На суше и на море 1989(29)

Владимир Кусов

ЗЕМЛИ МОСКВЫ ТРИ ВЕКА НАЗАД

Среди современных московских географических названий — топонимов — лишь однажды встречается слово «стан» в сочетании Теплый Стан, если не считать производного — Теплостанская возвышенность. Когда-то «стан» встречался дважды — деревни Нижние Теплые Станы и Верхние Теплые Станы. Три века назад на территории современной Москвы (в пределах Московской кольцевой автомобильной дороги) их было восемь. Тогда термином «стан» обозначали минимальную ячейку административно-территориального деления.

Вся территория страны подразделялась на уезды (в XVII в. их было более 200), а уезды делились на станы и волости. По документам допетровской эпохи, понятия «стан» и «волость» равноправны, но «станы» встречаются раза в два чаще. Площадь стана XVII в. (или волости) раза в три-четыре превышала размер современного среднего района Москвы. Довольно часто при «укрупненном» районировании территории использовались понятия «край», «город», «сторона», «половина» и др. Так, земли За-московского края включали Московский и несколько сопредельных ему уездов; Понизовые города обозначали территорию ряда уездов Поволжья; московские станы по левому берегу реки Москвы составляли Замосковскую половину, по правому — Зарецкую.

До сих пор из 39 станов и 17 волостей Московского уезда XVII столетия внимание исследователей привлекла территория только двух станов Зарецкой половины. В 1873 г. патриарх москвоведения И. Е. Забелин опубликовал известную книгу «Кунцево и древний Сетунский стан» [I], где привел, в частности, великолепное описание московской святыни на Смоленской дороге — Поклонной горы, а в 1895 г. Д. Шеппинг напечатал свое краеведческое исследование — «Древний Сосенский стан Московского уезда» [2], показав удивительные познания генеалогии семей Лобановых-Ростовских, Тютчевых, печально знаменитой Салтычихи (как раз теплостанскими землями владела эта свирепая помещица).

В самом начале XX в. впервые московские станы появились на карте. Таковую (с 13 станами на территории современного города) составил будущий академик, а тогда еще совсем молодой преподаватель Московского университета Ю. В. Готье [3]. Границы административного деления он назначил-указал весьма приближенно, основываясь лишь на принадлежности населенных пунктов к тому или иному стану. Через 30 лет, во втором издании своей монографии [3], на приложенной карте автор линии границ станов опустил.

Наиболее древние дошедшие до нас документы, содержащие необходимую метрическую информацию о местности, информацию, которая бы позволила надежно реконструировать территорию и составить точное ретроспективное картографическое изображение, датируются интервалом 1670—1680 гг. Именно это десятилетие сохранило на территории современной Москвы самые древние географические чертежи и писцовые описания с числовыми характеристиками протяженности. Сведения типа: «От речки Котла поворотить направо вверх Чернцовым врагом 286 сажен, от врага к горе направо 118 сажен — направе земли Данилова монастыря, налеве Прончище-ва, что преж сего владели Васильчиковы, налево старою межей через дорогу до повороту 212 сажен, направо до дороги 73 сажени, дорогою направо до Чалбыжинского врага 380 сажен...» [7]. Несколько десятков чертежей и писцовых книг позволили составить прилагаемое картографическое изображение; полный перечень использованных источников XVII в. и методика получения карты опубликованы в работе [5].

Оказалось, что современная территория города располагается на участках 8 станов Московского уезда XVII в., это: Васильцов стан, Горетов, Копотенской, Манатьин Быков Коровин, Ратуев, Се-тунской, Сосенской, Чермнев (в названиях станов сохранено своеобразие русской транскрипции XVII в.). Как видно по карте, здесь же разместились дворцовые земли (более 30% всей изображенной площади) и городской выгон. В XIX главе главного кодекса феодального права Русского государства — в «Соборном уложении 1649 года» говорится: «А выгону быти около Москвы на все стороны от Земляного города ото рву по две версты, а отмерить те выгоны новою саженью, которая сажень по государеву указу зделана в три аршина, а в версте учинити по тысячи сажен» [4. С. 99].

Эта проектная окружность при выносе в натуру существенно отклонилась от геометрически правильной формы и, будучи сопряженной с действительной ситуацией и рельефом, примерно совпала с будущей линией Камер-Коллежского вала, заняв полосу шириной около 4 км вокруг Земляного города — нынешнего Садового кольца. К 1649 г., когда был утвержден законодательный акт о Московском выгоне, его территория была уже достаточно освоенной, там располагалось 9 монастырей и несколько слобод. Поэтому собственно на выгонные земли города приходилось лишь около 40% его площади. На нашей карте внутренняя «чересполосица» выгона не отражена ввиду масштабных ограничений. Обобщена также и заостренная территория внутри Земляного города, выделены цветом лишь Кремль и Китай-город.

Главное назначение составленной карты — дать географические сведения о прошлом новых районов Большой Москвы. Удалось выявить и нанести более 200 объектов с топонимами. Одна четверть их — объекты природные, три четверти — социально-экономические. Наряду с традиционными способами показа рек, оврагов, дорог, границ впервые на исторической карте Москвы приводятся сведения о топографической номенклатуре населенных пунктов путем введения соответствующего условного значка — «село,сельцо,слобода,деревня».

Итак, современная Москва поглотила земли более 150 мелких населенных пунктов. Среди них более всего оказалось деревень и сел (соответственно 70 и 64), значительно реже встречается сельцо (22), еще меньше слобод (17). В отечественных географических источниках XVII в. наиболее часто упоминаемый объект — пустошь. На изображенной территории пустошей существовало так много, что при желании изобразить их полностью они поглотили бы всю площадь настоящей карты, сделали бы ее газетой — перечнем названий. Поэтому опять-таки из-за Масштабных ограничений на нашей карте сохранена лишь одна пустошь, ставшая особенно известной в 1680-е годы, -— пустошь Гавшино (в районе современного Дворца спорта АЗЛК).

Заметим, что под термином «пустошь» наши соотечественники в XVII столетии понимали не заброшенный прифабричный пустырь, а весьма ценное угодье, самым активным образом используемое в сельском хозяйстве, т. е. участок пашни в три поля. Не случайно каждая пустошь в XVII в. имеет свое топонимическое обозначение. К сожалению, эта трансформация понятия «пустошь» в XIX в. «затверждена» и таким авторитетным справочником, как словарь В. Даля: «Пустошь — незаселенная земля, дальний от селения особняк, участок того же владельца, но не входящий по дальности своей в надел; покинутое надолго из-под сохи поле; покосы из-под пашень». Все же В. Даль, как абсолютно объективный исследователь, приводит и дополнительную иллюстрацию — старую пословицу: «Что душа, была бы пустошь хороша!» [9. С. 561]. Как видим, суть пословицы обращена в XVII столетие.

Итак, пустошь Гавшино в Васильцове стане явилась предметом многолетнего земельного спора между властями Успенского собора Кремля и думным дьяком Аверкием Кирилловым, великолепные каменные палаты которого, как памятник архитектуры XVII в., украшают сегодня Берсеневскую набережную города. В Центральном архиве древних актов хранится солидное дело [6] -— более 300 листов разного рода челобитных, расспросов свидетелей и т. п., рассказывающих о попытке Кириллова завладеть чужой землей с помощью «географической хитрости». Используя свое высокое служебное положение, он сумел организовать ложное писцовое описание этих земель, где пустошь Гавшино была названа сельцом «Карсаково, а Карса-ковы горы тож». Молниеносно воздвигнув на чужой пашне «хоромное строение», думный дьяк ловко добыл у царя Федора Алексеевича добро на получение якобы «порозжего сельца». Тяжба началась. Она окончилась благополучно в пользу собора, возможно, относительно скоро и потому, что А. Кириллов в 1683 г. был убит мятежными стрельцами.

Обратим внимание еще на одну, более тонкую «географическую хитрость» Аверкия Кириллова. Вымышленное сельцо он называет не простым однословным топонимом, а сложным — «Карсаково, а Карсаковы горы тож». Ловкий дьяк в целях правдоподобия сумел использовать еще одну географическую особенность московских земель в эпоху средневековья — многоступенчатость топонимических обозначений, приведение нескольких топонимов для одного объекта. Безусловно, наличие нескольких названий какого-либо населенного пункта, например, говорит нам о его солидном возрасте: «село Вишняково, а Спасское тож», «деревня Жулебино, а Тиуново и Онофреево тож». По данным анализа сохранившихся географических чертежей, по всей территории Русского государства XVII в. союз «тож» встречается у 2% объектов-топонимов [10]. Для территории современной Москвы в 1680-е годы эта тщательность приведения сведений о бытовавших названиях урочищ ранее почти на порядок выше —- 13%. На нашей карте переменчивость названий отражена нанесением нескольких топонимов при соответствующем объекте через запятую без союза «тож».

Хотелось бы надеяться, что уважительная народная форма топонимов типа «сельцо Никольское, а Коровий Враг тож» или «село Кокорево, а Бусино и Бусиново тож» найдет отражение и на современной карте столицы.

Литература

1 Забелин И. Е. Кунцево и древний Сетунский стан. М., 1873.

2 Шеппинг Д. Древний Сосенский стан Московского уезда // Чтения Об-ва истории и древностей российских. 1895. Кн. 3.

3 Готье Ю. В. Замосковный край в XVII в. М., 1906.

4 Соборное уложение 1649 года: Текст, комментарии. Л., 1987.

5 Кусов В. С. Топография территории современной Москвы в конце XVII века // Вестник Моск. ун-та. Сер. 5. География. 1987. № 2.

6. ЦГАДА, ф. 1209, столбцы, Москва, № 32 773.

7. ЦГАДА, ф. 1209, писцовая книга №271, л. 106.

8. ЦГАДА, ф. 27, д. 484, ч. 3, № 66.

9. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955.

10. Кусов В. С. Русский географический чертеж XVII в.: Топографо-топонимический анализ // Вестник Моск. ун-та. Сер. География. 1985. № 4.