На суше и на море 1975(15) ФАНТАСТИКА

СЕЙСМИЧЕСКИЕ ПИСЬМЕНА НА ГОРНЫХ КРУЧАХ КАВКАЗА

Когда исключаются все возможности, кроме одной, эта последняя, сколь ни кажется она невероятной, и есть неоспоримый факт.

А. Конан-Дойль

В новогоднюю ночь многие из вас, читатели, в ожидании последнего в уходящем году удара кремлевских курантов бросали взгляд на бокал, в котором искрилось золотое Абрау-Дюрсо. И, может быть, кто-то вспомнил о добрых виноградарях и виноделах, а кто-то — слова Максима Горького об этом вине: «солнце в стакане»; но вряд ли кто-нибудь знал, что кроме Человека и Солнца здесь незримо присутствовал третий творец — катастрофическое землетрясение.

Когда-то подземные удары потрясли побережье Поитического (Черного) моря от Крыма до Новороссийской бухты. Разрывались и ползли горы, склоны их обваливались, скалы дробились, и в сторону моря стремительно неслись каменные лавины. Только возвышенные участки их поднимаются сейчас над водой: острова Большой и Малый Утриш у берегов Черного моря — безмолвные свидетели катастрофы тех дней. Еще накануне речка Абрау спокойно стекала в море. Но вот в ее устье сдвинулись горы и захлопнули долину, закрыли ее морские ворота. Подземные силы создали мощную дамбу. Она преградила путь речке и явилась надежным источником водоснабжения будущих винных заводов: озеро Абрау — «провал» в переводе с абхазского. Как тут не вспомнить залив Провал на Байкале, образовавшийся при землетрясении в канун 1862 г.

Дамба встала на пути пронзительных ветров, которыми так печально славится район Новороссийска. В котловине Абрау и соседней долине Дюрсо создался местный микроклимат, позволяющий выращивать уникальный виноград. Но на этом и закончилось благодеяние подземной стихии, и то лишь для далеких потомков. Сейчас еще трудно сказать, произошло ли это в 63 г. до н. э., когда при страшном землетрясении разваливались горы, земли пришли в непригодное для земледелия состояние, рушились крепости столицы Боспорского государства, или в 417 г. н. э., когда «в праздник Цереры на Боспорье случилось страшное разрушение городов п полей».

При раскопках на территория Боспорского государства на многих сооружениях археологи находят следы деформаций, вызванных землетрясениями. Разрушались даже подземные склепы и подземные подходы к ним — дромосы. А каждому, кто обследовал последствия землетрясений, известно, насколько меньшему воздействию подвергаются подземные сооружения по сравнению с наземными.

И вот два тысячелетия спустя группа сейсмогеологов Института земной коры Сибирского отделения АН СССР, получив задание проверить применимость в условиях Кавказа палеосейсмогеологического метода (способа определения места, силы и повторяемости сильных землетрясений по деформациям земли), разработанного в институте на материалах Монголо-Байкальского сейсмического пояса, приступила к исследованию этого хорошо изученного края.

...Просмотрены тысячи и тысячи аэрофотоснимков, нанесены на карты предположительные следы былых землетрясений, сверены результаты дешифрирования снимков с десятками карт: геологическими, тектоническими, геофизическими, батиметрическими (рельеф морского дна о многом может рассказать!) и другими.

Затем на вертолете мы поднимаемся в воздух и час за часом, день за днем кружим над выделенными точками. Часть из них исключается, как явно не связанная с землетрясениями («несейсмогенные»), около других ставится вопрос, третьи намечаются для первоочередного наземного обследования. Начинаются маршруты по прокаленному нещадным солнцем, заросшему колючими кустарниками южному склону Кавказского хребта.

Все следы былых землетрясений, задокументированные в маршрутах, наносятся на схему, составленную по аэрофотоснимкам. Первоначально она выглядит безжизненной, но постепенно одушевляется, и, наконец, мы уже видим на ней совершенно необычное геодинамическое явление: гигантские по ширине — до 100— 150 м — и глубине — до 90 м, но короткие — не более 4 км трещины — расщеления гор, смещение их частей, перекрывших ряд долин, каменные крупноглыбовые потоки, ушедшие от своего источника на 3,5 км (из них до 2 км в море), в то время как при обычных обвалах они

могли отойти от подошвы обвальных склонов не более нем на 50—100 м.

Вместе с тем, даже при самых сильных землетрясениях, известных на Земле, подобные образования не возникали. К тому же эти гигантские трещины не сопровождались разрушением близлежащих северных склонов гор и не связаны с явными глубинными разломами земной коры, подвижки по которым в конечном итоге и были причиной землетрясений.

По-видимому, здесь мы имеем дело с новым, ранее в геологии неизвестным явлением,— со своеобразной ползучестью и разрушением горных массивов, обусловленных эффектом вибрации, которые вызваны землетрясениями умеренной интенсивности, но необычно длительными. Этот «понтический феномен», может быть, объяснит некоторые загадки гибели средиземноморских культур. Есть основания ожидать открытия следов подобных своеобразных катастроф на берегах и островах Мраморного и Средиземного морей.

Признаки мощных землетрясений на Кавказе не ограничены только побережьем Чёрного моря.

С 1970 г. Институт земной коры ведет исследования по уточнению сейсмической опасности района высоконапорных плотин каскада гидроэлектростанций на р. Ингури. Первая из них уже строится у выхода реки с гор. 250-метровая толща воды нависнет над Колхидой. Разрушение такой плотины могло бы принести неисчислимые бедствия густозаселенной Стране Золотого Руна.

Чтобы обезопасить плотины Ингури-ГЭС от любых случайностей, Гидроэнергопроект не только сам ведет обширные изыскания, но и финансирует исследования различных учреждений, изучающих те или иные специфические явления природного комплекса, в том числе для определения сейсмической опасности створов ГЭС по палеосейсмогеоло-гическим признакам.

По существующей официальной карте сейсмического районирования Кавказа максимально возможная сила землетрясения — 8 баллов. А не было ли ранее более сильных землетрясений?

Снова на столы ложатся тысячи аэрофотоснимков горных массивов южного склона Главного Кавказского хребта. Постепенно на картах от оз. Рида, через оз. Амткели, бассейны рек Кодори и Ингури до самых верховий Ингури выстраивается цепочка подозрительных остаточных деформаций земли: мощные трещины, проседания вершин гор, необычные оползания и обрушения горных склонов.

Многие тысячи километров «наматывает» наш вертолет над пиками гор, над ледниками, в глубоких теснинах гор Абхазии, Мегрелии, Сванетии. Наконец общая картина проясняется: не так уж спокоен Главный Кавказский хребет, как он представляется большинству сейсмологов и как он выглядит на официальной карте. Необходимы наземные исследования.

Для начала мы выбираем, один из наиболее выразительных разломов на горе Абакура напротив Эльбруса. Недалеко от нас в заоблачные высоты взметнулся усеченный пик Ушбы — одной из самых труднодоступных вершин Кавказа.

От центра Сванетии города Ме-стиа до нашей структуры полчаса полета. Однако взлететь на такой высоте даже наш двухтурбинный вертолет не может. Выручает... увлеченность летчиков. Они уже «заболели» палеосейсмогеологией, и сделать им хочется больше, нем они могут по своим строгим инструкциям.

Вертолет облегчают до предела, снимают баки с горючим, оставляют минимум топлива, и все-таки мы садимся у структуры, а взлетаем... вниз: вертолет съезжает к краю обрыва и срывается на сотни метров в ущелье, а затем постепенно начинает набирать высоту.

Гора Абакура рассечена мощной трещиной.

Здесь нас ждал первый сюрприз. На геологической карте указаны молодые мелководные морские осадочные горные породы, а мы в трещине сразу увидели основные и ультраосновные горные породы с сульфидным оруднением — признак глубинного разлома земной коры, которого на карте тоже не было. Так в первом же наземном маршруте была поколеблена наша вера в высокую геологическую изученность Кавказа.

После Абакуры на вертолете, на машинах и лошадях по карнизным дорогам, под которыми на тысячеметровой глубине ревут в теснинах реки, или пешком через обледенелые перевалы мы добирались до многих участков с необычными разрушениями склонов и вершин гор. Не все они связаны с землетрясениями, но постепенно на карту лег десяток сейсмогенных структур — следов былых землетрясений, сила которых достигала 9—10 баллов. Они лежат в зоне Главного Кавказского надвига и могут указывать на глубинные разломы, рассекающие кристаллический фундамент гор.

Подвижки по ним с трудом пробиваются через мощный чехол довольно пластичных осадочных отложений, поэтому сейсмогенные трещины — непротяженные (до нескольких километров), а иногда они вообще не выходят на поверхность, и эпицентральная зона землетрясения отмечена лишь специфическими сбросообвалами, обвалами, оползнями.

Таким образом, сейсмодис локации могут сослужить еще одну службу — быть свидетелями расположения глубинных разломов под осадочным чехлом. Так это или нет — окончательно могут сказать геофизики: глубинные разломы обычно дают аномалии в магнитном поле.

Местами землетрясения заметно повлияли на рельеф. К востоку от Ингури-ГЭС на водоразделе рек Джолори и Цинцкали при землетрясении образовался сброс высотой 5—9 м, протяженностью около 2 км. Он рассек русла пяти временных водотоков, ранее стекавших в р. Цинцкали, и направил их в р. Джолори, а по самому разлому забило 12 крупных источников.

Сторонники низкого сейсмического потенциала Кавказа часто апеллируют к древним памятникам архитектуры. Они считают, что само существование этих памятников служит доказательством того, что сильных землетрясений не было в течение сотен, а то и тысячи лет. Что ж, довод как будто веский. В верховьях р. Ингури, где существует несколько сейсмодислокаций, указывающих на землетрясения силой не менее девяти баллов, на скале стоит древняя церковь Святого Квирика. В другом месте, в дремучих субтропических зарослях близ Колхиды, мы наткнулись па хорошо сохранившуюся башню, которой явно более тысячи лет.

Так архитектурные памятники словно вошли в противоречие с сейсмогеологией. Однако мы-то глубоко убеждены, что сейсмогеология не может нас подвести. Значит, разгадку этого противоречия нужно искать в самих сооружениях.

И вот первая находка. В стене храма, оказывается, замурована плита с надписью на древнегрузинском языке: «Когда землетрясение разрушило церковь сию Святого Квирика, то я, Георгий сын Антония, украсил ее вновь. Поминайте нас, и Бог вас помилует...»

Осенью минувшего года сейсмо-геологический отряд поднялся еще выше по Ингури и в 10 км от Святого Квирика у селения Муркмеди увидел остатки крепости царицы Тамары — так называют ее сваны. Половина крепостной стены упала плашмя, как подкошенная, — только мощное сейсмическое движение скального основания могло так «сбить с ног» крепостную стену — все иные предположения здесь исклю-наются.

Итак, никакого противоречия нет. И «наши» сейсмодислокаций, и характер разрушения древних построек одинаково указывают на землетрясение с силой в эпицентре . не менее 9 баллов.

Башни же, которые мы встретили в субтропических зарослях, оказались остатками Великой Абхазской стены, построенной в VI в. при византийском императоре Юстиниане I. В ней через 50—70 м были башни. Следовательно, на прослеженных археологами 160 км этой стены их было свыше 2000, а сохранились единицы, причем только там, где в опасной зоне нет и сейсмодислокаций. К тому же единичные сооружения могут сохраниться даже при самых катастрофических землетрясениях — такие случай нам хорошо известны по результатам обследования последствий землетрясений силой от 9 до 12 баллов.

Итак, в результате всего лишь двух полевых сезонов зона сейсмодислокаций прослежена от Черного моря до верховий рек Ингури и Цхенисцкали. По аэрофотоснимкам она прослеживается далее, почти до Каспийского моря. Мощные сейсмогенные разломы протяженностью до нескольких километров, сбросообвалы и другие следы былых землетрясений явно опрокидывают 7—8-балльный «потолок» официальных карт сейсмического районирования Кавказа.

К счастью, сейсмические катастрофы здесь не так сильны и не так насты, как в Среднеазиатской или Байкальской сейсмических зонах, но и здесь землетрясения не так уж безобидны, как это представляется многим сейсмологам до настоящего времени. Во всяком случае, при выборе места и проектировании высоконапорных плотин гидроузлов нельзя не считаться с тем, что на Главном Кавказском хребте в недавнем прошлом были девяти- и даже десятибалльные землетрясения.

Виктор Солоненко