Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

На суше и на море 1970(10)


ВОСЬМИНОГИЕ НАШИ СОСЕДИ

ВОСЬМИНОГИЕ НАШИ СОСЕДИ



Лечебная хореография

Самый древний портрет паука, сделанный рукой человека, красуется на стене одной из пещер Испании. Портрет весьма реалистический.

В те далекие тысячелетия, когда люди поселились в пещерах, пауки уже давно там жили. Они стали нашими соседями, правда не очень общительными. Соседствуют и поныне: в садах, лесах и домах, в которые люди переселились из пещер и пауки — за ними. Пауки всюду деловито прядут свою изумительную паутину, по-прежнему необщительные, незаметные и, на взгляд многих, несимпатичные. Интересно, оставили ли пауки, первые со скорпионами заселившие сушу планеты, хоть какой-то след в истории и хозяйстве человека, который этой планетой безраздельно завладел?

Если обратимся к временам менее древним, чем каменный век, можно найти в старых книгах странные и непонятные рассказы о пауках.

В них повествуется, что в 867 году войска Людовика Немецкого вторглись в Италию. Но вот в горах Калабрии их настигла неведомая болезнь, губившая солдат одного за другим. Что-то вроде буйного помешательства: судороги, похожие на пляску, и — смерть. Ничто не помогало, никакие лекарства.

И тогда решили, что виноваты... пауки. Люди погибали так странно будто бы от их укусов. По всей Европе вскоре прокатилась эпидемия этой болезни, сопровождавшаяся мучительной изнурительной пляской. Назвали ее тарантизмом. Начитанные люди вспомнили, что еще в давние времена греки и римляне писали о ядовитых пауках, о тарантуле в особенности, и пошла о нем дурная слава.

И чем же лечили укушенных этим злосчастным тарантулом? Музыкой.

Играли весело и быстро на скрипке, на тамбурине и на гитаре. Больной, даже если он едва дышал, должен был встать и танцевать. Танцевать долго, сколько сил хватит. Иные будто бы танцевали по 36 часов подряд.

До предела изнурив себя в бешеной пляске, тарантолати (укушенный тарантулом) падал в изнеможении и засыпал крепким сном. А наутро уже был здоров, хотя и очень слаб. Через год нередко приступы тарантизма повторялись, и вновь родные бежали за музыкантом.

Возможно, что, без меры танцуя, больной выздоравливал, обильно потея: пот уносил из тела губительные яды и токсины — так сказать, экстрагировал больного. Этим только танец, видимо, и помогал. А кто и что и на чем играл — не имело значения, хотя люди тогда думали иначе*.

Ничего другого медики сейчас придумать не могут для объяснения музыкальных методов лечения загадочного тарантизма. В наши дни такая болезнь науке не известна. Возможно, что тарантизм — стопроцентная легенда. Одно ясно: тарантулы в тарантизме обвинены ложно. Их яд плясать людей не вынуждает. Поболит немного укушенное место — и все.

Тарантизм исчез без следа, но тарантелла осталась. Пауки, и поныне еще красующиеся на нотных листах, убедительно свидетельствуют: если тарантизм сам по себе миф, то музыкальное лекарство —-несомненная реальность. Название наиболее популярной мелодии лечебной пляски «тарантелла» встречается уже в рукописях XIV века. Сейчас это веселый народный танец, быстрый и весьма продолжительный, что вполне понятно, если вспомнить о его первоначальном назначении.

Опровержение «научного мифа»

Старое название паука у англосаксов — эттеркоп, у датчан — эддеркоп; оба означают «ядовитая голова».

«По старому английскому поверью, — читаем мы в примечании к «Зимней сказке» Шекспира,** — пауки считались ядовитыми. В деле сэра Томаса Оверберга, деле, которое наделало много шуму в царствование короля Якова I, один из свидетелей обвинения сказал: «Графиня Соммерсетская просила меня, чтобы я достал яду самого сильного, а поэтому я купил для нее семь больших пауков».

* Считалось особенно полезным, если на скрипке играл священник. Но, судя по всему, случалось такое нечасто. Обычно музицирующими «лекарями» былп бродячие студенты. Для иных музыкальные упражнения такого рода стали профессией.

** Собрание сочинений, выпущенное в виде приложения к журналу «Живописное обозрение», 1893.

Тогда в Европе в ходу были всякого рода отравления — яды и противоядия изобретались самые различные и изощренные, секреты их в большинстве давно утеряны и нам сейчас неведомы. Но вот в рецептах иных ядовитых смесей пауки числились как сильная отрава.

Прошли века, и вдруг (как часто, впрочем, бывало и с другими опасными или загадочными животными) маятник общественного мнения резко отклонился в обратную сторону. Пауков слишком поспешно реабилитировали, решив без достаточных оснований, что они не опасны, совершенно не ядовиты. Правда, и раньше, в век Шекспира и всеобщей паукофобии, такие суждения уже высказывались. В 1693 году итальянский врач Санкуинётти при свидетелях дал себя укусить двум тарантулам. Боли, как он уверял, не чувствовалось. Лишь на второй день укушенные места опухли и появились две маленькие язвочки.

Но решительная реабилитация пауков пришла позднее, в прошлом веке и в начале нашего, когда многие аранеологи (пауковеды) стали утверждать в своих трудах, что восьминогие объекты их исследований совсем не ядовиты.

Однако врачи, особенно в тропических странах, продолжали лечить людей, укушенных пауками.

Мало-помалу в медицинской литературе накопилось достаточно фактов тяжелых и даже смертельных отравлений ядом пауков. И тогда стало ясно: не все пауки безобидны. Некоторые даже очень ядовиты. Но лишь некоторые, немногие. В мире плетут сети (и не плетут, обходясь без них!) 30 тысяч всевозможных видов пауков. А вот тех немногих, очень ядовитых, можно, полагают исследователи, пересчитать по пальцам (правда, нескольких рук).

Большая часть из них — неприятное добавление к экзотике тропиков.

Есть и у нас два паука — тарантул и каракурт, которых всюду, где они обитают, боятся люди и животные. Особенно каракурта. Родичи этого паука, похожие на него и видом, и образом жизни, и убийственной силой яда,— нежелательные «аборигены» многих стран мира. В Северной Америке — знаменитая «черная вдова», в Южной — страшный мико, на Мадагаскаре — мено-веди (единственное животное, которого здесь боятся!), в Австралии и Новой Зеландии — катило. Есть они и в Африке, Южной Европе и Азии.

Крупнейший серологический институт «Бутантан» (в Бразилии) уже много лет помимо змеиных сывороток поставляет тропическим странам противоядия и от паучьих укусов.

Институт «Бутантан» разослал по всей стране специальные деревянные ящики. 13 тысяч коллекторов из местного населения наполняют эти ящики ядовитыми змеями, пауками и скорпионами. Авиационные и автобусные компании отказываются перевозить ядовитый груз. Едет он в «Бутантан» на поездах, иногда недели две, так как расстояния в Бразилии немалые. За пятьдесят лет в «Бутантан» было доставлено 750 тысяч ядовитых змей и десятки тысяч пауков. Живут пауки в институтских лабораториях в банках и клетках (некоторые по 20 лет!).

Слабым электротоком слегка парализуют паука, и тогда без особых хлопот берут у него яд. Яд впрыскивают лошади, из сыворотки ее крови готовят противоядия, которые рассылают по всей Бразилии. Миллион спасительных ампул институт экспортировал в другие страны.

В США тоже несколько лет назад начали изготавливать лечебную сыворотку от яда «черной вдовы». Производят сыворотку и в Мексике против местных пауков.

Пауки в пилюле

Медицина давно имеет дело с пауками. Бывало, что врачам случалось лечить людей не только от пауков но и... пауками.

Паутина как пластырь для ран давно уже на хорошем счету в народной медицине. Кровь она останавливает, кажется, неплохо, и, возможно, есть у нее кое-какие бактерицидные свойства — у чистой, свежей паутины. Но так как чистой она почти никогда не бывает, всегда покрыта пылью, и сотни мух, погибая в ней, без сомнения, оставляют в паучьих тенетах вредоносные следы своего пребывания, лечить ею раны не рекомендуется.

Тем не менее раны ею лечат по сей день. А в древности (с I века новой эры) паутинный пластырь широко употреблялся.

А во времена Плиния «знатоки» советовали носить на шее паука в скорлупе ореха или специальном мешочке, чтобы излечиться (или в профилактических целях) от малярии и других болезней. Советы такие давали своим пациентам и много столетий спустя весьма знаменитые тогда европейские врачи.

Если нет живого, так и каменный паук, уверяли медики в XVII веке, неплохо изгоняет из больного тела заразу, особенно лихорадку. Вот почему великое изобилие вырезанных из камня или на камне пауков быстро раскупали у ювелиров и аптекарей: туг и диадемы, и колье, камни простые и драгоценные — и на всех пауки!

В конце концов эта странная вера в целебные свойства пауков привела к тому, что люди стали их не только на шее носить, но и... глотать как пилюли! Невероятно, но факт. Вот старый рецепт паукотерапии: «Возьми живого паука, залепи его всего осторожно мякишем свежего хлеба, но так, чтобы не повредить его, и дай пациенту быстро проглотить. Это очень эффективное лекарство, хотя многие и не любят его».

Британский аранеолог доктор Бристоу нашел в средневековых манускриптах не менее дюжины разных рекомендаций такого рода.

Были и небылицы

Поздней осенью 1794 года французские войска выступили против голландцев. Но голландцы, которые, как известно, живут ниже уровня моря, открыли шлюзы и затопили все поля и дороги. Французы не могли ни пройти, ни проехать. Они уже собрались повернуть обратно, но тут их главнокомандующему донесли, чтобы он не торопился: паук предсказывает морозы. И в самом деле, дней через десять погода стала ясной и морозной, и французы по льду, как по паркету, дошли до самого Амстердама.

Вера в своеобразное бюро прогнозов на паутине очень древняя: еще Плиний почти две тысячи лет назад писал об этом.

Народные приметы утверждают: если паук сидит в центре паутинного круга или начал плести его сразу после дождя и сеть большая, на длинных нитях,— быть хорошей погоде. Если лесные пауки заложили новые маленькие тенета на коротких нитях, а домовые пересе~

лились с наружных стен на внутренние — жди ненастья с дождем и ветром. Если над полями летает много серебристых паутинных нитей — опять впереди ясные и теплые дни.

Кстати, об этих летающих над полями паутинах. Как ни странно, люди долго не могли понять, откуда они берутся. Плиний писал: «В год, когда Паулус и Марцеллус были консулами, шел шерстяной дождь».

Предполагали также, что таким образом испаряется роса. Многим поэтам прежних времен эта идея пришлась по душе, и они писали в своих стихах о «тонких нитях испаряющейся росы». А в 1664 году британский натуралист Роберт Гук в докладе научному Королевскому обществу предположил: «Не исключено, что большие белые облака, которые появляются в летнее время, могут быть из того же вещества», что и паутина, летающая над полями.

Даже в наш век (в годы второй мировой войны) парящие в небе паутинки люди, напуганные новыми образцами секретного оружия, приняли за особый вид отравляющих веществ. Зоолога доктора Бристоу как знатока всевозможной паутины пригласили в Британское военное министерство для консультации. И только после этого аннулировали заготовленный циркуляр службе наблюдения.

Некоторые биологи считают, что, возможно, паук чувствует колебания атмосферного давления и, повинуясь инстинкту, ведет себя соответствующим образом. Давление повышается — быть ясной погоде — паук плетет ловчую паутину. Когда давление перед дождем падает, он на ненужную в дождь паутину сил не тратит. Зная эти паучьи повадки, можно будто бы по ним предсказывать погоду.

Другие не верят в такие предсказания. Никто еще, говорят они, точными научными методами эти паучьи прогнозы не проверил.

Так или иначе, но почти повсеместная вера в пауков-предсказателей сослужила хорошую службу маленьким восьминогнм существам. Их берегут из опасения, что вред, причиненный им, может повлиять на погоду.

Говорят, что вообще паук приносит удачу или хорошую весть. Игроки и те люди, которым часто приходится испытывать судьбу и которые разделяют эту веру в «паука удачи», просто благоговеют перед гауками, питая к ним чувства мистического страха и уважения. Они носят пауков «на счастье» в разных коробочках и медальонах или заменяют эти талисманы татуировкой, изображающей паука.

В Египте до сих пор, кажется, жив еще местами обычай: пускать на счастье большого паука... в постель новобрачных.

Многие музыканты находили в пауках благодарных слушателей. Стоит взять несколько нот на скрипке — и паук тут как тут: сидит и слушает. О любви пауков к музыке рассказывают много. Но, бесспорно, любовь эта весьма корыстная: но музыка сама по себе привлекает пауков, а резонансное сотрясение паутины, и им чудится тогда, что это попавшая в сеть муха ее трясет.

Как уверяют предания, пауки не раз спасали людей от преследователей.

-Истории эти по большей части старые. Еще Магомету, говорят, паук спас жизнь: заплел паутиной вход в пещеру, в которой легендарный пророк прятался от злых недругов, и они не вошли туда, решив, что там никого нет, раз паутина у входа не порвана. Потому и считается за грех у магометан убить паука.

Будто бы таким же образом паук спас Давида от Саула. (Но христиане, увы, черной неблагодарностью платят за это доброе дело, когда уверяют, что сорок грехов простится тому, кто убьет паука.)

Подобные легенды широко гуляют по миру. В Болгарии и Англии еще недавно жило устное предание: самого Христа паук так же спас от Ирода, а в Италии — св. Феликса, в Японии — героя Йорптомо.

Но пожалуй, ни одному народу не оказал паук такой важной услуги, как некогда шотландцам. Роберт Брюс, герой Шотландии, в кровопролитных схватках с англичанами терпел одно поражение за другим: слишком малы были силы у шотланд-

ских повстанцев, сражавшихся за свободу. Семь раз подряд, рассказывает предание, побеждали англичане. Как-то в горах Роберт Брюс забрел в пещеру. Он совсем уже пал духом, все надежды efo были разбиты. В углу пещеры паук ткал паутину. Злой на всех Брюс сорвал ее. Но паук снова принялся за работу в том же углу. Брюс опять разрушил все его труды — смотрит, а тот снова плетет, невозмутимо и деловито. Семь раз срывал Брюс паутину, а паук трудился все с прежней энергией, заново сплетая ее.

И тогда Брюс устыдился: маленькая «букашка» так упорна, а он от нескольких поражений пал духом! Не бывать тому! Вышел Брюс из пещеры, полный отваги, собрал своих людей и в новом бою разбил наголову англичан.

Малый вред, большая польза

Человеку от пауков вред малый, а польза большая. Некоторые из них ядовиты и потому опасны для людей и скота. Пауки, поселившиеся в домах, оплетают стены и углы жилищ паутиной, на которой скапливается пыль. Вот, пожалуй, и весь вред. А польза? Пауки прожорливы: каждый в день съедает не меньше, чем весит сам. Когда охота особенно удачна, некоторые пауки из рода Аранеус (и среди них обычный наш крестовик) ловят в сети по... пятьсот насекомых за сутки. В этом улове преобладают мухи.

На обычном лугу на пространстве в гектар (то есть сто на сто метров) обитает нередко... пять миллионов всевозможных пауков! Но эти цифры предельные. Допустим, что пауков в тысячу раз меньше, пять тысяч на гектар, и каждый из них поймает за сутки пусть не 500, а хотя бы 10 мух, то и тогда они уничтожат 50 тысяч вредоносных насекомых.

Вывод из этой простой арифметики, кажется, ясен: пауков надо беречь... Может быть, многим они и несимпатичны. Может быть, эсте^ тическое чувство находит удовлетворение совсем в иных живых формах. Но интеллект у человека всегда первейшая доминанта, и поэтому каждый должен помнить: паук — наш Друг!

Пауки полезны уже тем, что уничтожают мух и других вредных насекомых. Чем еще они хороши?

Удивительной паутиной. А ее, увы, в наш практический век мы, можно сказать, никак не утилизируем.

Глядя на паука, первобытный человек научился, наверное, прясть. Во всяком случае паук подает здесь отличный пример. Так или иначе, метод был усвоен, и материал для пряжи стали искать и тут и там: пряли из биссусных нитей морских моллюсков знаменитый в древности виссон. Пряли из шерсти коз, баранов и верблюдов. А потом вдруг произошло нечаянное открытие: как-то летним днем китайская императрица потянула ноготками за паутинку упавший в чашку с чаем кокон гусеницы-шелкопряда, а паутинка все тянулась и тянулась! Этих гусениц развели и удивили мир блеском драгоценного шелка.

Но что этот шелк в сравнении с шелком, которым в изобилии наполняют леса и дома пауки?

«Сатин Восточного моря» — Тонг-Хай-Туан-Тсе,— известную некогда очень прочную ткань, пряли, по-видимому, из паутины не гусениц, а пауков.

Рассказывают, что в марте 1665 года луга и заборы вблизи Мерзебурга сплошь покрылись паутиной, «из которой женщины окрестных селений понаделали себе лент и разных украшений».

Тогда же примерно Людовику XIV, королю Франции, парламент города Монпелье преподнес чулки и перчатки, тканные из шелковистых нитей французских пауков. Великолепные перчатки из паутины преподнесли и Жозефине, возлюбленной Наполеона.

Больше ста лет назад знаменитый натуралист Орбиньи щеголял в панталонах из паутины бразильских пауков. В них Орбиньи пришел на заседание французской Академии наук. Но академиков панталоны из паутины не удивили: они уже такие диковинки видели и обсуждали даже вопрос о том, стоит ли рекомендовать ткацкой промышленности паутину как пряжу для шелка.

Некто Бон, президент Палаты счетов в Монпелье, представил доклад, в котором на многих страницах описал основы прядения и изготовления тканей из паутины. А к докладу приложил наглядные пособия— чулки и перчатки из паутины крестовиков.

Академия избрала комиссию, которой поручила подробно изучить реальность и рентабельность паучьего шелководства и шелкопрядения. Реомюр, член этой комиссии, нашел паутину вполне пригодным сырьем для промышленного производства, но решил, что местные французские пауки не плетут нитей нужной длины. Он подсчитал: надо обработать 522—663 паука, чтобы получить один фунт шелка из паутины. А промышленному производству потребуются полчища пауков и тучи мух для их пропитания — больше, чем летает над всей Францией.

«Однако,— писал Реомюр,— может быть, со временем удастся найти пауков, которые дают больше шелка, чем те, какие обычно встречаются в нашем государстве».

Пауков таких вскоре и в самом деле нашли в тропиках. Путешественники рассказывали: в их паутине запутываются мелкие птицы и даже голуби. Пробковый шлем, зацепившись за такую паутину, может повиснуть на ней: так прочны ее нити. А одна паучиха за месяц без труда вытягивает из себя три-четыре километра подобных нитей.

Этих удивительных пауков назвали нефилами. Природа не поскупилась для них ни на краски, ни на таланты, необходимые ткачам.

Паучиха мадагаскарской нефилы с золотой грудью и огненно-красными ногами в черных «носках» прядет сверкающую паутину. Огромная (с большой палец величиной), она словно царица-исполин на ковре из серебристой ткани в окружении невзрачных самцов-карликов.

Наш знаменитый соотечественник Миклухо-Маклай первым из европейцев увидел и описал, какое применение нашли на Новой Гвинее паутине нефил. Но оно было столь необычным, что рассказам отважного исследователя мало кто поверил. Через четверть века коллектор Британского музея естественной истории А. Пратт приехал с сыном в те же новогвинейские леса и прожил там два года. И вот что он рассказал в 1906 году, когда вернулся в Европу: «В лесу множество паутины огромных пауков, в диаметре она футов шесть. Паутина очень прочная, и, конечно, туземцы быстро сообразили, как с выгодой ее употребить в дело, заставив большого волосатого паука служить человеку».

Бамбуковый прут сгибают на конце петлей и вплотную ставят к паутине. Очень скоро паук заплетает эту удобную раму — и готов отличный сачок! С его помощью в речной заводи, где утихшее течение кружит небольшие водовороты, ловят рыбу: подхватывают ее сачком и выбрасывают на берег. «Ни вода, ни рыба не могут порвать ячею»,— писал Пратт.

Увы, и ему немногие поверили, что можно паутиной ловить рыбу. Но позднее другие исследователи своими глазами убедились в этом и на Новой Гвинее, и на Фиджи, и на Соломоновых и других островах. Сейчас об этом написано уже немало. Рассказывают, что бабочек, жуков, птиц, летучих мышей ловят сачками из паутины. А рыбу будто бы вытягивают из воды весом по фунту и более.

Придумали и иной способ рыболовства паутинными сетями. Сгибают обручем прут, заплетают его паутиной нефил, сверху кладут приманку,— муравьев и их яйца, и пускают эту ставную сеть тропического образца плыть по течению. Небольшие рыбешки «клюют» приманку и запутываются жабрами в паутине. Остается только поймать ниже по течению эту плавучую сеть с рыбой.

Недавно проверили наконец прочность паутины нефил. Нить толщиной в одну десятую миллиметра выдерживает 80 граммов. (Нить шелковичного червя — лишь 4—15 граммов.) Она так эластична, что вытягивается почти на четверть своей длины и не рвется. Метровая нить шелковичного червя вытягивается без разрыва лишь на 8—18 миллиметров.

Ткань из паутины нефилы золотистого цвета, удивительно воздушная и легкая. Паутину для пряжи собирают из тенет нефил или разматывают их яйцевые коконы. Но лучше тянуть ее прямо из паука, которого сажают в коробочку так, чтобы торчал лишь кончик брюшка с паутинными бородавками. Из бородавок вытягивают эластичные нити «так же, как разматывают кокон,— говорит большой з,наток шелководства Ж. Ростан,— Таким способом из одного паука можно получить за месяц около четырех тысяч метров шелковой нити». Длина нити из кокона шелковичного червя, в зависимости от его породы, от трехсот до полутора тысяч метров.

Различными методами и от разных пауков экспериментаторы получали нити такой длины: 1) за два часа от 22 пауков — пять километров, 2) за несколько часов от одного паука — 450 и 675 метров, 3) за 9 «размоток» одного паука в течение 27 дней — 3060 метров.

Лучших результатов добился аббат Камбуэ, исследовавший шелкопрядные возможности мадагаскарского паука галаба. Этот изобретательный человек сумел так усовершенствовать свое дело, что живых пауков в маленьких выдвижных ящичках «подключал» прямо к ткацкому станку особого образца. Станок тянул из пауков нити и тут же ткал тончайший шелк.

Пауков галаба пробовали акклиматизировать во Франции и в нашей стране. Но ничего из этого не вышло.

В широкое производство паутина едва ли когда-нибудь поступит: нелегко содержать фермы пауков-шелкопрядов. Но для некоторых особых целей прочная и легкая паутинная пряжа очень может пригодиться человеку.

Игорь Акимушкин


 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу