Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

На суше и на море 1974(14)



Карл Кеньон

ВОЗВРАЩЕНИЕ КАЛАНОВ


ОЧЕРК
ВОЗВРАЩЕНИЕ КАЛАНОВ

Это произошло в сентябре 1955 года около острова Амчитка на Аляске, где тогда располагался заповедник. У самой поверхности чистых вод залива Константина проскользнула тень. Я взмахнул рукой, и мой помощник, алеут Тони Безезеков, запустил мотор. Вскоре мы поравнялись с нашей изворотливой жертвой — четырехфутовым каланом, крайне необходимым нам для научного изучения.

Плотно прижав передние лапы к груди, калан вывернулся, чтобы ускользнуть. Мы не отставали. Я уперся коленом в борт лодки и наклонился с сетью. Нос животного высунулся на поверхность, и в этот момент я накрыл сетью и быстро втащил в лодку шипящий клубок меха.

— Удастся ли нам посадить туда этого живчика? — спросил Тони, поглядев на калана и на стоящую рядом клетку трехфутовой длины. Неожиданно калан помог нам. Он перестал сопротивляться и принялся исследовать сеть. Сначала он пытался раздвинуть ее ячейки цепкими передними лапами, похожими на перчатки бейсболиста. Потом попробовал ее перекусить. Но, пожевав, убедился, что это бесполезно. Челюсти калана легко прокусывают ракушку мидии, улитки, панцирь краба и морского ежа. Однако, лишенные острых режущих краев, зубы не могут перегрызть мягкие нити сети.

Пока калан исследовал сеть, Тони открыл клетку, а я схватил зверя за задние лапы. Быстро вынув испуганное существо из сети, я сунул его в клетку и закрыл дверцу. Шипящий пленник принял характерную защитную позу — улегся на спину, прижав передние лапы к щекам. Заметив на животе у него два соска, мы удостоверились, что это самка, и назвали ее Сьюзи. Весила она 28 фунтов.

Тони вновь запустил мотор. Мы направились к пристани Кириллов, находившейся примерно в 600 ярдах. Сьюзи, испуганно сверкая глазами, внимательно наблюдала за нами.

Когда Витус Беринг в 1741 году появился в море, кыне носящем его имя, каланы обитали от Байя в Калифорнии до Аляски и от Аляски по всему восточному побережью Тихого океана до Северной Японии. После того как экспедиция Беринга привезла блестящие шкуры каланов и морских котиков, охотники из Европы, Азии и Северной Америки почти полностью истребили этих животных.

В 1911 году Соединенные Штаты, Англия, Япония и Россия заключили соглашение о прекращении охоты на каланов. Изучение животного началось с 1950 года. К этому времени поголовье каланов стало восстанавливаться.

С самых первых шагов исследования я отдал этой работе много сил. Приняв поручение департамента по изучению рыбных ресурсов и живой природы США, я провел много времени на Аляске, где обитает примерно 50 тысяч каланов.

После этого мне представилась возможность исследовать небольшую, примерно около тысячи голов, колонию каланов, живущую в теплых водах, недалеко от берегов Калифорнии.

В начале века, до того как был принят закон о защите каланов, считалось, что калифорнийские каланы полностью уничтожены. Правда, инспекторам по охране животных приводилось видеть несколько особей недалеко от берегов центральной Калифорнии. Но калифорнийский департамент по охоте и рыболовству не предавал эти факты гласности.

В 1938 году один местный житель заметил около сотни каланов на труднодоступном побережье около Биг-Сура (район Монтерея). Как выяснилось, это единственная колония, сохранившаяся на американском побережье к югу от Аляски. Каланы же, обитавшие на побережьях Орегона, Вашингтона, Британской Колумбии и в Байе, полностью исчезли.

Чтобы сохранить оставшихся каланов, штат Калифорния в 1941 году объявил заповедными 25 миль побережья, а в 1959 году увеличил заповедную территорию до 100 миль. Но вовсе не все калифорнийцы радовались возрождению каланов. Дэн Лиди, контролировавший мою работу в министерстве торговли, сообщил мне из Вашингтона о полученных им протестах: «Рыбаки, ведущие промысел «морского уха», требуют, чтобы каланы были убраны от мест промышленной ловли этого моллюска,— сообщил он.— Они жалуются на то, что каланы мешают промыслу».

К этому времени я уже кое-что узнал об аппетите аляскинских каланов. Они едят рыбу, моллюсков и морских ежей. И за день съедают пищу, равную одной пятой их веса. Это около 15 фунтов для взрослых самцов и от 8 до 10 фунтов для самок.

Я спросил Мела Одемара и Эрла Эберта, биологов калифорнийского департамента охоты и рыболовства, серьезна ли наметившаяся проблема?

— Каланы сильно опустошают скопления «морского уха». Там, где охотится много каланов, «морское ухо» остается лишь в расщелинах скал, куда животные не могут добраться,— ответили они.

В штате Калифорния каланы продолжают расширять свою территорию. Помимо того что они появились в заливе Монте-рей, их недавно видели в районе Камбрии, к югу от заповедника.

— Стомильная заповедная зона, видимо, уже перенаселена,— сказал мне Мел Одемар.— Если бы заповедник мог вместить всех, они оставались бы там.

Биологи пытались вернуть каланов с тех мест, где находятся коммерческие скопления «морского уха», в границы заповедника. Но это было равносильно тому, что лить воду в переполненный сосуд. Каланы просто убегали из заповедника.

Я заинтересовался каланами задолго до того, как возникли эти противоречия. В 1947 году мы вместе с известным специалистом по морским млекопитающим, доктором Виктором Шеф-фером, с борта исследовательского судна «Блек Дуглас» заметили каланов в заливе Константина у острова Амчитка. Когда мы причалили к пристани Кириллов, нас встретил Элмер Хэнсон, начальник порта.

— Мы обследуем пути миграции морских котиков,— объяснил ему Виктор и добавил: — Пока мы здесь, нам хотелось бы повидать и каланов.

— Ну что ж, вы как раз попали в нужное место,— засмеялся Элмер.— У нас их сотни, а может быть, и тысячи.— Его лицо омрачилось, и он добавил: — Последнее время я несколько раз находил мертвых каланов, но я так и не знаю, отчего они погибли. Это какая-то загадка.

Фото. Места обитания каланов. Карта выполнена А. Зебартом

Фото. Калан демонстрирует свою неловкую походку

Фото автора

В его джипе мы доехали до места и вышли из машины Ноги утопали в мягком сфагнуме. В сотне ярдов от нас около дюжины каланов паслись в зарослях бурых водорослей. Самка плыла по направлению к нам на спине, отталкиваясь задними лапами На груди у нее спал детеныш, плывущий на теле матери, как на удобном судне.

Затем мы наткнулись на мертвого калана, лежавшего на травянистом берегу в такой позе, будто он спит. Это был молодой самец по размерам примерно втрое меньше взрослых, и весил он не более 20 фунтов. Никаких ранений мы на нем не обнаружили но выглядел он крайне истощенным. Вскоре мы нашли еще четырех

— Что их убивает, как вы думаете? — спросил Элмер.

У нас не было ответа на этот вопрос и не было надежды найти его тут же на месте, так как федеральная полиция в целях защиты живой природы запретила подбирать мертвых каланов и ловить живых даже для изучения.

Фото. Удачливый охотник всплывает, зажав в лапах большую раковину «морского уха.» Каланы поднимают пищу на поверхность, держа ее цепкими передними лапами или спрятав добычу в сумкообразной складке кожи, расположенной на груди

Фото Б. Литлхейла

Несмотря на эти загадочные случаи гибели, поголовье каланов хотя и медленно, все же увеличивается.

В 1951 году правительственная политика по отношению к каланам изменилась, и Роберт Джонс, инспектор Алеутского заповедника, отловил 35 каланов для переселения в места их прежнего обитания. К сожалению, они погибли в неволе через несколько дней. Попытки переселить каланов были возобновлены в 1954 и 1955 годах, но также оказались безуспешными. Очевидно, каланы в отличие от других морских млекопитающих плохо переносят неволю. Но Сьюзи прожила в неволе 6 лет, которые провела в зоопарке Будланда,в Сиэтле, недалеко от моего дома, где была окружена всеобщей заботой и вниманием. В течение этих лет она оставалась единственным каланом, жившим в неволе. И хотя она погибла рано, примерно семи лет от роду, а это гораздо меньше положенных каланам 15—20 лет, наблюдения за ней дали ключ к разгадке некоторых тайн этого малоизученного животного.

Когда мы привезли Сьюзи в заповедник, она быстро освоилась в клетке, но отказывалась от еды в нашем присутствии. Тони воспринял это как личное оскорбление. Он принялся настойчиво приручать ее и через два дня с гордостью объявила:

— Она ест из моих рук!

Изучая других каланов, мы выяснили, что животные эти приручаются в общем-то довольно быстро. И если через несколько минут после поимки поместить их в бассейн с водой, начинают вскоре брать рыбу из рук.

Один дикий калан вскоре даже начал ходить за нами следом, поднявшись на задние лапы и прижав передние к груди. А бусины его глаз при этом умоляюще заглядывали в лицо. Этот попрошайка продемонстрировал нам одну интересную особенность. Как бы далеко от воды мы ни кормили его (даже на расстоянии в сто футов), калан никогда не съедал угощение на земле. Левой передней лапой он плотно прижимал кусок к груди, а на трех других конечностях ковылял к воде. Там, плавая на спине, он с удовольствием обедал.

Сьюзи помогла нам понять, почему каланы предпочитают воду суше. В клетке мы устроили ей постель из древесных стружек. Через месяц я отвез ее в Сиэтл. Эд Джонсон, директор зоопарка Вудланда, поместил ее в бассейн. К нашему удивлению, ее мех впитывал воду, как губка. И она пошла ко дну!

Крошки еды и стружка внедрились в ее нежный мех и разрушили водонепроницаемое воздушное одеяло. Она пыталась устроиться на спине, но только непрерывное движение задними лапами помогало ей удерживать голову над водой. Она чуть не окоченела от холода. Мы с Эдом вытащили ее из воды и спешно устроили ей теплую ванну в протопленном помещении. А потом досуха вытирали полотенцами.

В течение нескольких дней мы часами мыли и сушили ее мех. Только дней через десять мы снова выпустили ее в бассейн. Теперь она легко и с удовольствием поплыла на спине.

Вот почему дикие каланы перед началом каждой трапезы и сна, а также после них занимаются обстоятельным туалетом.

Сьюзи не надо было заботиться о пропитании, и почти половину своего времени она чистилась и прихорашивалась. Дикие каланы, которым приходится добывать пищу самим, тратят на уход за мехом не меньше десятой части своей жизни. Прихорашиваться им приходится не из тщеславия. Из-за того, что у каланов в отличие от всех других морских млекопитающих отсутствует слой подкожного жира, температура тела и плавучесть зависят от тех пузырьков воздуха, которые содержатся между 800 миллионами волосков их шкуры. Парадокс состоит в том, что шкура не намокает, если ее постоянно держать в воде. Случай со Сьюзи многому научил меня.

Вернувшись на Амчитку, я попросил кузена Тони, Фреда Бе-зезекова, плотника, построить для каланов бассейн двухфутовой глубины и размером 6 на 8 футов.

Пока Тони и Фред сооружали бассейн, я наблюдал за животными, спрятавшись в укрытии на скалах. Шквальный ветер, доходящий до 70—80 миль в час, ревел вокруг, но мое укрытие надежно защищало меня. Правда, выяснилось, что лучше всего наблюдать за каланами в спокойные дни. Через подзорную трубу я наблюдал за тем, как каланы ныряли, ели, спали и спаривались.

Один из них нырял не меньше 6 раз в течение 14 минут, оставаясь под водой от 42 до 80 секунд при каждом погружении. Всплыв, он жадно ел, большей частью морских ежей, которых он выносил на поверхность, прижав к себе передней лапой.

Однажды утром я увидел самку калана, плавающую на спине. Около нее, положив голову ей на грудь под прямым углом, плавал малыш. Оба спали. Затем мамаша проснулась и стала облизывать шкурку детеныша и приглаживать ее лапами. Вскоре проснулся и малыш. Они вместе покувыркались в воде и нырнули.

Малыш появился на поверхности первым, и я увидел, что он грызет коричневатую морскую звезду. Мамаша вынырнула в десяти футах от него, прижав к груди полдюжины морских ежей и три большие устрицы. Детеныш подплыл к ней и выхватил самого большого ежа. Зажав его в лапах, он прокусил панцирь и затем языком и нижними зубами выгреб изнутри всю массу мягких яиц. А мамаша с помощью клыков старалась открыть устрицу. Лапами она раскрыла створки, бросив одну из них себе на грудь. Держа другую створку обеими лапами, она слизала розовато-белое мясо. Затем, прижимая к себе оставшихся ежей и устриц, она перевернулась и окунулась в воду.

Участок берега, который был под моим наблюдением, населяли только самки — одинокие или с детенышами. Взрослые самцы приплывали лишь для спаривания. Однажды в погожий день я заметил, как калан (по его массивной шее и плечам было видно, что это самец) приблизился к самке. Она обедала, скользя по поверхности воды. Ее спящий детеныш был рядом. Самец нырнул, проплыл между самкой и детенышем и попытался ухватить самку за грудь. Самка оттолкнула его задней лапой. Но самец был настойчив. Он вновь поднырнул, обхватил ее, и они барахтались вместе до тех пор, пока проснувшийся детеныш не подал голос. Самка снова оттолкнула «насильника». На этот раз он сдался. Потерпев неудачу, он вскоре нашел одинокую самку, которая оказалась более покладистой. Она нежно приглаживала его мех, пока они лежали на скалах. Соскользнув вместе с ней в воду, самец схватил ее зубами за нос, и они начали любовную игру. Когда все кончилось, нос самки был в крови.

Дни проходили, а мне все не удавалось увидеть, как каланы разбивают моллюсков о камень, который они держат на груди. Так делали калифорнийские каланы.

Я предположил, что каланы Аляски отличаются от того вида, который обитает в Калифорнии.

Вернувшись в Сиэтл, я рассказал об этой идее Форду Уилки, возглавляющему местный отдел департамента по охране живой природы.

— А почему бы не проверить это на Сьюзи? — предложил Форд.

Мы бросили небольшой плоский камень и дюжину раковин моллюсков в бассейн Сьюзи. Она немедленно нырнула и появилась снова, зажав камень одной лапой, а раковины — другой. Поместив камень на груди, она схватила раковину двумя лапами и стала бить ею о камень до тех пор, пока не разбила сразу как раковину, так и мою идею.

Фото. Самка с детенышем, Самки рождают лишь одного детеныша раз в два или три года. И на протяжении первого года жизни заботливая мать не отпускает малыша от себя

Фото Д. Мэттисона-младшего

Но последствия этого опыта были нежелательными. Сьюзи так полюбила камень, что ни на минуту не выпускала его из поля зрения.

— Боюсь, нам придется забрать у нее игрушку,— сказал мне Эд Джонсон.

У бассейна мы увидели Сьюзи, с увлечением колотившую камнем по цементной кромке.

— В некоторых местах она отбила бетон примерно на полдюйма,— сказал он.— И это еще не все. Чтобы остатки пищи не попадали в трубу, слив в дне бассейна прикрыт крышкой. Сьюзи открывала ее лапами, и нам пришлось привинтить крышку. Теперь она бьет камнем по болту и уже повредила его.

Я предположил, что Сьюзи чувствует себя одиноко, и мы должны поймать и привезти ей компаньона.

— Не знаю, можем ли мы себе это позволить. Цены на морепродукты растут, а корм для Сьюзи стоит около 1500 долларов в год. Хотя она и небольшая самка, но съедает от 8 до 9 фунтов в день. Калан ест больше льва, а прокормить его стоит дороже, чем слона,— ответил Эд.

Я был вынужден расстаться с этой мыслью. А Сьюзи пришлось удовлетвориться непрерывным потоком друзей-посетителей, навещавших ее ежедневно и скрашивавших ее одиночество.

Вновь вернувшись на Амчитку, я вплотную взялся за решение задачи, волновавшей меня в течение многих лет. Что погубило тех каланов, которых Элмер Хэнсон показывал Виктору Шефферу и мне в тот день, когда мы впервые увидели этих животных? Они продолжали гибнуть и в следующие зимы. А мы все еще не знали причин.

Однажды после особенно суровой зимы и штормов, в начале весны, погибло больше 200 каланов. При этом обнаружилась такая особенность — погибали или старые звери со сточенными зубами, или совсем молодые животные. Те и другие были сильно истощены. Вскрытие показало, что в желудках у них находились лишь маленькие морские ежи. Рыбы или моллюсков там не было. Меня вдруг осенило!

Мои помощники-алеуты Джон Невзоров и Иннокентий Голодов поймали на берегу четырех молодых, больных на вид, каланов. Мы поместили их в самодельный бассейн и кормили свежей рыбой. Потом им предложили привычную диету из морских ежей. Но каланы отказались их есть. Питаясь свежей рыбой, трое из четырех животных в течение недели совершенно выздоровели. Погиб только один — самый маленький и слабый.

Ответ был найден. Каланы, защищенные от хищников и ограниченные в свободе передвижения, оказались жертвами перенаселения. Они погибали от истощения, поскольку им приходилось есть только молодых морских ежей, которых тут изобилие, но это — малопитательный корм.

У старых каланов зубы стерлись потому, что они годами раскалывали зубами твердые раковины моллюсков. А для того чтобы ловить рыбу в период штормов, они слишком стары. Им трудно жевать даже ту скудную пищу, которую они находят. А каланы-подростки еще слишком молоды, чтобы самостоятельно заботиться о своем пропитании, но уже слишком взрослы, чтобы мамаши продолжали их кормить. Вот подросткам и доставались лишь маленькие морские ежи.

Фото. Калан берет морского ежа из рук ныряльщика. Морские ежи пожирают бурые водоросли. Уничтожая ежей, каланы сохраняют подводные «леса» и их обитателей

Фото Д. Черч

Было ясно, что пойманные каланы не могли пока сами ловить рыбу. Поэтому мы стали их подкармливать. Но однажды во время сильного шторма наши запасы рыбы подошли к концу. У нас в бассейне в то время жили три калана: взрослая самка со шкурой медового цвета, которую мы прозвали Блонди, и два крупных подростка. Пришлось урезать им рыбный паек с 8 фунтов до 6. Я скармливал каждому животному его порцию, но хитрая Блонди зажимала свою рыбу лапой и, пользуясь тем, что она сильнее других, отнимала рыбу у своих сородичей.

Подростки нуждались в защите. Я нашел длинный бамбуковый шест и стоял с ним около бассейна во время кормления. Как только Блонди приближалась к соседям помоложе, я стукал ее легонько шестом по голове. Шест только звонко щелкал, но, я уверен, никакой боли не причинял. Однако на Блонди это произвело впечатление. Вскоре во время кормления мне достаточно было лишь постоять у бассейна с шестом в руках, и новых инцидентов не возникало. Но однажды, успокоившись, я отложил шест в сторону, и, прежде чем успел схватить его, плутовка утащила всю рыбу, до которой могла добраться.

После этого случая в часы кормления я неизменно бывал вооружен. Но Блонди все равно умудрялась разбойничать. Один раз она нырнула, делая вид, что собирает остатки пищи со дна, и вдруг бросилась снизу на ничего не подозревавшего калана-подростка. Ее передняя лапа с когтями мелькнула над поверхностью воды и выхватила рыбу из лап испуганного несмышленыша.

Одураченный калан поплыл ко мне, глядя на меня умоляющими глазами, а Блонди вынырнула в дальнем конце бассейна, чтобы разделаться со своим трофеем. Я уже ничего не мог поделать. Пока у нас были перебои с рыбой, это единоборство человека и калана продолжалось. Причем слишком часто побеждал калан.

Теперь, когда мы узнали, как сохранить каланам жизнь, было решено перевезти их в менее населенные районы. Мы погрузили восемь каланов, взятых из нашего бассейна, на самолет алеутской авиакомпании, направлявшийся на острова Прибылова. Клетки поместили в салоне, где они вызвали живой интерес у нескольких пассажиров, летевших этим же рейсом. Неожиданный шторм заставил пилота изменить курс, и это намного продлило перелет. Каланы в своих теплых шубах сильно страдали от жары, они задыхались и кричали. Температура в салоне была 75 градусов по Фаренгейту (примерно 24 градуса по Цельсию). Я погружал их несколько раз в холодную воду, но это помогало ненадолго. В конце концов мы приземлились на Аляске в заливе Колд Бей. Инспектор Алеутского заповедника Роберт Джонс помог нам перенести каланов в холодный сарай. Но тепловой удар был слишком силен: все восемь погибли.

В 1959 году была предпринята другая попытка. На специально арендованном самолете при температуре в салоне 48 градусов по Фаренгейту (примерно 9 градусов по Цельсию) мы успешно перевезли семь молодых каланов с острова Амчитка на остров Св. Павла (из группы островов Прибылова).

В 1967 году Комиссия по атомной энергии выбрала Амчитку для подземных ядерных испытаний и согласилась финансировать стоимость переселения большого числа каланов, населяющих остров. Эта задача выпала на долю биолога Джона Ванья и его ассистента Карла Шнейдера. Они имели опыт ловли и перевозки каланов из залива Принс-Вильям на юго-восточное побережье Аляски. Ванья и его коллеги начали перевозить каланов из района испытаний. К июлю 1971 года они перевезли 417 животных на побережье Аляски и 180 — в разные пункты побережья Британской Колумбии, Вашингтона и Орегона.

Лично для меня особенно памятен один случай переселения в июле 1970 года. Помню, как я ждал прилета огромного грузового самолета аляскинской авиакомпании на взлетной полосе в Квилэте (штат Вашингтон), на борту которого находились 62 калана. Они пролетели с Амчитки 2500 миль без посадки, для того чтобы поселиться на побережьях штатов Вашингтон и Орегон, где 60 лет назад этот вид был совершенно уничтожен.

Фото. Каланы —мирные животные; они обороняются, лишь защищая своих детенышей. Каланы с удовольствием лакомятся кальмарами

Фото Р. Черча

Фото. Морские выдры выходят из зарослей бурых водорослей на берег. Прежде чем заснуть, они «швартуются», обматывают тело водорослями. Мамаши, отправляясь на охоту, оставляют детенышей в колыбели из побегов водорослей

Фото Б. Литлхейла

Когда самолет приземлился, мы с Джоном Ванья стали помогать сотрудникам вашингтонской службы заповедников грузить клетки с каланами на грузовики, в кузовах которых для охлаждения атмосферы был битый лед. Некоторые животные негромко посвистывали, остальные молчали и были спокойны. «Хороший признак,— подумал я,— они приживутся». И они прижились.

К тому же следует добавить, что с начала шестидесятых годов поголовье каланов на Аляске почти удвоилось. Долгие годы исследований — трудных и порой обескураживающих — принесли свои плоды. Несмотря на то что многие вопросы обитания каланов еще не решены, этих замечательных животных, некогда почти уничтоженных, человек оградил от вымирания.

Сокращенный перевод с английского
Е. Кривицкой

ПОСЛЕСЛОВИЕ К ОЧЕРКУ КАРЛА КЕНЬОНА
«ВОЗВРАЩЕНИЕ КАЛАНОВ»

Калан, или морская выдра (иногда его называют также морским бобром, хотя в действительности он находится в близком родстве с речной выдрой), ценнейший вид пушных зверей земного шара. Его густой, шелковистый темно-бурый мех, нередко искрящийся сединой, не только очень красив, но и необычайно прочен. Зоологов каланы привлекают так же, как малоизученные животные, обладающие многими своеобразными особенностями экологии и поведения, связанными, в частности, с водным образом жизни. Одна из интереснейших особенностей поведения зверей заключается в том, что, добывая корм, они нередко пользуются камнями как «орудиями труда»; об этом подробно рассказывает в своем очерке автор.

Каланы распространены в прибрежных водах северной части Тихого океана; в СССР — у Командорских и Курильских островов, Восточной Камчатки. Обитают они также у северных берегов Японии и в Северной Америке — от юга Аляски, островов Алеутских и Прибылова до Калифорнии. Первые сведения о каланах и их шкуры были доставлены с Камчатки русскими землепроходцами еще в конце XVII века. Со второй половины XVIII века начался регулярный и массовый промысел животных ради их меха, и численность каланов повсеместно стала сокращаться. Особенно сильно она упала к началу текущего столетия. Однако в последние десятилетия благодаря принятым мерам охраны поголовье каланов как в СССР, так и в США заметно возросло.

Каланы привлекают к себе неослабевающее внимание зоологов и охотоведов. И советские и американские специалисты изучают питание, размножение животных в природе, ищут причины их преждевременной гибели и предпринимают усилия к ее предотвращению. Большое место в исследованиях занимают наблюдения за каланами, содержащимися в неволе. В Советском Союзе еще в довоенные годы был осуществлен интересный опыт акклиматизации каланов на Мурманском побережье Баренцева моря. Результаты этого опыта оказались обнадеживающими. К. Кеньон рассказывает о сходном эксперименте, предпринятом в США,—возвращении животных в места их былого обитания. Планы научного сотрудничества между СССР и США на ближайшие годы предусматривают совместное участие специалистов двух стран в экспедициях и экспериментах по изучению каланов. Несомненно, что объединение усилий ученых в этом направлении окажется плодотворным.

Карл Кеньон — талантливый американский зоолог и натуралист, много лет проведший на Аляске. Советским специалистам хорошо известны его научные труды, посвященные различным видам морских млекопитающих Тихого океана. Однако особенно много внимания он уделял изучению каланов. В публикуемом очерке (впервые он был напечатан в журнале «Нэйшнл джеогрэфик» в 1971 году) автор обобщил свои многолетние и тщательные наблюдения за животными. Кеньон искренне симпатизирует каланам и передает это чувство читателям.

Доктор биологических наук С. М. Успенский



 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу