлекая в сказочно богатую Индию надежды Васко да Гамы и его спутников...

На первом этапе экспедиции, до крепости Сан - Жоржи - да - Мина на Гвинейском берегу, откуда португальцы вывозили золото и рабов, флотилию сопровождал корабль, которым командовал Бартоломеу Диаш, назначенный правителем этой крепости.

Плавание началось спокойно, при попутном ветре. Уже через неделю корабли оказались в виду Канарских островов. В ночь на 17 июля возле бухты Рио - де - Оро (Золотая река) спустился густой туман, и корабли разлучились друг с другом. Предвидя такую возможность, Гама заблаговременно приказал держать курс на острова Зеленого мыса. Здесь, у острова Сантьягу, корабли снова собрались вместе. Возобновив запасы мяса, воды и дров, 3 августа флотилия двинулась дальше на юго - восток, а Бартоломеу Диаш повернул к африканскому берегу, к месту своего нового назначения.

Вскоре корабли попали в полосу шторма. Не прекращавшийся встречный ветер преграждал путь в Индию. И тогда Васко да Гама принял смелое решение: он повернул корабли на юго - запад, в сторону тогда еще не открытого бразильского побережья. Сделав большой крюк, командир эскадры сумел обойти полосу шквалов, и таким образом был найден наиболее удобный морской путь из Европы к мысу Доброй Надежды, которым до сих пор пользуются парусные суда. Если бы Васко да Гама продвинулся еще немного на запад, Бразилия была бы открыта на три года раньше.

Португальцы не видели землю девяносто три дня. Плавание в неизвестных водах казалось бесконечным. 27 октября были замечены киты и тюлени, потом появились водоросли, глубина океана стала уменьшаться, и утром 4 ноября тоскливым взорам мореплавателей открылся берег Африки. Однако прошло еще три дня, прежде чем удалось найти удобную бухту.

Там португальцы впервые увидели бушменов, которых приняли за низкорослых негров. Матросы захватили и доставили на корабль одного насмерть перепуганного туземца. Переводчики так и не поняли его «бормотанья», и Гаме, после того как туземец был хорошо накормлен и немного успокоился, пришлось объясняться с ним жестами. Перед дикарем разложили образцы пряностей, жемчуг, золото, серебро, но он, впервые увидев эти драгоценные предметы, не проявил к ним никакого интереса.

Позже выяснилось, что эти «низкорослые негры», прикрывавшие наготу древесной корой, очень ловко владели своим примитивным оружием — деревянными дротиками с наконечниками, закаленными на огне. Когда один легкомысленный матрос, некий Фернан Вилозу, чем - то обидел дикарей, они погнались за ним и завязали настоящее сражение с его защитниками, среди которых оказался и сам Васко да Гама; во время этой битвы он был ранен стрелой в ногу. Из - за неосторожности Вилозу португальцам пришлось поскорее сняться с якоря. Описанный случай послужил затем Луишу ди Камоэнсу материалом для одного из лучших мест в его знаменитой поэме «Лузиада».

Корабли пошли дальше на юг, к мысу Доброй Надежды. Новый шторм заставил Васко да Гаму снова пуститься в открытое море. Матросы выбились из сил, окоченели от холода. На кораблях начался ропот.

Потеряв надежду на спасение, люди обступили капитана - командира, требуя повернуть обратно. Это было решительное испытание, которое Васко да Гама выдержал со свойственной ему настойчивостью.

«Васко да Гама был очень раздражительным человеком, — пишет Гашпар ди Корреа, — временами он сердито заставлял их замолчать, хотя прекрасно видел, что у них было много оснований считать себя обреченными на смерть; шкиперы и кормчие умоляли его переменить курс, но капитан - командир не пошел на это, хотя в трюм набралось много воды и работа моряков стала вдвое тяжелей. Дни были короткими, а ночи длинными. Кроме того, шел такой холодный дождь, что люди не могли двигаться. Все молили Бога о спасении их душ, ибо они уже не надеялись сохранить жизнь. В это время Васко да Гаме показалось, что пришло время переменить курс, и он согласился на это, с большим раздражением поклявшись, что, если они не обогнут мыса, он вновь и вновь будет выходить в море до тех пор, пока он или обогнет мыс, или с ним случится то, что будет угодно Богу».

Расчет оказался правильным. 22 ноября флотилия благополучно обогнула мыс Доброй Надежды и через три дня остановилась в бухте, которую путешественники назвали Сан - Браш (теперь Моссел).

Это была та самая Гавань пастухов, где у Бартоломеу Диаша десять лет тому назад произошло столкновение с туземцами. Надо было держаться настороже. Но местные бушмены оказались доверчивыми и незлобивыми. Они с восторгом принимали подарки — погремушки и бубенчики, пригоняя взамен коров и овец. Желая закрепить дружбу с белыми людьми, бушмены стали в круг и начали плясать под аккомпанемент флейт. Музыка и танцы дикарей произвели на португальцев большое впечатление.

«Тогда они начали играть на четырех или пяти флейтах, — пишет в своем дневнике один из спутников Васко да Гамы, имя которого осталось неизвестным. — Некоторые издавали высокие звуки, другие — низкие, создавая таким образом гармонию, изумительную для негров, от которых нельзя было ожидать ничего подобного. И они продолжали танцевать на свой лад, а капитан - командир приказал трубачам играть, и мы танцевали на наших кораблях. Капитан - командир сам присоединился к нашим танцам и очень нас развеселил».

Действительно, что могло быть необычнее этой взаимной серенады, которую задавали друг другу португальцы и бушмены! Но удивительнее всего было видеть Гаму, важного, надменного Гаму, выделывающим перед дикарями замысловатые антраша! Однако дружеские отношения между португальцами и туземцами продолжались недолго. Когда бушмены стали проявлять «строптивость», Васко да Гама приказал устрашить их несколькими артиллерийскими залпами.

Во время стоянки в бухте Сан - Браш португальцам удалось все же добыть съестные припасы и внимательно осмотреть корабли, поврежденные бурей. Грузовое судно пришло в полную негодность. Васко да Гама приказал сжечь его, предварительно перегрузив все имущество на другие корабли.

Перед отплытием португальцы воздвигли падран и установили на берегу большой крест, сделанный из запасной мачты. Но едва только флотилия отошла на некоторое расстояние, как бушмены уничтожили эти сооружения на глазах у португальцев.

16 декабря Васко да Гама увидел последний падран, поставленный Бартоломеу Диашем на берегу Рио - Инфанте, в том месте, где теперь находится порт Элизабет. Дальше уже начинались воды, в которые не заходил ни один португальский корабль. Здесь флотилии пришлось выдержать борьбу со встречным течением, сильно замедлявшим плавание.

День Рождества (25 декабря) отпраздновали в море, в виду незнакомого берега, названного Натал, что по - португальски означает Рождество. Люди испытывали большие лишения. Пресной воды оставалось так мало, что пищу готовили только на морской воде. Несколько дней продолжались поиски удобной бухты. 11 января 1498 года корабли бросили якорь возле устья небольшой речки. Туземцы — высокие стройные негры племени банту — оказали португальцам хороший прием. Здешние негры были вооружены большими луками и длинными копьями с железными наконечниками. Переводчик Аффонсу, живший долгое время в Африке, сумел легко договориться с туземцами, и они охотно снабдили португальцев всеми необходимыми припасами. В благодарность за это Васко да Гама подарил местному вождю куртку и красные шаровары и присвоил его стране название Терра - да - Боа - Женти (Страна добрых людей).

Спустя несколько дней, на следующей стоянке, португальцы встретили двух негритянских вождей, которые пренебрегли их жалкими подарками. Один из этих негров был в чалме с вышитой шелком каймой, другой — в тюрбане из зеленого атласа. Негры дали понять чужеземцам, что прибыли из далекой страны и не раз уже видели такие большие корабли. Отсюда Васко да Гама сделал правильное заключение, что его флотилия приближается к Индии, к вожделенной «полуденной Индии»! Поэтому река, впадающая в океан в том месте, где произошла эта знаменательная встреча, была названа Рио - да - Бонш - Сигналеж (Река добрых признаков).

Но, несмотря на эти «добрые признаки», португальцев ждали еще на пути в Индию суровые испытания. Среди экипажа вспыхнула цинга, страшная болезнь, вызванная длительным употреблением однообразной и не всегда доброкачественной пищи.

Обогнув южноафриканский берег, корабли вошли в Мозамбикский пролив (между Африкой и Мадагаскаром) и 2 марта пристали к порту Мозамбик (у северного конца пролива). Португальцы увидели утопавший в зелени город и порт со множеством больших и малых судов. Васко да Гама узнал через переводчика, владевшего арабским языком, что на этих берегах можно встретить много поселений и городов, основанных арабскими работорговцами и купцами, ведущими торговлю с Индией. Золото, серебро, ткани и пряности, жемчуг и рубины составляли главный предмет торга. Таким образом, португальская флотилия попала в области, находившиеся под мавританским влиянием. Арабы контролировали все торговые пути и доставляли восточные товары в Александрию, Каир, Оран и другие города, а оттуда генуэзские и венецианские суда переправляли эти товары в страны Европы. Арабы были хозяевами Индийского океана, и португальцы, прежде чем завоевать Индию, должны были сломить могущество арабов.

Местный шейх, полагая, что он имеет дело с мусульманами, нанес визит португальцам, которые встретили его весьма учтиво и подарили ему несколько нитей коралла и красный колпак. Важный холеный шейх из вежливости принял этот скромный подарок, но при повторном визите, когда португальцы стали его снова одаривать такими же пустяками, с презрением отвернулся от этих убогих даров. Вскоре шейх узнал, что чужеземцы — христиане, злейшие враги магометан, и, пристыженный тем, что поддался на обман, решил устроить избиение «неверных». Однако он действовал недостаточно осторожно: матросы, отпущенные на берег, сразу же почувствовали ненависть местных жителей. Когда дело начало доходить до открытых столкновений, Васко да Гама отвел флотилию к небольшому острову (Сан - Жоржи) и, прежде чем окончательно покинуть Мозамбик, приказал своим людям захватить во что бы то ни стало одного или двух лоцманов, так как нанятые с помощью шейха лоцманы - арабы сбежали с полученным вперед жалованьем. Португальцы захватили в окрестной деревушке двух лоцманов, но затем подверглись нападению, когда высадились на берег за водой. В ответ на этот враждебный выпад Васко да Гама стал обстреливать город из бомбард, вынудив шейха запросить мира. Тем не менее через несколько дней начались новые стычки, и португальцам лишь с большим трудом удалось запастись питьевой водой. На прощанье Паулу да Гама захватил два туземных баркаса, разделив богатый груз между своими офицерами и матросами, а Васко да Гама приказал еще раз обстрелять из бомбард этот негостеприимный берег.

Только 29 марта подул благоприятный ветер, и корабли снова пустились в путь. Но арабский лоцман притворился, будто не понимает, чего хотят от него чужеземцы. Тогда Васко да Гама, чтобы положить конец упрямству этого мавра, приказал «как следует» его высечь. Остров, мимо которого португальцы проплывали во время экзекуции, получил название Илья - ду - Асоутаду (Остров высеченного).

7 апреля флотилия подошла к Момбасе, портовому городу, в котором, по уверению высеченного лоцмана, была колония христианских купцов.

Корабли стали на якорь в открытом море, не рискуя войти в гавань, несмотря на восторженный прием, который был оказан здесь португальцам. Их настойчиво зазывали в город, но Васко да Гама, подозревая предательство, не решился нанести визит местному шейху. Ночью к флагманскому кораблю приблизилась завра (мавританский баркас) с сотней вооруженных людей. Они попытались было перелезть через борт, но Гама разрешил подняться только нескольким. Удалились арабы столь же неожиданно, как и прибыли.

Шейх Момбасы, по - видимому уже извещенный о том, что произошло в Мозамбике, боялся открыто напасть на португальцев. Прикидываясь другом, он присылал щедрые подарки, в том числе апельсины, благодаря которым многие матросы избавились от цинги, обещал нагрузить корабли пряностями, как только они войдут в порт, уговаривал португальцев открыть у него в городе торговую факторию, а по ночам продолжал посылать к месту стоянки завры с воинами, упорно пытавшимися обрубить якорные канаты и потихоньку забраться на португальские корабли.

Чтобы узнать истинные намерения шейха, Васко да Гама приказал подвергнуть пытке двух захваченных арабов. С хладнокровной жестокостью капитан - командир допрашивал несчастных пленников, капая им на спину кипящую смесь смолы и масла. Арабы сознались, что шейх решил заманить корабли в гавань и отомстить португальцам за то, что они натворили в Мозамбике. Не довольствуясь этими показаниями, Гама велел продолжать пытку, но пленники внезапно рванулись вперед и бросились за борт со связанными руками.

В ожидании попутного ветра португальцам пришлось еще два дня стоять у Момбасы. Лишь 13 апреля флотилия двинулась дальше, захватив в нескольких лигах от места стоянки небольшое арабское судно с богатым грузом золота и серебра. На другой день корабли стали на якорь у Малинди, одного из самых богатых арабских городов. С моря он казался особенно красивым. Сверкавшие в солнечных лучах позолоченные минареты и ослепительной белизны мечети отчетливо выделялись на фоне синего неба.

Здесь Васко да Гаме посчастливилось. Шейх Малинди, соперник правителя Момбасы, был заинтересован в том, чтобы приобрести новых союзников и покровителей. Слухи о силе и жестокости португальцев успели уже дойти до Малинди, и местный шейх сделал все возможное, чтобы расположить к себе чужеземцев, заявивших о своем прибытии выстрелами из бомбард. На шейха и на жителей города это произвело тем большее впечатление, что арабы не имели огнестрельного оружия. С другой стороны, и Васко да Гама на этот раз несколько изменил свою тактику и занял выжидательную позицию.

Чтобы рассеять подозрения командира эскадры, шейх предложил ему встретиться в лодках в открытом море. Так как шейх был глубоким стариком, он послал вместо себя своего сына в сопровождении небольшой свиты. Все требования Васко да Гамы были быстро удовлетворены. Он получил большой запас воды, топлива, продовольствия и свежих фруктов. Но самой ценной услугой, которую шейх оказал португальцам, была присылка на флагманский корабль необыкновенно искусного лоцмана, явившегося к капитану - командиру со своими навигационными картами и приборами. Настоящее имя этого лоцмана было Ахмед Ибн - Маджид, но португальцы звали его Малемо Кана, произнося на свой лад его арабский титул Муаллим Канаган (в приблизительном переводе — мастер и учитель кораблевождения). Ахмед Ибн - Маджид оставил несколько сохранившихся до наших дней руководств по кораблевождению в Индийском океане.

24 апреля португальская флотилия покинула гавань Малинди и, взяв курс на северо - восток, направилась к берегам Индии. Переход через Индийский океан, с попутным муссоном, продолжался двадцать три дня. Португальцев преследовал такой нестерпимый зной, что питьевая вода быстро испортилась и люди стали болеть. Участились смертные случаи.

19 мая корабли приблизились к берегу, и на следующий день флотилия Васко да Гамы бросила якорь у Каликута, богатейшего города Малабарского побережья.

Измученные тропической жарой и болезнями, люди приободрились. Все были охвачены радостью. Наконец - то они прибыли в эту дивную, вожделенную страну! Наконец - то, после стольких трудов, опасностей и лишений, они достигли Индии!

Едва якорь коснулся дна, как от берега отделились четыре лодки и стали быстро приближаться к кораблям. Сидевшие в лодках люди знаками пригласили матросов посетить город. Но Гама, удвоивший осторожность после событий в Мозамбике и Момбасе, приказал всем оставаться на местах и послал на берег в качестве разведчика Жуана Нуниша, знавшего арабский язык. Это был один из преступников, находившихся в составе экипажа. Ему было поручено обойти город под видом покупателя и постараться выяснить настроение жителей.

Нуниша окружила толпа любопытных и стали его засыпать вопросами, на которые он не мог ответить. Тогда его отвели к арабским купцам. К величайшему удивлению Нуниша, эти купцы умели объясняться по - кастильски и по - генуэзски. Узнав, что он португалец, они спросили: «Черт возьми, каким чудом тебя сюда занесло?» Нуниш ответил, что португальцы прибыли в Индию в поисках христианских поселений и пряностей. Арабы заинтересовались, почему же в Индию не послали свои корабли также правительства Кастилии, Франции и Венеции. Нуниш не растерялся и с апломбом заявил, что этому воспрепятствовал португальский король.

Оказалось, что один из присутствовавших при разговоре арабов когда - то торговал с португальцами и кастильцами в Оране. Увидев португальцев в Индии, он решил, что теперь сила на их стороне и, значит, можно будет на этом поживиться. Нуниш взял Эль Масуда, так звали этого араба, на корабль и представил его Васко да Гаме. Увидев капитана - командира, Эль Масуд воскликнул: «Счастливое предприятие, счастливое предприятие! Множество рубинов, множество изумрудов! Благодарите Бога за то, что Он привел вас в столь богатую страну!»

Сначала Васко да Гама не доверял говорливому арабу, которого оставил у себя в качестве проводника и переводчика. Но позже, когда Монсайди, так звали португальцы Эль Масуда, оказал им много ценных услуг, капитан - командир убедился, что встреча с ним была для него большой удачей.

Так как верховный правитель Каликута «самудрин раджа», или, как говорили португальцы, «саморин», находился в прибрежном городе Поннани, в 28 милях от столицы, то Гама направил к нему двух человек вместе с Монсайди с сообщением, что посол португальского короля прибыл в Каликут и хотел бы вручить саморину королевское послание. Саморин тотчас же вызвал лоцмана, поручив ему отвести португальские корабли в более удобную бухту — Пандарани, севернее Каликута, и ответил, что на другой день самолично прибудет в свой дворец.

Как только корабли были отведены в Пандарани, к Васко да Гаме явился нарочный саморина с приглашением посетить дворец. Нарочного сопровождали двести гвардейцев, которые во время его переговоров с Васко да Гамой оставались на берегу. Васко да Гама под предлогом позднего времени отложил визит во дворец на завтра.

Утром 28 мая 1498 года он отправился к саморину с тринадцатью португальцами в тяжелых доспехах, приказав Николау Коэлью, капитану «Берриу», ждать его у берега с людьми на лодках, в боевой готовности. На время своего отсутствия, а также в случае несчастья, которое помешало бы ему в условленный срок вернуться на корабль, Васко да Гама поручил командовать флотилией своему брату Паулу да Гаме, который должен был, даже не пытаясь выручить из беды капитана - командира, без промедления плыть обратно в Португалию и дать королю отчет о блестящих результатах экспедиции.

На берегу португальцев встретила огромная толпа любопытных. На всем пути ко дворцу саморина гостей сопровождала пышная свита из военных, придворных, чиновников, слуг, а также музыкантов, ни на минуту не прекращавших своей оглушительной игры. Васко да Гаму несли в паланкине шесть регулярно сменявшихся африканцев.

Когда процессия вступила в Каликут, Васко да Гама пожелал остановиться у первой встретившейся ему пагоды. По - видимому, он продолжал еще верить распространенной в Европе легенде о том, будто жители Индии являются христианами. Приняв пагоду за христианский храм, а статую одной из индийских богинь за изображение Богородицы, Гама и его спутники упали перед ней на колени и стали молиться в языческом храме. Впрочем, если капитан - командир даже и догадывался о своей ошибке, то не подавал виду из дипломатических соображений. Когда один из его спутников, Жуан да Са, шепнул ему, стоя на коленях: «Если это дьяволы, то я поклоняюсь истинному Богу!» — Васко да Гама улыбнулся. А улыбался он не так уж часто!

Улицы города были запружены народом. Солдаты бамбуковыми палками расчищали путь процессии, с большим трудом добравшейся до дворца. Только вечером португальцев, одуревших от зноя и шума, изнемогавших под бременем своих доспехов, ввели в покои саморина, который принял их в зале, пышно убранном тканями и коврами и наполненном пряными ароматами благовоний. Сам властитель Каликута, в одной только набедренной повязке, возлежал на зеленом бархате, жуя бетель. Руки его были украшены массивными золотыми браслетами и кольцами с огромными алмазами, шея была обвита жемчужным ожерельем и золотой цепью, на ушах висели грузные серьги.

Португальцам подали чаши для мытья рук и угостили плодами хлебного дерева и бананами. Затем саморин попросил Васко да Гаму изложить цели своего путешествия и содержание письма португальского короля. Васко да Гама, видя среди советников саморина мавров, сказал, что хотел бы с ним поговорить без свидетелей. Властитель охотно согласился и перешел с Гамой и некоторыми из своих приближенных в соседнее помещение.

Анонимный автор «Рутейру» (дневника путешествия) сообщает, что Гама, охарактеризовав португальского короля Мануэла как самого великодушного и самого могущественного монарха в мире, заявил, что король Мануэл и его предки, начиная с инфанта Энрике Навигадора (Генриха Мореплавателя), в течение нескольких десятилетий чуть ли не ежемесячно посылали свои корабли на поиски морского пути в Индию «не потому, что они искали золота и серебра, — ибо золота и серебра в Португалии такое изобилие, что нет никакой нужды искать их в чужих землях, — а потому, что короли португальские прослышали, будто бы на Востоке есть также христианское царство».

В заключение Васко да Гама от имени короля Мануэла предложил саморину дружбу и мир, на что саморин ответил, что он счастлив считать португальского короля другом и братом и отправить в Португалию своих послов.

Увеличить иллюстрацию
Иллюстрация. Васко да Гама получает аудиенцию у саморина. Со старинной гравюры

Однако хорошее впечатление, произведенное на саморина внушительной речью Васко да Гамы, и ни с чем не сравнимые выгоды, которые сулил предложенный им торговый договор, предстали в совершенно ином свете, когда на следующий день на корабль за подарками для каликутского властителя явились два арабских сановника. Перед ними выставили двенадцать кусков полосатой ткани, четыре красных капюшона, шесть шляп, четыре нитки кораллов, шесть тазиков для омовения рук, ящик сахара, две бочки оливкового масла и два бочонка меда.

Сановники, с удивлением оглядев эти подарки, заявили с усмешкой, что самый бедный арабский купец мог бы явиться с более ценными дарами и что саморин никогда не примет таких безделиц. Если у португальцев нет ничего лучшего, то пусть они поднесут ему чистое золото. Васко да Гама, обиженный отказом сановников принять подарки, снова отправился к саморину. После долгого ожидания его впустили во дворец, разрешив взять с собой только двух человек. На этот раз саморин был более сдержан. Подношение властителю богатых даров было в Индии старинным обычаем. Чужеземцы грубо нарушили этот обычай. Кроме того, саморина восстановили против португальцев его арабские сановники, правильно рассудившие, что торговая монополия в Индии их соотечественников находится теперь под угрозой. Наконец, в Каликуте стало уже известно о пиратских набегах, совершенных португальцами на пути в Индию.

Саморин выразил удивление, почему Васко да Гама, посланный к нему столь богатым и могущественным королем, не привез с собой никаких ценных даров? На это Васко да Гама со свойственной ему находчивостью ответил, что предложенные подарки принадлежат лично ему, а португальский король в следующий раз пришлет саморину такие богатые дары, что тот останется доволен. Затем Васко да Гама прочел саморину через переводчика письмо португальского короля и попросил разрешения основать в Каликуте небольшую торговую факторию. Но властитель не захотел оставить в Каликуте ни одного португальца. Он предложил Гаме выгрузить и продать с наибольшей выгодой привезенные товары, а потом отправиться восвояси со всеми своими людьми.

Резкий поворот в настроении саморина сразу же приободрил арабских купцов, которые чувствовали себя в Каликуте полными хозяевами. Они не могли примириться с мыслью, что португальцы будут оказывать влияние на ход торговли, и решили ни перед чем не постоять, чтобы навсегда избавиться от этих опасных соперников.

Богатые купцы оказывали давление на арабских сановников саморина и распространяли по городу самые мрачные слухи об этих наглых авантюристах и жадных грабителях, которые ищут только удобного случая хорошенько ознакомиться с Каликутом, чтобы затем вернуться сюда с большим флотом, разграбить город и уничтожить всех, кто посмеет им воспротивиться. Результаты этих враждебных происков мусульман не замедлили сказаться.

Когда Васко да Гама добрался на следующий день со своими спутниками до якорной стоянки в Пандарани, он не нашел на берегу ни одной лодки и вынужден был заночевать в караван - сарае. Утром Гама потребовал лодок, чтобы переправиться на корабли, но приставленный к нему советник саморина заявил, что лодки будут даны только в том случае, если португальские корабли подойдут поближе к берегу. Гама наотрез отказался выполнить это требование, и тогда караван - сарай сразу же превратился в тюрьму: сановник велел запереть все двери и поставил вокруг дома часовых. Португальцев сторожило «больше ста человек, все вооруженные мечами, двусторонними боевыми топорами, щитами, луками и стрелами». При этом сановник уверял, что португальцы вовсе не арестованы, а просто взяты под охрану, дабы уберечь их от ярости мусульман.

Лишь на третий день в караван - сарай явился тот же самый сановник с приказом саморина выгрузить на берег португальские товары, высадить весь экипаж и не разрешать людям возвращаться на корабли до тех пор, пока все товары не будут распроданы.

Как только португальцы устроили на берегу факторию, Васко да Гама и его люди были освобождены. Оказавшись на борту своего судна, капитан - командир приостановил дальнейшую выгрузку товаров, поручив ведать делами фактории Диогу Диашу, брату знаменитого мореплавателя.

Однако товары, выставленные португальцами на продажу, вызывали лишь насмешки мавританских купцов, не скрывавших своего враждебного отношения к христианам. В то же время советники саморина — индийцы, желая досадить своим соперникам — арабам, стали доказывать властителю, что ему невыгодно ссориться с этими чужеземцами.

Получив очередное негодующее письмо Васко да Гамы, саморин послал в гавань Пандарани носильщиков, чтобы они безвозмездно переправили португальские товары на главный каликутский базар.

Но и там дело пошло не намного лучше. Индийцы и арабы не хотели покупать грубые португальские ткани или предлагали за них смехотворно низкие цены. В то же время арабские купцы и сановники продолжали восстанавливать против португальцев и население Каликута, и самого саморина.

Так прошло около двух месяцев. Диогу Диашу удалось распродать лишь небольшую часть товаров. Наконец 9 августа Васко да Гама послал его к саморину с прощальным письмом, в котором напоминал об обещании каликутского властителя направить в Португалию посольство и просил подарить для португальского короля по нескольку мешков разных пряностей.

Диогу Диашу пришлось дожидаться аудиенции четыре дня. Са - морин принял его очень холодно и не только отказался выполнить обе просьбы Васко да Гамы, но потребовал, чтобы тот немедленно выплатил ему 600 шерафинов в качестве таможенной пошлины. Вслед за тем саморин приказал захватить португальские товары и задержать Диогу Диаша вместе с его помощниками.

На следующее утро по городу с барабанным боем ходили глашатаи и объявляли во всеуслышание, что саморин уличил португальцев в шпионаже и потому строго - настрого запрещает всем жителям Каликута вступать с ними в какие бы то ни было отношения. Васко да Гама, узнав о враждебных действиях саморина, решил выждать некоторое время, чтобы неожиданно нанести ему ответный удар.

Через несколько дней, в нарушение приказа властителя, а может быть, и в шпионских целях на португальские корабли опять стали прибывать с берега посетители — торговцы со своими товарами, ремесленники с различными изделиями и просто любопытные. Всех их хорошо принимали и кормили. Но когда среди посетителей оказалось несколько именитых горожан, Васко да Гама велел их задержать и сообщил саморину, что отпустит заложников только в обмен на пленных португальцев.

Лишь через несколько дней, когда Гама уже приказал поднять паруса, к флагманскому кораблю приблизилась лодка с индийцами, изложившими условия саморина. Не доверяя коварному властителю, Гама пригрозил обезглавить заложников, если в поставленный им новый срок пленные португальцы не будут возвращены. Саморин не хотел портить отношений с влиятельными родственниками заложников. Немедленно вызвав к себе Диогу Диаша, он, как ни в чем не бывало, попросил его передать Васко да Гаме письмо для португальского короля. На пальмовом листе были начертаны по - арабски следующие слова: «Васко да Гама, твой придворный, прибыл в мою страну, чему я очень рад. Земля моя богата гвоздикой, имбирем, корицей, перцем и драгоценными камнями. В обмен я хочу получать от тебя золото, серебро, кораллы и красную ткань».

27 августа к кораблям приблизились лодки с пленными португальцами, но Гама отослал только половину заложников, заявив сидевшим в лодке индийцам, что остальные шесть человек будут отпущены после того, как саморин прикажет вернуть португальские товары.

На рассвете следующего дня к флагманскому кораблю торопливо приплыла маленькая лодка. В ней оказался насмерть перепуганный тунисский мавр Монсайди: в эту ночь было конфисковано все его имущество, а его самого объявили шпионом португальского короля. Монсайди с трудом удалось ускользнуть от преследования, и теперь он умолял капитана - командира предоставить ему убежище. Васко да Гама согласился взять его в Португалию. Впоследствии Монсайди обосновался в Лиссабоне и принял христианскую веру.

К вечеру индийцы доставили на лодках часть португальских товаров, чтобы обменять их на заложников. Но Васко да Гама, решив отомстить саморину, ответил, что он дарит эти товары каликутскому властителю, а заложников увозит с собой в Португалию: пусть они удостоверятся собственными глазами, как могущественна эта страна и как велик ее король! И действительно, когда через два года заложники вернулись в Каликут с флотилией Кабрала, они многое смогли порассказать своим соотечественникам!

30 августа флотилия тронулась в обратный путь. Но не прошло и двух - трех часов, как полное безветрие задержало корабли у кали - кутского берега. Вскоре они были окружены несколькими десятками лодок с вооруженными людьми. Выстрелы из бомбард не испугали индийцев, сжимавших все более тесное кольцо вокруг «Берриу», чтобы отделить его от флотилии. Однако бой не состоялся. Внезапно задул сильный ветер и началась гроза. Португальские корабли понеслись на всех парусах в открытое море, оставив преследователей позади.

Васко да Гама повел корабли на север. 20 сентября показались Анджидивские острова84 . Найдя удобную бухту, португальцы пополнили запасы дров и воды и занялись ремонтом и чисткой судов. Через несколько дней вахтенный заметил вдали шесть парусов. Николау Коэлью вышел к ним навстречу на «Берриу» и, приблизившись на расстояние выстрела, открыл по неизвестным судам огонь из бомбард. Пять кораблей благополучно ушли, а у шестого сломалась мачта. Матросы бросились в море и были подобраны своими товарищами. Захваченный португальцами корабль был гружен кокосовыми орехами и кувшинами с пальмовым маслом.

Спустя четыре дня появились еще два корабля. Васко да Гама дал им войти в залив. Один укрылся у высокого берега, а другой приблизился к стоянке португальцев. Стоявший на корме нарядно одетый человек лет сорока, со светлой кожей, издали закричал на венецианском наречии, что имеет сообщить командиру нечто важное. Незнакомец, по его словам, был христианином по рождению, с молодых лет попавшим в Индию, и находился на службе у могущественного правителя Гоа, от которого и привез португальцам письмо с предложением мира и дружбы. Пока Васко да Гама вежливо беседовал в каюте с этим общительным человеком, который «говорил так много и о стольких вещах, что иногда противоречил сам себе», португальцы захватили его корабль. Затем, по приказанию Васко да Гамы, подозрительный незнакомец был подвергнут жестоким пыткам, после чего, под угрозой смерти, помог португальцам захватить второе индийское судно и в конце концов признался, что целью его визита было заманить португальские корабли в Гоа, где они были бы использованы в войнах с соседними государствами. Васко да Гама оставил этого лазутчика у себя, и впоследствии, вторично крещенный, под новым именем Гашпара да Гамы, он был взят переводчиком в экспедицию Кабрала, отличился на португальской службе и даже будто бы стал фаворитом короля Мануэла.

Что же касается двух захваченных кораблей, то они были ограблены и пущены ко дну, а весь экипаж, за исключением тридцати шести индийцев, поставленных на тяжелые работы, был поголовно перебит.

2 октября, после двенадцатидневной стоянки у Анджидивских островов, названных Камоэнсом «островами любви», где «богиня Венера дала возможность утомленным путникам спокойно насладиться отдыхом в земном раю», флотилия Васко да Гамы пустилась дальше по Аравийскому морю.

Плавание было исключительно тяжелым. Переход до африканского берега занял три месяца. Ветра почти не было. Одолевал мучительный зной. Вода протухла, пища почти вся испортилась, людей валила цинга. Ежедневно море поглощало новых мертвецов. На каждом корабле оставалось по семь - восемь здоровых человек, которые не в состоянии были справиться со всей работой. «Я заверяю всех, — пишет автор «Рутейру», — что, если бы подобное положение продолжалось еще две недели, не осталось бы людей для управления кораблями. Мы дошли до такого состояния, что исчезли все узы дисциплины. Мы молили святых покровителей наших судов. Капитаны посовещались и решили, если позволит ветер, вернуться обратно в Индию».

2 января 1499 года был замечен африканский берег. Флотилия прошла мимо большого города. Это был Могадишо, на берегу Сомали. Не решаясь пристать к этому незнакомому городу, Васко да Гама приказал «для острастки» обстрелять его из бомбард. 5 января поднялась буря, из которой корабль «Сан - Рафаэл» вышел с серьезными повреждениями. 7 января за португальцами погнались пираты, но были отогнаны несколькими залпами из бомбард. Наконец показались знакомые гостеприимные берега Малинди. Здесь флотилия бросила якорь.

Португальцы, как и в первый раз, были радушно встречены местным властителем, который немедленно снабдил их продовольствием и фруктами. Васко да Гама и капитаны кораблей получили от шейха щедрые дары. Сверх того, Гама «выпросил бивень слона для короля [Португалии], его господина, и попросил, чтобы на земле был поставлен столб [падран] в знак дружбы». Шейх не только удовлетворил эту просьбу, но послал еще на корабль молодого араба, чтобы Гама сделал его своим слугой. В 1501 году этот юный араб вернулся на родину на одном из кораблей Кабрала.

Пять блаженных дней, проведенных португальцами в Малинди, отчасти восстановили их силы, и они снова подняли паруса. 13 января была сделана остановка немного далее Момбасы. Численность экипажа настолько сократилась, что уже не было возможности управлять тремя кораблями. Поэтому Васко да Гама приказал сжечь «Сан - Рафаэл», наиболее поврежденный из всех кораблей.

28 января прошли мимо острова Занзибар и 1 февраля сделали новую остановку около острова Сан - Жоржи, близ Мозамбика.

Здесь Васко да Гама приказал установить падран. Дальше шли с попутным ветром мимо знакомых берегов. 20 марта флотилия благополучно обогнула мыс Доброй Надежды и вышла в Атлантический океан.

Своим постоянством благоприятный ветер, казалось, торопил возвращение путешественников. Через двадцать семь дней, 16 апреля, они достигли острова Сантьягу (архипелаг Зеленого мыса). Здесь Николау Коэлью отделился от флотилии и поспешил в Лиссабон, чтобы поскорее передать королю Мануэлу радостную весть об открытии Индии. 10 июля 1499 года «Берриу» вошел в лиссабонскую гавань.

В это время на руках Васко да Гамы медленно умирал его брат Паулу, не вынесший всех тягот пути. Желая довезти его живым до родины, Васко да Гама передал командование флагманским кораблем «Сан - Габриэл» Жуану да Са, а сам нанял на Сантьягу быстроходную каравеллу. Паулу с каждым днем становилось все хуже и хуже. Васко да Гаме пришлось высадиться в порту Ангра на острове Тер - сейра (Азорские острова) и отдать брата на попечение францисканцев. Но все старания вернуть его к жизни были тщетными. На следующий день Паулу да Гама умер.

Похоронив любимого брата, Васко да Гама поспешил в Лиссабон, где его ждала триумфальная встреча. 18 сентября состоялся торжественный въезд в португальскую столицу уцелевших участников экспедиции. Из четырех кораблей обратно прибыли два, а из экипажа вернулось меньше половины.

Но что значили для Мануэла I эти потери по сравнению с выгодами, которые сулило ему открытие Индии! Как только он узнал об успехе экспедиции Васко да Гамы, к своему титулу «король Португалии и Алгарви по сю сторону и за морем, в Африке» он прибавил слова: «владетель Гвинеи и завоеваний, мореплавания и торговли Эфиопии, Аравии, Персии и Индии».

Историческое значение открытия морского пути в Индию понимал, разумеется, не один только король Мануэл, поспешивший торжественно оповестить об этом кастильских королей и Римского Папу. В то же время информировали свои правительства о триумфе Васко да Гамы итальянские послы и купцы. Сохранился дневник одного венецианца, где имеются такие строки: «Как только новость о возвращении Гамы достигла Венеции, народ был поражен как громом, и наиболее мудрые из людей считали это худшим известием, какое только могло быть получено».

Что касается Васко да Гамы, то сразу же после прибытия он получил наследственный титул «дона», который в Португалии присваивался только представителям владетельной знати, и ежегодную пенсию в тысячу крузаду. Чтобы титул «дон» не был пустым звуком, Васко да Гама попросил короля сделать его сеньором города Сини - ша. Но так как Синиш принадлежал ордену Сантьяго, введение дона Гамы во владение городом затянулось на долгие годы. Король, желая задобрить честолюбивого и алчного мореплавателя, повысил ему пенсию, а в 1502 году, перед тем как Васко да Гама отправился во вторую экспедицию, наделил его новым титулом, «адмирала индийских морей», со всеми «почестями, достоинствами, вольностями, властью, юрисдикцией, доходами, привилегиями и правами, которые ему надлежит иметь».

II

Педру Алвариш Кабрал. - Открытие Бразилии. - Буря - Диогу Диаш на острове Мадагаскар. - Берег Африки. - События в Каликуте - Кочин и Каннанур. - Возвращение Кабрала. - Жуан да Нова. - Остров Святой Елены. - Вторая экспедиция Васко да Гамы. - Зверства португальцев в Индии, - Осада Кочина. - Начало деятельности Аффонсу дАлбукерки. - Триштан да Кунья. - Франсишку дАлмейда, первый вице - король Индии. - Открытие Цейлона. - Морские бои. - Осада Ормуза - Взятие Гоа. - Назначение Албукерки вице - королем. - Осада и взятие Малакки. - Острова пряностей, - Вторая экспедиция в Ормуз - Смерть дАлбукерки. - Судьба португальского владычества в Индии

Как только Васко да Гама вернулся в Лиссабон, король Мануэл приказал готовить новую экспедицию, чтобы укрепиться на Индийском побережье.

9 марта 1500 года флотилия из тринадцати хорошо вооруженных судов, под начальством Педру Алвариша Кабрала, покинув устье Тежу (Тахо), взяла курс на юго - запад.

Капитанами кораблей были назначены самые испытанные моряки, такие, как Дуарти Пашеку, Николау Коэлью, Диогу Диаш, Бартоломеу Диаш и др. Что касается последнего, то ему предстояло после завоевания золотых приисков Софалы на восточном берегу Африки возглавить гарнизон новой крепости и наладить пересылку золота в Португалию,

О начальнике экспедиции Кабрале известно очень мало; мы не знаем даже, каким образом ему удалось получить назначение на такой важный пост. Кабрал принадлежал к одной из аристократических португальских семей. В юности он служил пажом при дворе Жуана II , позднее стал членом королевского совета и вступил в орден Христа. Ни один историк не сохранил о Кабрале никаких сведений, которые давали бы основания считать его опытным моряком. Неизвестно также, совершил ли он когда - либо второе плавание. Впрочем, трудно допустить, чтобы он обязан был своим назначением исключительно одной только благосклонности короля, когда среди офицерского состава флотилии находились такие первоклассные моряки.

Правда, Кабрал был человеком мужественным и решительным. Но почему, спрашивается, командиром армады не был назначен Вас - ко да Гама? Ведь уже прошло полгода после того, как он вернулся из своей экспедиции. Не естественнее ли было бы передать начальство человеку, уже знакомому с этими отдаленными странами и нравами жителей? Быть может, Васко да Гама не успел еще отдохнуть после своего путешествия? Или на него так сильно подействовала смерть брата, что он не пожелал отправиться в новое плавание? Но не вернее ли будет предположить, что король Мануэл, ревнивый к чужой славе, не пожелал предоставить Васко да Гаме случай еще раз отличиться?.. Все эти догадки, вероятно, так и останутся навсегда догадками.

Любое желание кажется легче выполнимым, когда в него страстно веришь. Король Мануэл вообразил, что саморин не воспротивится основанию в своих владениях португальских факторий и контор, и Кабрал, снабженный подарками, великолепие которых должно было заставить каликутского властителя забыть о жалких подношениях Гамы, был уполномочен добиться от саморина запрещения арабам всякой торговли в Каликуте. Впрочем, самым убедительным аргументом Кабрала было хорошее вооружение его эскадры. По пути новый капитан - командир должен был остановиться в Малинди и преподнести дружелюбно настроенному шейху богатые подарки. Король Мануэл не забыл и о своих миссионерских задачах. С экспедицией Кабрала отправились в Индию восемь монахов - францисканцев, чтобы обращать язычников в христианскую веру.

В письме португальского короля, которое Кабрал вез саморину, содержались не только дружеские предложения, но и прикрытые пышными фразами угрозы. «Наша твердая цель, — писал Мануэл I , — следовать скорее воле Бога, чем людей, не прекращать, несмотря на любое сопротивление, это предприятие и продолжать наше мореплавание, торговлю и общение с этими странами, которым Господь Бог снова хочет оказать услугу нашими руками, не желая, чтобы наши труды по служению Ему оказались напрасными».

После тринадцатидневного плавания флотилия миновала острова Зеленого мыса, и тут было замечено исчезновение одного корабля. Суда легли в дрейф, но ожидание оказалось тщетным: пропавший корабль не вернулся. Куда делось это судно, так и не удалось выяснить. Затем остальные двенадцать судов возобновили плавание, направившись, по примеру Васко да Гамы, в открытое море, а не вдоль побережья Африки от мыса к мысу, как это делали раньше португальские капитаны.

Желая подойти к мысу Доброй Надежды более безопасным путем, Кабрал забрался так далеко на юго - запад, что оказался во власти экваториального течения, вынесшего его к берегам неизвестной земли. 22 апреля 1500 года матросы увидели на горизонте высокую гору; вскоре показался обширный берег, поросший прекрасной тропической растительностью. Это была восточная часть Южной Америки. Но португальцы приняли эту землю за остров и назвали ее сначала Bepa - Kpyш (Истинный крест), а несколько позже — Санта - Круш (Святой крест).

Однако Кабрала нельзя считать первым европейцем, высадившимся в Бразилии. Висенте Пинсон, спутник Колумба по первому путешествию, открыл эту часть Южной Америки четырьмя месяцами раньше. Но об этом открытии Кабрал не имел никаких сведений, так как Пинсон и его спутники вернулись в Испанию только 30 сентября 1500 года.

Наутро Кабрал послал на берег Николау Коэлью, встретившего здесь почти совершенно голых темнокожих людей с длинными гладкими волосами. Туземцы не проявили никакого испуга и ни малейших признаков враждебности. Тогда Кабрал разрешил высадиться всему экипажу. Португальский монах Энрике отслужил первую обедню на берегу Нового Света, и, пока португальцы молились, вокруг них собралась большая толпа индейцев, с любопытством разглядывавших белых людей.

Хижины этих дикарей построены были на сваях и покрыты большими пальмовыми листьями. В очагах постоянно тлел огонь для защиты от сырости и москитов. Туземцы не знали ни золота, ни серебра, но, когда им показали медные вещи, они пришли в неописуемый восторг и тотчас же принесли свои изделия из этого металла — наконечники для стрел и украшения. Больше всего португальцев поразил обычай туземцев прорезывать нос, уши и губы и вставлять в образовавшиеся отверстия косточки и палочки. Потому бразильские индейцы и были названы ботокудами (от португальского botoque — затычка).

1 мая Кабрал торжественно присоединил эту страну к португальским владениям. На береговом холме был поставлен большой крест с надписью. Чтобы закрепить за Португалией новые земли, Кабрал направил один из своих кораблей с радостным известием в Лиссабон; наскоро соорудив небольшой форт и назвав его Порту Сигуру (Безопасная гавань), он оставил при нем в качестве первых португальских колонистов двух преступников, поручив им собрать как можно больше сведений об этой стране.

Позже, когда на Земле святого креста было найдено ценное красильное дерево, которое под названием бразильского дерева прежде вывозилось из Индии, новую страну стали именовать Бразилией.

2 мая одиннадцать кораблей Кабрала взяли курс к мысу Доброй Надежды. Экипаж, ободренный счастливым началом путешествия, верил в легкий и быстрый успех предприятия, но когда внезапно появилась комета с длинным огненным хвостом, поразившая ужасом эти простодушные и невежественные умы, она была принята за дурное предзнаменование. И должно же было так случиться, что события на сей раз подтвердили суеверие!

24 мая поднялась страшная буря — явление обычное для Южной Атлантики. Волны, словно высокие горы, обрушивались на корабли, грохотал гром, ветер обрывал снасти, дождь лил не переставая. Сквозь густые тучи, как будто навсегда похоронившие солнце, изредка прорывался слабый луч, и то лишь для того, чтобы осветить на мгновение эту мрачную картину. Море стало мутным и черным, зловещие багровые пятна выступали на поверхности вздувшихся от пены гребней, делая их похожими на мрамор; бушующее море блестело фосфорическим светом; за кораблями тянулся извилистый огненный след.

Двадцать два дня не утихала буря. Корабли разметало в разные стороны. Португальцы уже перестали надеяться на спасение. Когда наконец показался свет и разъяренные стихии стали умиротворяться, экипаж каждого уцелевшего корабля, полагая, что только он один пощажен этой страшной бурей, тревожно всматривался вдаль. Три корабля поспешили навстречу друг другу. Но радость скоро была уничтожена печальной действительностью: не хватало восьми судов.

Четыре корабля вместе со всеми людьми были потоплены гигантским смерчем. Одним из этих кораблей командовал Бартоломеу Диаш, недаром назвавший Бурным открытый им мыс Доброй Надежды. По словам Камоэнса, смертоносные волны охраняли здесь восточную империю от народов Запада, которые уже столько веков зарились на ее удивительные богатства.

Флагманский корабль и два присоединившихся к нему судна преодолели мыс Доброй Надежды и пристали к африканскому берегу севернее Софалы. Оттуда они направились в Мозамбик и встретили там еще три судна. Все шесть кораблей были в довольно плачевном состоянии — с поврежденным рангоутом85 и разорванными парусами. Седьмой корабль, которым командовал Диогу Диаш, зашел так далеко к северо - востоку, что открыл остров Мадагаскар. На обратном пути в Португалию почти весь экипаж был перебит арабами. Через три месяца с величайшим трудом Диогу Диаш достиг островов Зеленого мыса, имея на борту только тринадцать человек. Здесь он дождался возвращения Кабрала из Индии. Диогу Диаш был первым португальцем, обогнувшим Африку от Красного моря до Гибралтарского пролива.

Правитель Мозамбика, снова увидев португальские корабли, испугался и на этот раз выказал дружелюбие. Потратив десять дней на ремонт кораблей и запасшись всем необходимым, Кабрал повел свою флотилию дальше и 26 июля достиг Килвы (Килва - Кивиндже). Местный правитель отнесся к португальцам неприязненно. Кабрал, желая поскорее прибыть в Каликут, решил отложить до другого раза карательные действия против строптивого мавританского царька. Но зато в Малинди, куда корабли прибыли 1 августа, португальцы были встречены с тем гостеприимством, какое они заранее предвкушали. Здесь их ждали бесчисленные празднества и пиры. Шейх предоставил в распоряжение Кабрала опытных лоцманов и снабдил его свежими припасами.

13 сентября 1500 года флотилия бросила якорь у Каликута.

Благодаря хорошему вооружению флотилии, которое было продемонстрировано по прибытии приветственным залпом из всех орудий, и богатым подаркам, приглянувшимся саморину, каликутский правитель заверил португальцев в своих дружеских чувствах и согласился на все требования Кабрала: послал ему на борт заложников, выдал охранную грамоту для ведения торговли и предоставил право конфисковать арабские корабли, которые посмели бы нарушить эту привилегию.

Арабские купцы заняли выжидательную позицию, исподволь подстрекая население против португальцев, которые стали хозяйничать в Каликуте, как у себя дома. Португальские миссионеры грубо навязывали индийцам новую веру, моряки и солдаты грабили арабские суда и обращались с местными жителями как с побежденными. Наконец терпение арабов иссякло.

Ночью 16 декабря в условленный час огромная толпа окружила португальскую факторию, которой управлял видный королевский чиновник Айриш Коррейа. Персонал фактории состоял из восьмидесяти человек. Нападение было настолько неожиданным, что спаслось только тридцать португальцев. Айриш Коррейа был убит одним из первых.

Ответственность за эту зверскую резню Кабрал возложил на саморина. Дружба оказалась непрочной. В отместку Кабрал приказал захватить, разграбить и сжечь десять арабских кораблей, только что подошедших к берегу, после чего беззащитный Каликут был подвергнут длительной бомбардировке. Деревянные дома загорелись, и половина города была превращена в дымящиеся развалины. Во время обстрела и пожаров погибли сотни ни в чем не повинных людей.

Увенчав себя этой бесславной победой, Кабрал направился с флотилией к югу, на поиски другого города, с которым можно было бы установить торговые отношения. Плывя вдоль Малабарского берега, Кабрал вскоре достиг Кочина. Правитель этого города был в зависимости от каликутского саморина и завидовал своему богатому соседу. Поэтому раджа Кочина, надеясь с помощью португальцев получить независимость, охотно заключил с ними союз и продал им по дешевке много пряностей, мускуса, фарфора и шелка.

Увеличить иллюстрацию
Иллюстрация Кабрал торжественно вступает во владение Бразилией

Хотя корабли были уже полностью нагружены, но Кабрал решил посетить еще Каннанур, где также заключил торговый союз с раджой, дополнительно нагрузив корабли корицей. 16 января 1501 года флотилия Кабрала тронулась в обратный путь.

Возле Мозамбика одно из судов село на мель и дало течь. Правда, все припасы и снаряжение удалось спасти, но корабль пришел в полную негодность и был сожжен. Во время стоянки в Мозамбике один из кораблей был послан Кабралом в Софалу за золотом. И здесь португальцам посчастливилось: доверчивые туземцы охотно отдавали им тяжелые слитки золота за стеклянные бусы и медные погремушки.

У мыса Доброй Надежды Кабралу пришлось выдержать еще одну сильную бурю. Только 31 июля 1501 года флотилия, сократившаяся более чем на половину, поднялась по Тежу (Тахо) в Лиссабон.

Король Мануэл мог отпраздновать с легким сердцем эту новую удачу. Богатый груз, привезенный Кабралом, не только полностью покрыл огромные издержки на снаряжение экспедиции, но и дал сверх того стопроцентную прибыль. Вызвав к себе венецианского посла, Мануэл I «Счастливый» заявил ему, что венецианцы, генуэзцы и флорентийцы должны теперь посылать свои корабли за пряностями не к арабам в Северную Африку, а в Лиссабон, к португальцам.

Что касается Педру Алвариша Кабрала, то его дальнейшая жизнь и судьба неизвестны. Спустя много - много лет в Сантарене была найдена его могила. Надгробная надпись дала возможность установить, что в награду за свои заслуги Кабрал получил титул «дона» и что умер он в 1526 году.

Незадолго до возвращения Кабрала в Лиссабон король Мануэл послал в Индию небольшую флотилию из четырех кораблей под командой Жуана да Нова. Эта экспедиция благополучно обогнула мыс Доброй Надежды и открыла между Мозамбиком и Килвой незнакомый остров, названный именем флотоводца (остров Жуан да Нова). Прибыв в Малинди, португальцы узнали о недавних событиях в Каликуте. Не желая ставить под угрозу репутацию португальского оружия, Жуан да Нова направился прямо к Кочину и затем к Каннануру, где нагрузил свои корабли перцем, имбирем, корицей и другими пряностями. Перед отплытием в Европу Жуан да Нова получил сведения, что со стороны Каликута приближается большой неприятельский флот. Несмотря на численное превосходство вражеских судов, Жуан да Нова решил принять бой с арабами и индийцами. Благодаря маневренным преимуществам португальских кораблей и наличию артиллерии Жуан да Нова одержал полную победу: несколько кораблей были потоплены, часть индийских судов была захвачена в плен, а остальные обратились в бегство.

На обратном пути в Португалию Жуан да Нова открыл в Атлантическом океане небольшой остров, названный им островом Святой Елены.

По преданию, остров Святой Елены является первым пунктом в Южном полушарии, где началась европейская колонизация. Согласно легенде, португальский матрос Фернан Лопиш, участник первой экспедиции Васко да Гамы, влюбился в Каликуте в индианку и решил жениться на ней. Для этого ему пришлось перейти в мусульманскую веру. Когда через два года в Кочине остановились корабли Жуана да Новы, Лопиш покинул свою жену и, добравшись до Кочина, упросил взять его обратно на родину и разрешить вернуться в христианскую веру. Чтобы искупить свои грехи, он захотел остаться в одиночестве на острове Святой Елены. Жуан да Нова снабдил отшельника припасами, дал ему некоторые орудия, семена овощей и хлебных злаков. Фернан Лопиш, оставленный на необитаемом острове, так усердно работал, что через четыре года в состоянии был снабжать пшеницей и овощами португальские корабли, пристававшие к острову Святой Елены во время длинного перехода из Европы до мыса Доброй Надежды.

Экспедиции Васко да Гамы, Педру Алвариша Кабрала и Жуана да Новы показали, что португальцам нельзя было рассчитывать на установление бесперебойной торговли с народами Малабарского берега, пока индийские раджи оставались в своих странах полновластными государями. Надо было их поставить в зависимость от португальской короны. Поэтому португальцы решили построить в разных частях Индии постоянные военные укрепления и опорные пункты, чтобы в конце концов покорить эту богатую страну и держать ее в страхе и повиновении.

Король Мануэл приказал послать в Индию новую экспедицию с большим отрядом хорошо вооруженных солдат. После некоторых колебаний руководство четвертой индийской армадой король передал в сильные руки дона Васко да Гамы, адмирала индийских морей.

Экспедиция состояла на этот раз из двадцати судов. Флотилию решено было разделить на три части. Под непосредственное начальство самого Васко да Гамы было отдано десять судов. Висенти Судрё, дядя адмирала, получил пять кораблей. Он должен был крейсировать в Индийском океане и всячески препятствовать арабской морской торговле. Третьей группой, тоже из пяти судов, командовал Иштаван да Гама, племянник адмирала. Эти корабли должны были остаться в индийских водах и охранять фактории.

30 января 1502 года в лиссабонском соборе состоялась торжественная месса. Мануэл I произнес тронную речь, призывая благословение неба на эту военную экспедицию, и вручил Васко да Гаме обнаженный меч.

10 февраля эскадра покинула Лиссабон.

Первая остановка была сделана у Канарских островов, вторая в Порту - Дала на африканском берегу, недалеко от Зеленого мыса. Здесь Васко да Гама встретил груженную золотом каравеллу, возвращавшуюся в Лиссабон из Сан - Жоржи - да - Мина. Воспользовавшись этим случаем, адмирал показал индийским послам, которых вез обратно в Кочин и Каннанур, какими богатствами располагает Португальское королевство. Послы пришли в изумление; им никогда не приходилось видеть такого огромного количества золота.

Плавание через Атлантический океан в обход ветрам гвинейского побережья прошло благополучно. В Софале и Мозамбике были основаны форты и фактории. В Килве Васко да Гама покорил арабского эмира и наложил на него дань.

Покидая этот порт, адмирал оставил своему наместнику инструкцию для отставших в пути португальских кораблей, в которой сообщал, что наложил дань на властителя Килвы в полторы тысячи золотых миткалов ежегодно, и предписывал капитанам, не задерживаясь в Килве, следовать в Каннанур.

Когда корабли Васко да Гамы достигли уже Малабарского берега, в море было замечено арабское судно. Оно возвращалось из Мекки в Каликут. Помимо различных товаров, на нем было более трехсот паломников — мужчин, женщин и детей. И здесь Васко да Гама совершил ни с чем не сравнимое по своей жестокости преступление, которое навеки запятнало позором имя этого великого мореплавателя. Ограбив судно, он приказал затем сжечь его вместе со всеми находившимися на нем людьми. Подплыв на лодке к пылающему кораблю, адмирал с каменным лицом взирал на это ужасное зрелище и равнодушно слушал душераздирающие вопли и стоны несчастных мусульман. Так португальцы начали осуществлять свой план уничтожения арабского судоходства в Индийском океане.

3 октября 1502 года Васко да Гама прибыл в Каннанур. Местный раджа устроил ему торжественную встречу и подарил двух слонов. Нагрузив корабли пряностями и договорившись с раджой о постройке в Каннануре большой фактории, адмирал отправился в Каликут, чтобы, как он говорил, «передать саморину богатые подарки за хороший прием, оказанный Кабралу».

Несмотря на то что саморин предложил на этот раз португальцам богатый выкуп в возмещение понесенных ими убытков и сообщил, что все зачинщики нападения на факторию Кабрала обнаружены и арестованы, Васко да Гама немедленно захватил суда, стоявшие в гавани Каликута, и, подогнав свои корабли ближе к берегу, весь день и всю ночь обстреливал беззащитный город. Затем адмирал приказал повесить на реях тридцать восемь захваченных индийцев; с наступлением ночи у повешенных были отрублены руки, ноги и головы и переправлены на берег с издевательским письмом, в котором адмирал советовал саморину приготовить из всего этого его любимое кушанье «керри». Но и эта жестокость показалась Васко да Гаме недостаточной. Он велел выбросить в море туловища мертвецов, чтобы прилив принес их к стенам Каликута. Жители города всю ночь ходили с факелами по берегу, собирая обрубки тел своих близких. До кораблей доносились жалобные крики и погребальные песнопения.

Через два дня Васко да Гама еще раз обстрелял Каликут, потом выбросил на берег новую партию пленных — еще живых, обливающихся кровью людей, с отрубленными руками, носами и ушами — и, удовлетворенный своей зверской расправой, отправился в Кочин за пряностями. Для блокады каликутского побережья было оставлено семь кораблей под командованием Висенти Судре.

Каликут превратился в груду дымящихся развалин. Под обломками зданий разлагались сотни трупов. Саморин, пылая жаждой мести, бежал со своими приближенными из разрушенного города...

В Кочине Васко да Гама закончил погрузку судов и, оставив в построенной крепости несколько десятков солдат, отправился обратно в Европу. К тому времени саморину удалось с помощью арабских купцов собрать довольно большую флотилию. 12 февраля она двинулась навстречу кораблям Васко да Гамы, снова приближавшимся к Каликуту.

Португальцы одержали легкую победу. Арабские корабли, встреченные сокрушительным артиллерийским огнем, обратились в бегство.

11 октября 1503 года Васко да Гама вернулся в Лиссабон, где его ждали новые почести. Король Мануэл остался доволен богатой добычей и одобрил карательные действия адмирала Индийских морей. Он повысил Васко да Гаме пенсию, но, несмотря на упорные хлопоты честолюбивого адмирала, только в 1519 году предоставил ему земельные угодья и присвоил графский титул. В то же время завистливый король предпочитал держать прославленного мореплавателя не у дел. Нового назначения Васко да Гама от Мануэла I так и не дождался.

Между тем события в Индии продолжали развиваться с лихорадочной быстротой. Португальцам пришлось положить еще немало усилий и пролить целые реки крови, прежде чем им удалось закрепиться на Малабарском побережье.

Как только флотилия Васко да Гамы покинула индийские воды, саморин Каликута, подстрекаемый арабскими купцами, снова собрался с силами и повел свое войско на Кочин, чтобы отомстить непокорному радже и уничтожить засевших в городе португальцев.

Саморин обещал даровать прощение кочинскому радже при условии выдачи всех «неверных», но раджа, зная вероломство каликутского властителя, предпочел опереться на своих новых союзников и отказался выполнить это требование. Однако раджа жестоко просчитался. В критическую минуту Висенти Судре, убоявшись пятидесятитысячного войска саморина, повел свою флотилию в Аденский залив (у входа в Красное море) в расчете на то, что возвращающиеся из Мекки корабли с богомольцами дадут ему богатую добычу.

После короткой осады Кочин был взят приступом, а раджа с остатками своей разбитой армии и немногими уцелевшими португальцами переправился на один из островков в океане.

Положение кочинского раджи было отчаянным. Саморин не только завладел всеми его богатствами и захватил португальские товары, но и готовился к нападению на его последнее убежище. Тем временем флотилия Висенти Судре была захвачена страшной бурей в Баб - эль - Мандебском проливе. Сам Судре погиб вместе с флагманским кораблем, а уцелевшие суда пошли обратно к Кочину, но были задержаны ветрами у Лаккадивских островов. Там они встретили новую португальскую эскадру и вместе с нею прибыли в Кочин. Как только на горизонте показались португальские корабли, войска саморина обратились в бегство и португальцы вошли без боя в опустевший, разграбленный город.

Капитаном одного из кораблей этой эскадры был Аффонсу д’ Албукерки, смелый, предприимчивый завоеватель, впоследствии значительно расширивший колониальные владения Португалии. Бартоломеу Диаш, Педру Алвариш Кабрал и Васко да Гама подготовили почву, которую суждено было возделать Албукерки.

Он родился в 1453 году в родовитой дворянской семье и получил хорошее по тому времени образование. После нескольких лет пребывания в Арсиле на атлантическом побережье Северо - Западной Африки он вернулся в Лиссабон и был назначен главным шталмейстером при дворе Жуана И. Позже он принимал участие в экспедиции, отправленной на помощь неаполитанскому королю, защищавшемуся от вторжения турок, и в 1489 году был назначен капитаном одной из португальских крепостей.

Таким образом, Албукерки прибыл в Индию с установившейся репутацией храброго воина и опытного моряка. Ему достаточно было немного времени, чтобы правильно понять и оценить сложившуюся в Индии обстановку. Он считал, что португальцы смогут укрепиться на Востоке и вести успешную торговлю только в том случае, если будут опираться на завоеванные территории. Для этого нужно было создать прочные крепости с сильными гарнизонами во многих местах побережья, а также у выходов из Красного моря и Персидского залива. По мнению Албукерки, правота которого вскоре полностью подтвердилась, крейсирование и пиратские набеги португальских кораблей в индийских водах могли обеспечить лишь временный, преходящий успех.

Аффонсу д’ Албукерки начал свою деятельность в Индии, располагая незначительными силами. Он принял участие в усмирении непокорных вассалов кочинского раджи и на двух кораблях прошел с боями вдоль Малабарского берега. После этого Албукерки с богатой добычей вернулся в июле 1504 года в Лиссабон, спеша добиться более значительных средств и согласия короля на проведение в жизнь нового стратегического плана.

А в Индии события продолжали развиваться своим чередом. Ка - ликутский саморин в союзе с подвластными ему раджами Малабарского берега снова осадил Кочин, на этот раз не только с суши, но и с моря. В распоряжении саморина было сорок шесть тысяч бойцов и флот из двухсот восьмидесяти кораблей.

Гарнизон заново отстроенной португальской крепости, которой командовал Дуарти Пашеку Пирейра, проявил большую смелость и находчивость. После пятимесячных боев саморин вынужден был отказаться от дальнейшей осады Кочина и отвести свои войска в Каликут. После этого многие раджи отмежевались от каликутского властителя и вступили в переговоры с Пирейрой.

Дальнейший шаг к укреплению португальского могущества в Индии был сделан в 1505 году, когда король Мануэл, по совету Вас - ко да Гамы, учредил должность вице - короля Индии с трехгодичным сроком полномочий.

Первым вице - королем был назначен Триштан да Кунья. Незадолго до отплытия его постигла временная слепота и вместо него должность вице - короля получил испытанный воин дон Франсишку д’ Алмейда. В марте 1505 года он отплыл из Португалии с флотилией из двадцати двух кораблей. Кроме экипажа на кораблях было тысяча пятьсот солдат. В это время в Португалии уже ощущался недостаток в опытных моряках. Чтобы укомплектовать экипаж, Алмейда вынужден был превратить в матросов молодых крестьян. На одной каравелле новоиспеченные моряки даже не в состоянии были отличить правого борта от левого. Рассказывают, что капитан каравеллы вышел из затруднительного положения довольно оригинальным способом. Приказав подвесить к одному борту связку луковиц, а к другому связку чесноку, он командовал: «Руль на лук! Руль на чеснок!»

Алмейда поставил своей задачей окончательно преградить путь в индийские моря арабским купцам, направить всю торговлю с Индией через мыс Доброй Надежды, усилить старые фактории и крепости и построить ряд новых.

Прежде всего Алмейда «навел порядок» в Килве: изгнав старого шейха, он посадил на его место своего ставленника и основал форт. Встретив сопротивление в Момбасе, Алмейда разграбил и сжег этот город, а затем построил новые крепости в Мозамбике, Софале и на острове Анджидив, везде оставляя сильные гарнизоны и по одному - два корабля. В Кочине Алмейда короновал привезенной из Португалии короной молодого раджу, унаследовавшего престол недавно умершего старого раджи, который служил португальцам верой и правдой.

Затем вице - король, продолжая грабить и истреблять мусульманских купцов на суше и на море, заключил союз с раджой могущественного южноиндийского царства Виджаянагара и отправил экспедицию на поиски богатых пряностями Мальдивских островов. Флотилию отнесло ветром к востоку, и вместо Мальдивских островов португальцы открыли остров Цейлон, в изобилии поставлявший корицу.

Но больше всего Алмейда рассчитывал на морское могущество Португалии и придавал главное значение пиратским набегам на арабские торговые суда. Действительно, ему удалось расстроить торговые связи Египта и Венецианской республики с Индией, благодаря чему оба государства стали терпеть огромные убытки.

В 1508 году египетский султан, опираясь на помощь своих союзников — Венеции и Турции, — построил большой флот и внезапно напал у Чаула на португальские корабли. На этот раз португальцы потерпели сокрушительное поражение, причем среди убитых оказался единственный сын вице - короля Индии, дон Лауренсу д’ Алмейда. Личное горе удвоило энергию и мужество вице - короля. 2 февраля 1509 года он подошел к Диу и не задумываясь двинул свою эскадру против соединенного флота египетского султана, каликутского саморина и еще некоторых государств Малабарского побережья. Несмотря на то что вражеский флот состоял из двухсот кораблей, Алмейда выиграл сражение. Его выручило превосходство в артиллерии и богатый опыт ведения морского боя. Разграбив и предав огню большую часть кораблей противника, Алмейда тем самым обеспечил до поры до времени господство Португалии в индийских морях.

Вскоре после этой победы истек трехгодичный срок полномочий первого вице - короля Индии, но Алмейда очень неохотно и под большим давлением уступил место своему сопернику, Аффонсу д’ Албукерки. Дальнейшая судьба Алмейды сложилась весьма плачевно. На обратном пути в Португалию его корабли сделали остановку у мыса Доброй Надежды. Когда португальцы попытались захватить в плен нескольких бушменов, то встретили с их стороны яростный отпор. Спутники Алмейды посоветовали ему хорошенько проучить этих дикарей. И тогда бушмены показали чужеземцам, на что они способны. Как только Алмейда со своим отрядом отошел от берега, бушмены пригнали к морю огромное стадо и, отрезав противнику путь к отступлению, перебили одного за другим всех португальцев; при этом туземцы были вооружены только деревянными копьями. Так бесславно погиб грозный и непобедимый вице - король Индии, дон Франсишку д’ Алмейда.

Увеличить иллюстрацию
Иллюстрация Албукерки перед Ормузом

Пока происходили описанные события, Аффонсу д’ Албукерки тоже не бездействовал, б марта 1506 года он вторично отправился на Малабарское побережье с эскадрой из шестнадцати кораблей, которой командовал выздоровевший Триштан да Кунья.

После стоянки у островов Зеленого мыса и мыса Аугусту в Бразилии флотилию Триштана да Куньи отнесло ветром далеко на юг, где под 37°8’ южной широты и 14°2’ западной долготы были открыты три необитаемых острова, которые и поныне носят имя командира этой эскадры (острова Тристан - да - Кунья). Внезапно налетевшая буря не только помешала произвести высадку на вновь открытые острова, но и рассеяла корабли; снова соединиться им удалось только в Мозамбике. Следуя затем вдоль восточного берега Африки, Триштан да Кунья исследовал берег острова Мадагаскар, открытого еще в 1500 году Диогу Диашем.

Перезимовав в Мозамбике, Триштан да Кунья потом остановился в Малинди, где высадил трех человек, поручив им проникнуть через внутренние области материка в Абиссинию. После неудачной попытки овладеть городом Могадишо Триштан да Кунья повернул свое оружие против арабской крепости на острове Сокотра у входа в Аденский залив и овладел крепостью. Весь гарнизон был безжалостно перебит. Случайно уцелел лишь один старый слепой солдат, спрятавшийся в колодец. Когда его потом спросили, как он сумел туда спуститься, он ответил: «Слепые видят только ту дорогу, которая ведет к свободе».

В Сокотре да Кунья и Албукерки создали новые укрепления и оставили гарнизон, который должен был обеспечить господство португальцев в Аденском заливе и контролировать выход в Красное море через Баб - эль - Мандебский пролив. Тем самым прерывался важнейший торговый путь между Венецией и Индией.

В Сокотре Триштан да Кунья и Албукерки расстались. Первый направился в Кочин, чтобы взять там груз пряностей, а второй, мечтая поскорее осуществить свой замысел, повел корабли к Ормузу, богатому городу на берегу Персидского залива.

В поисках Ормуза Албукерки последовательно задерживался у разных городов на берегу Аравийского моря и предавал их огню и мечу. Так были уничтожены три цветущих города — Кольят, Курьят и Маскат. В Маскате Албукерки приказал истребить все население, а немногим пощаженным отрезать носы и уши.

К Ормузу португальцы продвигались наугад, так как не знали его географического положения. Албукерки было известно, что Ормуз служил перевалочным пунктом почти для всех товаров, направлявшихся из Азии в Европу. Богатство, могущество и многолюдность этого персидского города, красота его зданий славились на всем Востоке. Существовала даже поговорка: «Если мир — перстень, то Ормуз — его драгоценный камень».

Албукерки стремился завоевать Ормуз не только ради его несметных богатств, но прежде всего из - за господства этого города над Персидским заливом, который служил второй торговой дорогой между Востоком и Западом. Захватить Ормуз — это значило окончательно отрезать для Венеции и Египта морской путь в Индию. Не говоря ничего о своих планах капитанам флотилии, которые не рискнули бы напасть на Ормуз небольшими силами, Албукерки вошел в Оманский залив, и вскоре огромный город, построенный на скалистом острове, предстал перед португальцами во всем своем великолепии. Гавань Ормуза была переполнена многочисленными судами, причем многие из них были снабжены орудиями. Судя по всему, Ормуз располагал большим и хорошо подготовленным гарнизоном.

Капитаны кораблей попытались было отговорить Албукерки нападать на этот укрепленный город и советовали ему не рисковать престижем португальского оружия. Но Адбукерки ответил, что действительно «дело очень серьезное, но отступать уже поздно и теперь ему нужна решительность, а не добрые советы».

Как только якорь коснулся дна, Албукерки послал ормузскому шаху ультиматум, требуя, чтобы Ормуз признал верховную власть ортугальского короля и подчинился бы его наместнику, если не желает подвергнуться участи Маската.

Шах Сейф - Эд - дин, царствовавший тогда в Ормузе, не достиг еще совершеннолетия, и от его имени правил первый министр Ходжа - Атар, искусный и хитрый дипломат.

Не отвергая окончательно требований Албукерки, Ходжа - Атар просил его подождать несколько дней, решив таким образом выиграть время и собраться с силами. Но Албукерки легко разгадал его замысел и по истечении трех дней внезапно напал со своими шестью судами на Ормузский флот. Бой продолжался несколько дней, и в конце концов перевес перешел на сторону португальцев. И на этот раз их выручило превосходство в артиллерии. Когда персы увидели, что счастье им изменяет, они покинули свои корабли и бросились вплавь к берегу. Преследуя противника, португальцы проникли в город, подожгли его в нескольких местах и устроили жестокую резню.

Убедившись в невозможности дальнейшего сопротивления, Ходжа - Атар поспешил принять все условия Албукерки: ормузский шах признавал себя вассалом Португалии и обязывался выплачивать ежегодно победителям большую дань. Кроме того, португальцы получили право построить в Ормузе крепость и основать факторию.

Но Албукерки оказался не в состоянии удержать за собой Ормуз. Среди португальцев начались разногласия. Некоторые капитаны, в том числе и Жуан да Нова, считавшие, что Албукерки нарушил инструкции короля Мануэла, самовольно отделились от капитан - командира и отправились на своих кораблях в Индию. После их измены Албукерки вынужден был покинуть Ормуз и отказаться от важнейшего опорного пункта, завоеванного у входа в Персидский залив.

Пока Албукерки продолжал крейсировать в Аравийском море, Жуан да Нова и стоявшие на его стороне капитаны присоединились у Кочина к эскадре Алмейды. Чтобы оправдать свою измену, они обвинили Албукерки в серьезных злоупотреблениях. Желая устранить соперника, властолюбивый Алмейда поручил своим приближенным заняться сбором улик против Албукерки. Но в это время из Лиссабона был получен приказ о назначении Албукерки вице - королем. Тем не менее Алмейда отказался передать ему власть и, как только Албукерки прибыл в Кочин, приказал заковать его в кандалы. Трудно сказать, чем бы кончилось это дело, если бы из Португалии не прибыл с чрезвычайными полномочиями маршал Фернан да Коутаньо.

Он подтвердил назначение Албукерки вице - королем и сообщил, что явился с поручением разрушить Каликут и окончательно обезвредить саморина. Поскольку каликутского властителя не было тогда в столице, маршал распорядился немедленно приступить к карательной операции.

Албукерки, зная, что португальцы сильны только на море, старался отговорить Коутаньо от этого безумного шага, но уговоры не подействовали, и он вынужден был скрепя сердце подчиниться королевскому приказу.

Португальцы ворвались в Каликут и проникли во дворец саморина. Пока они грабили дворец, радуясь своей легкой победе, их со всех сторон окружили арабы и индийцы, заставившие португальских солдат сражаться в узких проходах. Одним из первых погиб в этом бою маршал Коутаньо, а тяжело раненного Албукерки с большим трудом удалось доставить на корабль.

Оправившись после ранения, новый вице - король приступил к осуществлению своих планов завоевания Индии и прилегающих территорий с выгодными стратегическими позициями. Узнав о том, что город Гоа, столица могущественного царства, стал ареной политической и религиозной борьбы, Албукерки решил овладеть этим богатым торговым центром, расположенным на острове, немного выше Малабарского берега. Из Гоа шли торговые пути в Декан и другие индийские государства. Это было самое удобное место для основания колонии. В январе 15.10 года Албукерки остановился возле Гоа с флотилией из двадцати трех кораблей. Город сдался почти без всякого сопротивления. Вице - король сделал его своей столицей, крепостью и центром торговли Португальской империи с Индией.

Но торжество Албукерки было недолгим. Всего через два месяца после взятия города его прежний правитель Адиль - Хан осадил Гоа с шестидесятитысячной армией и вынудил португальцев искать спасения на кораблях. В это время дули муссоны, и корабли Албукерки не могли обогнуть отмель и выбраться в открытое море. Корабли превратились в форты. Запасы вскоре иссякли, и португальцы, находясь близ цветущего берега, голодали и болели цингой.

В августе, когда муссоны прекратились, корабли Албукерки покинули Гоа, но только для того, чтобы вернуться сюда в ноябре с большими силами и снова захватить город. В течение трех дней в Гоа не прекращались убийства и грабежи. Португальцы вырезали всех мусульман без различия пола и возраста. Торжествующий Албукерки сообщил в своем донесении королю Мануэлу, что за эти три дня в Гоа было убито шесть тысяч мужчин, женщин и детей.

Вторично завоевав город, Албукерки решил прочно здесь обосноваться. Он приказал построить крепость, церковь, судостроительную верфь, чеканил монету, выделял португальским поселенцам лучшие дома и рекомендовал жениться на местных женщинах, надеясь таким образом усилить влияние португальцев в Индии.

Энергичная деятельность Албукерки встречала упорное сопротивление со стороны его многочисленных завистников и недоброжелателей, которые делали все возможное, чтобы очернить его перед королем Мануэлом.

Между тем покой португальского короля смущали рассказы мореплавателей о полулегендарных островах пряностей, расположенных где - то к востоку от Цейлона. Владея факториями на Мала - барском берегу, португальцы находились, однако, еще далеко от тех стран, где растут мускатный орех, гвоздика, перец, корица и другие специи, ценившиеся в то время в Европе чуть ли не на вес золота. В Индии эти пряности доставались португальцам из вторых и третьих рук. Поэтому Мануэлу не терпелось найти дорогу к этим вожделенным Islas de la especeri (Островам пряностей). Ради этого была снаряжена экспедиция во главе сДиогу Лопишем да Секейрой, вышедшая 5 апреля 1508 года с четырьмя кораблями из Лиссабона. Среди спутников Секейры был молодой офицер Фернанде Магальянш, тот самый великий Магеллан, которому суждено было впоследствии совершить первое кругосветное плавание.

Прибыв в августе 1509 года в Кочин, Секейра направился отсюда в Бенгальский залив, а затем прошел мимо Никобарских островов. 11 сентября португальцы вошли в малаккскую гавань, заполненную бенгальскими, малайскими, яванскими, китайскими, японскими, сиамскими лодками, ладьями, яликами и джонками. В этом крупнейшем торговом центре Востока португальцы встретили настоящее вавилонское столпотворение рас, племен и наречий. Огромный город был разделен рекою на две части. В северной половине находились кварталы иностранных купцов, в южной — каменные особняки богачей и малайской знати, белый дворец султана и главная мечеть.

В то время в Малакке насчитывалось свыше ста тысяч жителей. Индия, Китай, острова Зондского архипелага и многие другие страны вели с Малаккой оживленную торговлю. Отсюда товары развозились извилистыми путями во все страны Азии, в Африку, Египет и Европу.

Султан Махмуд, много слышавший о португальских зверствах в Индии, встретил непрошеных гостей с притворным радушием и торжественно заключил с Секейрой торговый договор, дававший предпочтение португальским судам перед всеми другими. Через несколько дней, когда большая часть команды была на берегу, флотилию окружили маленькие джонки с купцами, предлагавшими свои товары. Палуба флагманского корабля скоро была переполнена малайцами. Гарсиа де Суса, капитан маленькой каравеллы, сопровождавшей флотилию, заподозрив недоброе, предупредил Секейру об опасности. Секейра велел одному из матросов посмотреть с мачты, не возвращаются ли с берега португальские лодки, посланные за товарами. Матрос, увидев, как над дворцом султана взвился столб дыма — условный знак нападения, — поднял тревогу. Но не успели матросы выскочить из кают, как все малайцы разбежались по своим джонкам и стали быстро удаляться от кораблей. На берегу в это время было совершено нападение на португальских матросов. Многие из них были убиты на месте и человек тридцать захвачено в плен. Несмотря на настойчивые требования Секейры, султан Махмуд отказался освободить пленных. Секейре не оставалось ничего другого, как спешно вернуться в Индию и сообщить обо всем случившемся вице - королю.

Албукерки снарядил девятнадцать кораблей и собрал около тысячи двухсот солдат, причем среди них было только шестьсот португальцев. В июне 1511 года флотилия остановилась у Малакки. Султан тотчас же прислал к Албукерки своего сановника, который сообщил, что министр, виновный в задержании португальцев, казнен и пленники скоро будут отпущены. Однако время шло, а пленники не возвращались. Тогда Албукерки еще раз потребовал немедленного освобождения португальцев, но султан не торопился сдержать свое слово, рассчитывая на то, что скоро задует встречный муссон и Албукерки, пока еще есть попутный ветер, волей - неволей поспешит сняться с якоря. Если же португальцы почему - либо задержатся в Малакке, то флотилия вице - короля достанется ему, султану Махмуду, так как Албукерки не в состоянии будет содержать на кораблях в течение нескольких месяцев такой большой отряд. Хорошо понимая трудность своего положения, Албукерки нашел иной выход: он решил как можно скорее произвести нападение на Малакку, несмотря на то что в гарнизоне насчитывалось двадцать тысяч бойцов.

25 июня 1511 года Албукерки начал штурм города. После длительной бомбардировки с кораблей и кровавых уличных боев Ма - лакка была взята. Но эта победа досталась португальцам недешево. Узкие улицы были залиты кровью не только защитников города, но и нападающих. Сам Албукерки едва не сложил здесь голову. Когда он был уже окружен малайцами, на выручку ему подоспели один из офицеров и несколько солдат. Султан Махмуд бежал со своими приверженцами в горы.

Захватив Малакку, Албукерки отдал приказ разграбить малайские кварталы, но кварталы, заселенные яванцами, сиамцами, китайцами и индийцами, были пощажены, так как иностранные купцы еще до падения города направили к Албукерки своих эмиссаров.

Вице - король собрал в Малакке громадную добычу для казны, не считая тех богатств, которые были награблены португальскими солдатами. Лично для себя Албукерки удержал только шесть бронзовых львов, которые должны были после смерти вице - короля украсить его гробницу в память об этой исторической победе.

После взятия Малакки Албукерки приказал построить на берегу крепость. Чтобы показать, что хозяином этой страны теперь является португальский король, он изъял из обращения малайские деньги и велел начеканить новую монету, с изображением Мануэла I .

Не теряя времени, Албукерки завязал торговые отношения с Явой, Сиамом и Бирмой и отправил небольшую флотилию на поиски Молуккских островов. Португальцы исследовали весь Зондский архипелаг, Суматру, Яву, Целебес; затем, находясь недалеко от берегов Австралии, поднялись к северу и достигли островов Буру и Ам - боина, входящих в группу Молуккских островов. Нагрузив свои суда гвоздикой, мускатным орехом, сандаловым деревом и жемчугом, португальцы в 1512 году вернулись в Малакку.

Таким образом, взятие Малакки повлекло за собой открытие теперь уже настоящей страны пряностей. Португальцы поспешили основать там фактории и вступить во владение этими новыми землями.

Отныне перед португальскими кораблями были открыты ворота, которые вели из индийских морей в Океанию и в Восточную Азию. Множество дотоле неизвестных народов вошли в соприкосновение с европейцами. Чужеземные нравы, полумифологические предания многих племен развернулись теперь перед изумленным Западом. С открытием португальцами Индии и Малаккского полуострова наступила новая эра, которая всем своим громадным значением обязана предприимчивости и отваге небольшого народа, чье государство едва заметно на карте мира.

В отличие от других португальских завоевателей Албукерки был разумным политиком. Он дал возможность Малакке в кратчайший срок оправиться от разгрома. На рейде снова появились многочисленные торговые суда. Новые властители города набивали свои склады пряностями, слоновой костью, фарфором, шелковыми тканями, и о недавних трагических событиях напоминали только португальские флаги, развевавшиеся над цитаделью и факторией.

Между тем слух о завоевании Малакки распространился по всему Малабарскому побережью и достиг Ормуза. Жестокость Албукерки и удача, сопутствовавшая всем его предприятиям, внушили такой страх Ормузскому шаху, что, не дожидаясь нового разгрома, он сам послал вице - королю часть дани, наложенной на Ормуз еще в 1506 году. Не придавая никакого значения этим лицемерным изъявлениям дружеских чувств, Албукерки все - таки принял послов ормузского шаха, решив при первой же возможности заняться окончательным покорением этого города.

Такая возможность представилась только в 1513 году. Задумав осуществить грандиозный план захвата Адена, Мекки, Медины и покорения Египта, Албукерки направил свою эскадру в Красное море. Однако штурм Адена не удался, и вице - король на обратном пути снова остановился у Ормуза. Прежде всего Албукерки занял и укрепил форт, построенный им в 1566 году, и ввел туда сильный гарнизон. Шах Ормуза беспрекословно подчинился всем требованиям Албукерки, и теперь португальцы полностью завладели этим важнейшим в стратегическом отношении городом.

Увеличить иллюстрацию
Иллюстрация Албукерки в Ормузе

К тому времени поступили благоприятные известия и с Мала - барского берега. Непримиримый враг португальцев, каликутский саморин умер, отравленный своим братом. Новый саморин тотчас же заключил с португальцами мирный договор, позволив им построить в Каликуте крепость и факторию.

Таким образом, Португалия овладела на Востоке важнейшими опорными пунктами на всем огромном пространстве Индийского океана, от Ормуза до Малакки, и превратила Гоа в столицу своей колониальной империи.

Последние дни Албукерки были омрачены королевской опалой. Многочисленные доносы, которые посылали недруги вице - короля из Индии в Лиссабон, поколебали в конце концов у короля доверие к Албукерки. Арестованные и высланные в 1514 году из Индии за неповиновение вице - королю Лопу Суариш ди Албиргария и Диогу Мендиш не только вышли сухими из воды, но и сумели убедить Ма - нуэла, что Албукерки стремится основать в Индии независимое государство со столицей в Гоа. Особенно подозрительной показалась королю просьба Албукерки присвоить ему в награду за заслуги звание герцога Гоа. Воспользовавшись тем, что срок полномочий Албукерки давно уже истек, Мануэл назначил вице - королем Индии Лопу Суариша ди Албиргарию, постоянно интриговавшего против своего могущественного соперника.

Известие о назначении нового вице - короля было получено Албукерки в то время, когда он выходил из Ормузского пролива. Глубоко пораженный такой несправедливостью, основатель португальского господства в Индии продиктовал свое последнее письмо королю:

«Государь, я пишу вашему величеству не собственной рукой, потому что она очень дрожит, а это предвещает смерть... Что касается индийских дел... все улажено... Итак, я сделал то, что вы мне поручили... Я советую вам... если вы хотите прочно владеть Индией, по - прежнему действуйте так, чтобы она могла сама себя поддерживать».

Будучи уже смертельно больным, Албукерки направился из Ормуза в Гоа, где и умер 15 декабря 1515 года, не успев даже сойти с корабля.

После смерти Албукерки в Индии началась полоса неслыханных злоупотреблений и мошенничества. Начиная от очередного вице - короля и кончая простым солдатом португальцы соперничали друг с другом в грабежах и хищениях. Нет такой жестокости, которою не запятнали бы себя португальцы в Индии.

Преемник Албукерки Лопу Суариш ди Албиргария был его полной противоположностью. При нем была утрачена всякая дисциплина и широко открылись двери для всевозможных злоупотреблений.

Следующий вице - король, Диогу Лопиш да Сикейра (1518 — 1522), проявил себя как самый алчный и бессовестный хищник и стяжатель, не брезговавший никакими средствами ради того, чтобы набить себе карманы.

Еще более позорными делами заклеймил себя пятый вице - король, дон Дуарти да Минезиш, затмивший своей алчностью и распутством всех предшественников.

Преемник Мануэла I , новый португальский король Жуан III , видя, что колонии в Индии с каждым годом приносят казне все меньше дохода, и зная о чудовищных злоупотреблениях своих чиновников, решил назначить вице - королем сурового и неподкупного Васко да Гаму. Шестидесятичетырехлетний «адмирал индийских морей», дождавшийся наконец назначения на высокий пост, покинул Португалию 9 апреля 1524 года. Прибыв в Индию, он начал проводить крутые меры против злоупотреблений и стяжательства колониальной администрации, но вскоре тяжело заболел и умер 24 декабря того же 1524 года, так и не успев довести дело до конца.

Но если бы даже Васко да Гаме и удалось установить некоторый порядок в португальских колониях, то все равно это была бы только временная мера. Причины упадка португальского могущества заключались, разумеется, не в одних только злоупотреблениях.

В числе других причин, вызвавших быстрый упадок и раздробление этой огромной колониальной империи, созданной Албукерки и оставившей в Индии даже после своего распада глубокие следы, французский историк Мишле считает отдаленность и разбросанность фортов и факторий, малочисленность португальского населения, огромные территории захваченных стран, разнузданные грабежи и незаконные поборы, невыносимые для населения колоний, скверную систему управления и, наконец, неукротимое национальное высокомерие португальцев, которое помешало тесному контакту победителей с побежденными.

Но есть еще одна, более существенная причина упадка португальской колониальной системы — ненависть побежденных народов. Уже в середине XVI века индийцы стали объединяться для совместного отпора: в 1567 году против португальцев выступил союз всех раджей Малабарского берега, а в 1578 году вспыхнули восстания на островах Цейлон и Амбоина.

В том же XVI веке ослабевшая Португалия попала в зависимость к испанским королям и находилась в подчинении свыше шестидесяти лет (с 1580 по 1640 год). В это время в португальских колониях энергично хозяйничали испанцы. Затем на португальские владения в Индии наложила свою руку Голландия, но тоже не смогла их удержать и вынуждена была уступить первенство еще более сильному сопернику — Англии..


 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу