На суше и на море 1966(7)

Павел Баранников

У ПОТОМКОВ СЕМИ ПЛЕМЕН АРПАДА

Очерк

Будь я венгерским гидом.

Необходимые пояснения. Обычаи и традиции. О чем рассказывается в очерке

Это не беглые туристские заметки. Я приехал в столицу Венгрии в качестве корреспондента ТАСС еще в те дни, когда из Пешта в Буду переправлялись на лодках — при отступлении фашисты взорвали все мосты через Дунай,— и прожил там около шести лет. Вновь я прибыл в Будапешт уже как собкор «Известий» в 1956 году. На этот раз срок моего пребывания в стране оказался еще более продолжительным. ..

Говорят, чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть. За одним столом с венгерскими друзьями я съел не только немало ее (причем, заметим в скобках, привозной: природной в Венгрии нет), но и, наверное, не меньше красного перца, столь любимого венграми. И конечно, не мог не полюбить эту замечательную страну, трудолюбивый, талантливый венгерский народ.

Не раз приходилось мне возить по стране своих друзей, оказавшихся моими гостями в Будапеште. И часто размышлял о том, что если бы я был венгерским гидом, то роздал бы своим подопечным брошюры, путеводители и другую справочную литературу о Венгрии и пояснил бы, как быстрее и проще найти в этих источниках самые необходимые сведения, имена, знаменательные даты (все равно в быстротечном турне записать все эти данные люди не смогут). Во время поездки по городам и селам страны я показал бы им крупнейшие предприятия и кооперативные поля, различные достопримечательности — все то, чем может по праву гордиться наш братский народ. Но главное внимание сосредоточил бы на таких деталях и штрихах жизни венгерского народа, которые помогают глубже понять его характерные черты — обычаи и традиции, привычки и привязанности, уяснить их историческую закономерность.

Показал бы я также и «Замок вечной любви», который в нашем XX веке в течение сорока лет своими руками возводил граф Йене Бори. Доказал бы, что в таком непонятном для других народов венгерском языке можно найти больше родных русскому слов, чем в любом другом неславянском, обратил бы внимание своих спутников на то, что в селе Чёкёй, лежащем к югу от озера Балатон, цвет траура почему-то... желтый и пока еще никто не обнаружил корни этого обычая.

Вот этим и подобным им внешне малоприметным фактам и собственным наблюдениям посвящен предлагаемый ниже очерк.

Многое еще можно сделать для улучшения взаимопонимания между братскими социалистическими странами. В общеполитическом плане у нас расхождений, конечно, никаких нет. Но что касается национальных особенностей, тут дело особое. Всем известно, например, что народы Средней Азии и Кавказа не представляют себе жизни без плова и бараньего шашлыка, а венгры и слышать не хотят о баранине, им подавай свинину.

Привычки, традиции, своеобразие национальных вкусов сохранятся на многие поколения. Поэтому необходимо воспитывать у людей чувства взаимоуважения, взаимотерпимости к национальным традициям и обычаям других народов. Кто-кто, а народы-братья должны знать друг друга как можно лучше.

«Часовые» языка

Неузнаваемые знакомые. Миллион слов. Языковый мусор — вон!

Человек, приехавший в Венгрию впервые, даже зная, что венгерский язык очень своеобразен, все же сильно теряется, не улавливая ни единого знакомого слова. В этом языке действительно очень мало или почти нет интернациональных слов, таких, как телефон, телеграмма, паспорт, революция, парламент.

Людям из славянских стран непонятны слова «репавал», «сепанал», «шапкабал». Но это хорошо знакомые им речения «репа», «сено», «шапка» с послеслогами, заменяющими в венгерском языке предлоги. И оказывается, заимствованных у славян корневых слов в венгерском языке больше, чем в каком-либо из других неславянских европейских языков. Рож, борона, баразда, салма, (солома), сёна, астал (стол), вилла (вилка), санко (санки), теста (тесто), тиста (чисто), пилота (дворец, палаты), терем (зал), олтар (алтарь), динья (дыня), капални (выкапывать)... Близких по звучанию слов сотни, но отличие грамматического строя, послеслоги, смещение ударения делают их для русского уха совсем незнакомыми.

Не встретишь сейчас венгра, который не знал бы слов «спутник», «лунник», «восток», «восход», «колхоз», «комсомол», «Черемушки»... С ударением, как всегда, на первом слоге. Подобные слова уже органически влились в венгерский язык.

Венгры — один из угро-финских народов. Им родственны эстонцы, финны, карелы, лопари, коми, удмурты, марийцы, мордва, манси и ханты... Прародина венгров исторической наукой все еще не установлена, но считают, что предки их жили где-то в предгорьях Урала, откуда они в течение второй половины первого тысячелетия нашей эры откочевали сначала на восток, потом на юг, позже прошли по территории нынешней Украины, были под Киевом, а в 896 году семь племен во главе с князем Арпадом — вождем сильнейшего из семи племен — через Верецкий перевал Карпатского хребта пришли на берега Дуная и Тисы, где и обрели новую родину. Народ стал называться мадьярским по имени племени, возглавляемого Арпадом. Мадьяры ассимилировали славянские племена, жившие в ту пору в этих местах, научились у них земледелию, оседлому образу жизни. Этим и объясняется, что славянские слова, вошедшие в венгерский язык, связаны с переходом от кочевья к земледелию. Между прочим, венгры ассимилировали и часть племен половцев, бежавших от монголо-татар. Как утверждают историки, во времена «обретения родины» венгров насчитывалось около полумиллиона.

Вернемся же к венгерскому языку. Наиболее близкими к нему считают мансийский и хантыйский. Основной словарный фонд венгерской лексики, как уже говорилось, обогатился за счет заимствований из других языков, в частности из славянских. Однако в целом в венгерском языке варваризмов относительно мало. Народ, который долгие века находился то под турецким, то под австрийским игом, всячески сопротивлялся проникновению в его язык чуждых слов и выражений. Кроме того, в XVIII — XIX веках так называемые обновители языка создали много новых словообразований для замены проникших в язык чужеземных слов. Это привело к тому, что словарный фонд еще более увеличился, и сейчас в нем насчитывают около одного миллиона корневых и производных слов, хотя в обиходной речи употребляется от восьми до десяти тысяч.

В Будапеште издается журнал «Страж венгерского языка». Языковеды широко используют радио. Несколько раз в неделю ведется пятиминутная передача «Наш родной язык». Появилось в устной речи мусорное словечко «чао!» — начинается борьба с ним. Проникло в печать труднопроизносимое слово «кинема-скоп» — специалисты провели разъяснительную работу, и в обиходе утвердилось вместо него всем понятное «широкоэкранное кино».

Разговор за обеденным столом

Будапешт на десерт. Доля ты женская... Университеты официантов

Начинать поездку по стране с осмотра столицы, по-моему, все равно что перед обедом съесть солидный кусок торта. Так отнесем лучше рассказ о Будапеште в конец очерка. Первый большой венгерский город на железнодорожном пути, ведущем из Москвы,— это Дебрецен. Давайте зайдем в отличную городскую гостиницу «Золотой бык» (бык — по-венгерски бика), сядем за обеденный стол и обстоятельно поговорим.

— Познакомьтесь с вашей активной помощницей — переводчицей Надей.

— Зовите меня, пожалуйста, Жужей. Когда я жила в СССР, в кругу знакомых моей семьи меня все звали так.

— Следуя советам нашего добровольного гида, это нам нужно записать, так как в путеводителях о вас ничего, к сожалению, не сказано. Итак, Надежда... Простите, а как ваша фамилия?

— Если будете записывать, то пишите Ковач Золтанне.

— ?!.

— Мой муж — Золтан Ковач. У венгров фамилия всегда стоит впереди имени.

— Так, значит, ваша фамилия...

— ... Ковачне.

Тут требуется пояснение. В Венгрии, выходя замуж, девушка обычно меняет не только фамилию, как у нас. Она носит и имя и фамилию мужа, к которым в конце (имени, фамилии или фамилии с именем) присоединяется окончание «не». Девичье имя знают лишь родные и близкие знакомые. И этому не стоит очень уж удивляться.

Ведь у нас тоже не все дети знают девичью фамилию своей матери. В некоторых странах Азии люди при рождении получают одно имя, при достижении совершеннолетия — другое, после брака — опять смена имени. А кое-где сохранилась традиция во время тяжелой болезни или в старческом возрасте «прятаться» от смерти принятием нового имени. Как говорится, в каждом царстве свои законы.

Между прочим, в Венгрии, так же как и у нас, при вступлении в брак женщина может сохранить свое имя и фамилию. Все дело в традициях и обычаях.

Многое из того, как относятся в Венгрии к женщине, достойно всяческих похвал. С женщиной или девушкой мужчина здоровается словами «целую руку», а если это родственница или близкая знакомая, делает это уже не только на словах.

Если идут в гости, одна-две гвоздики, букетик фиалок или подснежников, веточка сирени для хозяйки дома обязательны и столь традиционны, что исключения очень редки.

Столовых, ресторанов, харчевен, закусочных, кафе в стране очень много, и готовят там вкусно. Стоимость стандартных обедов и закусок невысока, и во многих семьях установилась традиция обедать в воскресенье не дома, чтобы дать отдых и хозяйке.

Вообще в народной Венгрии, где женщине предоставлены равные права с мужчиной, очень многое делается для того, чтобы освободить ее от «второй смены», как называют там домашнее хозяйство, остающееся на плечах работающих женщин. Кое в чем помощь оказывают регулярно проводимые конкурсы на лучшее ведение домашнего хозяйства.

— Простите, что перебиваю. Я слышу по радио передают звон колоколов. Это не приглашение в церковь к обедне?

— Конечно, нет. В Венгрии колокольный звон в полдень имеет определенный смысл. Вот уже на протяжении пяти веков так отмечается крупная победа Яноша Хуньяди, остановившего под Нандорфехерваром (Белградом) продвижение турецких войск, Пятьсот лет! Традиция давняя. Нам с вами этот звон напоминает, что до обеда еще целый час, но так как, видите, официанты застыли в боевой готовности, давайте заблаговременно сделаем заказ.

Не только в городах, но и в селах «сфера обслуживания» организована отлично. Например, официанты проходят большую школу: воспитанники специальных училищ (еще подростками) долгое время стажируются в качестве подручных опытных официантов, затем проходят практику в хороших ресторанах и только после этого едут на работу в город или село, откуда их прислали на учебу.

Стол накрыт. Около каждого прибора появилась бумажная салфетка с эмблемой ресторана и... меню-словарем. Да, да! Оказывается, бумажная салфетка может попутно со своей основной целью выполнять и другие задачи.

О вкусах не спорят

Эшелоны красного перца. Гимн рыбацкой ухе. Поединок Грузия — Венгрия

Стрелка часов приближается к часу. Ресторан начал понемногу заполняться. Покрапал дождь, и венгры, исключительно бережливо относящиеся к своей одежде и поэтому, как правило, вовремя запасающиеся легкими плащами, снимая с себя пластиковые и водоотталкивающие накидки, выворачивают их наизнанку и кладут... на спинки стульев или даже на соседние столики. Что это? Все те же традиции и обычаи. Посетители большинства столовых и ресторанов входят в зал в верхней одежде и, раздевшись, пристраивают ее возле столиков. Мало того, в забрызганных дождем пальто пускают даже в больничные палаты. Попытались как-то декретным порядком ввести обязательное раздевание в гардеробных, но привычки взяли верх: люди восприняли это как насильственное навязывание чужеземных обычаев.

Когда к нам приезжают друзья из других стран, в том числе из Венгрии, они тоже замечают у нас много таких «закостенелых» привычек, с которыми мы сами почти свыклись. Чего стоят, например, одни поистине неистребимые семечки.

Мне приходилось встречаться с самым различным восприятием увиденного за рубежом. Одни сюсюкают по всякому поводу, не вдумываясь в смысл, целесообразность, не пытаясь даже узнать, не считают ли сами хозяева это «что-то» своим недостатком, пережитком, с которым они упорно борются; другие, как испорченная патефонная пластинка, повторяют одну и ту же фразу: «И ничего интересного». И то и другое, конечно, крайности, не имеющие ничего общего с подлинным изучением той или иной страны.

...Но вот часы на башне пробили час, и вслед за зеленым салатом на столе появилась венгерская уха.

Рыбацкой ухой можно восхищаться на берегах Байкала и Днепра, на песчаных островах Конго и Муррея, на отмелях Янцзы и Амазонки. Всюду она имеет свой неповторимый, вкус и аромат. Однако нет, пожалуй, равных волжской стерляжьей ухе, в разряд особых которую зачислил и неистовый репортер Эгон Эрвин Киш, объездивший весь свет.

К совершенно своеобразным рыбным супам следует отнести и венгерскую уху халасле, отведав которую хоть раз, уже никогда ее не забудешь. Специфика ароматического и вкусового букета ее заключается в большом количестве приправы: и сладкого и острого перца, той самой паприки, название которой неотъемлемо связано с Венгрией. Этой специи, потребляемой щепотками, Венгерская Народная Республика ежегодно вывозит во многие страны мира огромнейшее количество. Двести железнодорожных вагонов порошкообразного перца! Примерно столько же потребляют его и в самой Венгрии. Венгерские специалисты подсчитали, что в СССР в год потребляется 10 граммов красного перца в расчете на одного человека, в Австрии —8, в ГДР —22, а в самой Венгрии —250 граммов!

— Если вы решили угостить нас национальными венгерскими кушаньями, то на второе, конечно, заказали гуляш?

— Так как первое,— следует ответ,— было блюдом довольно сытным (несколько солидных кусков карпа и сома способны утолить немалый голод), то на второе заказали полегче, но тоже типично венгерское. Это турошчусо — лапша с творогом, сметаной и шкварками. Иногда и ее посыпают перцем.

Но действительно, самым знаменитым блюдом венгерской кухни за рубежом и у нас считают гуляш, точнее, гуйяш. Но как песню не на родном для нее языке, так и национальное блюдо в другой стране не всегда узнаешь. Венгерская песня «Журавли» и ее русский вариант — это двоюродные сестры, не больше.

С гуйяшем произошло еще более любопытное превращение. В Венгрии это первое блюдо, нечто вроде кавказских харчо и пити, а в Советском Союзе гуйяш — второе блюдо, жаркое, скорее напоминающее венгерский пёркёльт — тушеное мясо с картофелем и красным перцем.

Когда заходит речь об отличительных особенностях венгерской кухни, приходит на память занятный случай, происшедший с первой венгерской крестьянской делегацией, посетившей СССР в 1949 году. Грузины, которые, как известно, отличаются особым гостеприимством, прослышав о том, что гости из Венгрии намереваются побывать в их республике, заранее позвонили в Москву, чтобы узнать вкусы тружеников венгерских полей.

—г Учтите, кухня у них очень острая, в ней много перца,— предупредили люди, побывавшие в Будапеште.

— Но у нас ведь тоже большинство блюд острых...

— Что вы, куда вашей кухне до венгерской!

Когда делегаты возвратились на родину, на пресс-конференции им задали вопрос о наиболее ярком впечатлении от посещения Грузии.

— По Грузии мы ходили и ездили с открытым ртом,— ответил один из делегатов под одобрительный добродушный смех его товарищей по путешествию.

— Так вас все удивляло?!

— Мы действительно увидели там много интересного и замечательного, но рот мы открывали по другой причине: грузинская кухня вдвое острее нашей, а вы знаете, что такое настоящее венгерское халасле. Тогда представьте себе еще более крепкое грузинское харчо!

...Гостеприимные грузинские друзья от всей души старались угодить вкусам делегатов братской Венгрии.

Город в сине-желтом цвете

Петефи и Мериц. Книги и свинина. Хортобадь. Чайки над степью

Мы так увлеклись разговорами о национальной кухне, что забыли о городе, в котором находимся.

— Да, но как вы говорили, для этого есть путеводители и справочники.

— Правильно. Но все-таки нужно сказать, что совсем недавно весь город был в сине-желтом наряде: он праздновал свое шестисотлетие. А синий и желтый цвета — это цвета знамени города Дебрецена.

— Есть и герб у него?

— Есть. Как и у всех старинных венгерских городов. Но разрешите прочитать несколько фраз из томика Шандора Петефи:

«Бывал ли ты, мой друг, в Дебрецене? Видел ли ты этот степной город, вернее, городскую степь? Ежели хочешь увязнуть в пыли и грязи, приезжай именно сюда: здесь легче всего достигнешь цели; однако зажми хорошенько нос, не то, прежде чем ты задохнешься, тебя хватит удар от запаха сала. Сколько здесь сала, сколько откормленных свиней! А дух человеческий все же настолько тощ, что у него, как у знаменитых местных кляч, ребра стучат о ребра. Здесь если и покупают книги, то разве лишь на обертку — завертывать сало».

Таковы были впечатления великого венгерского поэта от этого города в канун революции 1848 года. Три четверти века спустя Дебрецен навестил знаменитый венгерский писатель Жигмонд Мориц. Городская знать из кожи лезла, стремясь устроить встречу попышнее. В елейных речах слезно молили именитого гостя прославить их город. Мориц выполнил эту просьбу и написал о Дебрецене. Но позже он с горечью отмечал, что горожане приобрели всего три экземпляра его книги.

— А сейчас на многих перекрестках мы видели книжные прилавки, окруженные толпами.

— Да. Сейчас в стране «Неделя книги». Теперь магазины Дебрецена ежегодно продают сотни тысяч книг и брошюр.

И еще один маленький штрих культурной жизни города. Дебреценский летний университет. Это уже ставшие традиционными циклы лекций, которые посещают люди, приезжающие из десятков стран чуть ли не всех континентов, а читают их знаменитые специалисты и ученые как венгерские, так и иностранные.

Темы лекций самые различные: история венгерского языка, сельское хозяйство, памятники Римской империи, производство антибиотиков и алкалоидов, лирика средневековья и многое-многое другое. Например, советский ученый Куликов прочел лекцию «Советская математика на службе науки и техники», живущий в Бельгии известный скрипач венгр Эндре Гертлер — об исполнительском мастерстве.

Венгрию трудно представить себе без Хортобади, без этих бескрайних степей, от которых так и веет истинно венгерской экзотикой. Она начинается тут же вслед за заводской окраиной Дебрецена и тянется бесконечно.

Одни считают, что эта пуста (степь, пустошь) занимает сто тысяч гектаров, другие раздвигают рамки собственно Хортобади, отводя ей втрое большую площадь. В том, что тут совсем недавно произошли большие перемены, убедиться нетрудно. Красноречиво свидетельствуют об этом густая сеть оросительных каналов, искусственные, полные рыбы озера, над которыми уже кружат чайки, новые скотоводческие постройки огромного государственного хозяйства, которое владеет теперь чуть ли не всем этим степным царством, неоглядными рисовыми полями.

Сегед

Поединок на колокольне. -«Здравствуй, дорогой брат Одесса!» История красного знамени

Окруженная П-образным корпусом Сегедского университета, раскинулась площадь имени Белоянниса — одна из крупнейших в городе. Она превращена в огромный зрительный зал летнего театра, где проводятся ставшие уже традиционными ежегодные сегедские театральные фестивали, в которых участвуют и многие зарубежные театры.

— Видите, сцена примыкает к паперти этого огромного и красивого кафедрального собора. Взгляните на звонарню, что расположена на шестидесятиметровой высоте. Московский академический музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко привозил сюда «Эсмеральду». Собор использовали как элемент оформления этого прославленного балетного спектакля, а к оркестру добавили звучный голос одиннадцати тысяч труб соборного органа — второго по величине в Европе. И представьте себе всю волнующую красоту заключительного поединка Квазимоды и Клода Фролло, поединка, который в свете прожекторов происходил на шестидесятиметровой высоте, на балконе звонарни, на глазах у более чем пяти тысяч зрителей, съехавшихся со всех концов Венгрии и из многих далеких и близких стран, и завершился тем, что Квазимода сбросил своего противника (конечно, куклу) с этой головокружительной высоты. Кстати, будапештцы видели «Лебединое озеро» с Майей Плисецкой в летнем театре острова Маргит, где сцена вплотную окружена зелеными зарослями и вековыми платанами. Впечатляющее зрелище!

На здании исполкома городского совета Сегеда, одного из старейших и красивейших городов Венгрии, бросаются в глаза мозаичные цветные стекла окон, на которых кроме рисунка ярко выделяется дата —1883 год. Она напоминает эпизод из истории города. В 1879 году взбунтовавшаяся Тиса вышла из берегов и разрушила почти все дома и строения Сегеда. Значит, и здание ратуши построено уже в период восстановления разрушенного стихией.

Сегед примечателен тем, что в нем каждый четвертый — студент или школьник. Университет, два института, техникумы, гимназии, общеобразовательные школы... двадцать пять тысяч учащихся на сто десять тысяч сегедцев.

Известно, что этот город — побратим Одессы. Меня часто спрашивали: почему именно Одессы? Марсель и Одесса понятно, но Сегед не портовый город. Дело в том, что после освобождения страны Советской Армией первым военным комендантом города оказался одессит. Не все жители знают его фамилию, но многим запомнились его восторженные рассказы о «столице Черного моря». Сегедцы заочно полюбили этот солнечный советский город, а сегодня их уже связывают с одесситами узы братской дружбы.

В фондах сегедского музея имени Ференца Мора хранится включаемое в праздничные экспозиции обветшавшее от времени красное знамя с сохранившимися на нем следами надписи: «Борьба за вечный миръ, за свободу народовъ».

Работники музея могут рассказать об этом знамени целую историю. Михай Хорват, рабочий мельницы, что была неподалеку от Сегеда, во время первой мировой войны попал в русский плен, потом принял активное участие в Великой Октябрьской социалистической революции, а возвратившись в октябре 1918 года на родину, привез с собой из революционной России красное знамя. Туго пришлось бывшему красногвардейцу в буржуазной Венгрии. А тут тяжелая болезнь приковала его к постели. Лечил его «доктор бедняков» — врач Йожеф Холлош. Хорват знал, что Холлош сочувствует русской революции, но все же долго к нему приглядывался и только перед смертью решился передать свою реликвию врачу.

Холлош тщательно спрятал знамя, но на второй день после провозглашения в Венгрии Советской республики счел своим долгом передать его в местный музей, директором которого был в то время выдающийся венгерский писатель Ференц Мор. Он принял новый экспонат с величайшим почтением и позже, до самой своей смерти в 1934 году, несмотря на обыски и угрозу жестоких репрессий хортистских властей, хранил его в глубине музейных тайников. Там оно и оставалось до 1945 года.

Шахматы и карамболь

Чардаш — трактирный танец. На пятидесяти двух шахматных досках по памяти

В каждом венгерском селе обязательно есть две-три закусочных, которые называются «чарда». Чарда — это корчма, трактир, харчевня... Нет дороги, на которой бы через каждый десяток километров не встретилось бы такое заведение. Между прочим, именно в чарде зародился народный танец чардаш («трактирный»), сейчас, конечно, все больше и больше строится современных кафетериев, закусочных, молочных буфетов. Но и в чарде, и во многих кафе непременный атрибут — столик для игры в венгерский карамболь — разновидность бильярда. И далеко не редкость шахматная партия в ресторане. Клубов и Домов культуры в стране достаточно. Повсюду найдутся комнаты для тихих игр, но не надо забывать, что Венгрия — одна из шахматных держав. Ее представители пока еще не носили шахматной короны чемпиона мира, но на пятки «коронованным» особам они наступают очень давно и упорно. Ни один крупный международный турнир не проходит без участия венгров. Это всем известно. Но не все знают о сеансе одновременной игры на пятидесяти двух досках по памяти.

Несколько лет назад венгерский мастер Янош Флеш, не глядя па доски, провел сеанс одновременной игры с пятьюдесятью двумя партнерами. Ему в течение долгого времени пришлось держать в уме расположение 1664 шахматных фигур на 3328 клетках!

Известно, что до этого подобным своеобразным мировым рекордом обладал аргентинский гроссмейстер Найдорф, который провел сеанс одновременной игры с сорока пятью противниками. Этот поединок одного со многими продолжался в течение двадцати трех часов.

Против двадцатисемилетнего венгерского служащего Яноша Флеша играл один мастер (женщина), кандидат в мастера, семь игроков первой категории, одиннадцать — второй, по семь — третьей и четвертой и восемнадцать шахматистов без квалификации. Во время соревнования мастер сидел спиной к противникам, имея перед собой только список партнеров с указанием их шахматной квалификации. За игрой следили восемь судей, а также сотни зрителей. Борьба продолжалась двенадцать ча-сов. Флеш одержал победу на тридцать одной доске, на восемнадцати игра закончилась вничью, и только три партии мастер проиграл.

Кишкуншаг и Надьальфёльд

Половцы в Венгрии. Миллион хуторов

Большая Венгерская низменность Надьальфёльд, простирающаяся от Дуная до румынской границы, как бы разрезается Кишкуишагом—Малой землей кунов, что тянется от Сегеда почти до Будапешта. Здесь в XIII веко осела, а затем ассимилировалась часть племен куманов—половцев (по-венгерски—кунов).

В стране в последние годы произошли огромные перемены, и особенно наглядны они в Надьальфёльде. Всего лишь десять— пятнадцать лет назад в Венгрии при ее десятимиллионном населении насчитывалось более одного миллиона хуторов. Вся венгерская равнина была искромсана на клочки.

Сейчас хуторская система ликвидирована. Люди сселились в большие поселки сельского типа.

Деревянных домов в Венгрии почти нет. Все дома каменные, причем большинство сельских построено из самодельного кирпича-сырца, в выделке которого, в кладке дома, его оштукатуривании помогают родственники, соседи застройщиков, а сейчас во многих местах это дело взяли в свои руки строительные бригады кооперативов.

Обстановка в домах сельских кооператоров та же, городская. В последние годы страна стремительно приближается к завершению сплошной электрификации. Из-за бедности водной энергией электричество в стране не очень-то дешево, и поэтому его умеют беречь, но деревенский дом без электричества уже редкость. Нет дома и без радиоприемника. Много построено и строится водопроводов.

При постройке сельских домов учитывают одно весьма существенное обстоятельство: Венгрия топливом небогата и зимой, хотя она и коротка, и в деревнях и в городах (в квартирах, не имеющих центрального отопления) семьи «уплотняются», переселяются в одну-две отапливаемые комнаты, а остальные остаются пустовать. Часто спальней служит совершенно неотапливаемая комната.

На берегах ««венгерского моря»

Полмиллиона отдыхающих. Выборы царицы

Вот оно, «венгерское море», безбрежное, чудесное, всегда чарующее.

Пожалуй, трудно найти в венгерской истории поэта, который не воспевал бы красот озера Балатон — крупнейшего озера страны, любовно названного народом «венгерским морем». Балатон будто специально создан для отдыха. Воды его в начале лета хорошо прогреваются, так как в среднем глубина озера не превышает трех-четырех метров. На южном берегу, покрытом мелким, будто просеянным песком, нужно пройти несколько сот метров, прежде чем погрузиться в воду до плеч. Это прекраснейшее место для отдыха с детьми. Именно с этой стороны «венгерского моря» расположены пионерские лагеря и летние помещения детских садов. В районе Балатона хорошая погода чаще, чем в других местах страны. В среднем солнце светит здесь две тысячи часов в год. Купальный сезон начинается в конце весны и заканчивается поздней осенью.

Когда в субботний или воскресный день отправляешься по автомагистрали номер семь из венгерской столицы к Балатону, может создаться впечатление, что к берегам «венгерского моря» двинулось все население Будапешта. В хортистской Венгрии на берегах Балатона отдыхало около восьмидесяти тысяч человек в год, а сейчас только в санаториях, домах отдыха, в палаточных и автотуристских лагерях проводят свой отпуск около полумиллиона человек. Нужно прибавить к этой цифре и те шестьсот — восемьсот тысяч, которые в конце недели приезжают сюда только покупаться.

Я сам не один раз вел машину, подхваченную сплошным потоком самых различных видов транспорта, который мчится в субботу к озеру, а в воскресенье к столице. Из-за перегруженности шоссе на путь в сто — сто пятьдесят километров тратится три-четыре часа. Не быстрее довезет вас и поезд. А как хорошо было бы добираться до места отдыха за час! Кто знает, может быть, эту проблему решит монорельсовая дорога?..

— Когда мы ходили по Балатонфюреду, всюду бросался в глаза яркий плакат, на котором выделялись два понятных слова «Анна—бал» да еще дата «26 июля». Что это за бал?

— Традиция этих массовых летних балов, па которых ежегодно достойнейшей вручается приз — золотое яблоко, увенчанное лаврами, зародилась в 1825 году. Специальное жюри находится в зале инкогнито. Учитывается не только красота, умение одеваться, танцевать, держаться, беседовать, но и круг интересов, так сказать, общая образованность. Ни одна из участниц бала не знает, кто ее приглашает танцевать или кто с ней беседует — один из гостей или член специального жюри.

Замок вечной любви

Кровь на плахе. Замок, сооруженный одним человеком. Легенды и молва

Секешфехервар. Произнести подобное слово русскому не так-то легко. Но это, между прочим, перевод со славянского на венгерский. Если сделать обратный перевод, то получится: престольный Белгород. В нем действительно короновались и жили тридцать шесть венгерских королей.

Обычный рабочий день, и поэтому государственная автомагистраль номер семь, по которой мы мчимся в сторону Будапешта, кажется чуть ли не пустынной. Вот и наша цель — город с труднопроизносимым названием.

В зелени листвы могучих вековых деревьев утопает огромный средневековый замок с башнями, украшенными скульптурами исторических деятелей Венгрии, балюстрадами, массой балкончиков, переходов, фонтанов. На сотнях скульптур и живописных полотен, многочисленных скамьях в беседках и потайных нишах серый налет пыли.

Неподалеку от перехода, соединяющего две круглые башни, на массивных ржавых цепях висит, со скрежетом раскачиваясь, огромный многопудовый кривой меч — символ дарованного королем владельцу замка права казнить и миловать своих вассалов. И он, и метрового диаметра плаха, что стоит под ним, кажется, хранят еще на себе следы крови...

Всего лишь несколько лет назад у въезда в этот замок посетителей встречал высокий старик с курчавой седой шевелюрой. Он обращался к посетителям с неизменной тирадой:

— Вы, вероятно, хотите спросить, когда умер владелец этого графского замка? Не удивляйтесь, он перед вами. Разрешите представиться: профессор архитектуры в отставке Йене Бори. Я не только владелец, но и строитель. Вот это все: и замок, и сотни скульптур — дело моих рук. Строил я около сорока лет, строил во имя большой любви к спутнице моей жизни, и поэтому все это названо мною «Замком вечной любви»... Разрешите принять с вас плату за вход — два форинта с человека...

От посещения замка остается двойственное чувство. Безусловно, замок достоин восхищения, но вместе с тем возникает какое-то неопределенное удивление и сомнение. Сомнение? В чем же? Вот на этот вопрос сам себе ответить не можешь. По-видимому, в целесообразности огромного труда, вложенного в создание этого замка. Официально его называют «Бориваром» («Замок Бори»). Но в Венгрии широко бытует и иное имя — «Замок чудака» («Болондвар»). Эти названия и отражают противоречивость впечатлений.

Йене Бори прожил восемьдесят два года. В 1913 году, еще будучи профессором архитектуры Будапештской академии художеств, он начал строить замок. К этому времени Бори был уже известным скульптором. Его работы были талантливы: в Женеве «Блюдо с тремя слонами» завоевало серебряную медаль, в Барселоне присудили диплом статуэтке «Тоска»... Однако как в целом сам замок, занимающий площадь небольшого городского квартала, так и все его архитектурные детали, скульптуры, мозаичные столики, лестницы, лепные украшения (все это сделанное руками одного человека, которому в строительных работах помогали лишь два крестьянина из соседнего села) носят на себе следы руки творца, мало думающего о качестве, следы явной спешки. И замок, и украшающие его скульптуры десятилетия не простоят: кладка небрежная, фигуры в большинстве своем гипсовые или цементные — в общем недолговечные.

Бори происходил из древнего знатного рода. Он даже показывал на одной из картин фигуру, стоящую рядом с венгерским королем Ласло I, и пояснял, что это тот самый его предок, который получил титул графа и право казнить и миловать. Между прочим, сотни картин и этюдов, развешанных в замке повсюду,— произведения супруги Бори, и на них тоже явный след стремления успеть написать побольше.

В «Замке вечной любви» есть книга отзывов, заведенная еще в тридцатые годы, в разгар строительства этого сооружения. В ней тысячи записей посетителей.

Туристам показывают и премированные работы строителя замка, и огромную пачку вырезок из иностранных газет и журналов, в которых упоминается об этом оригинальном творении. Большая статья о «Бориваре» была опубликована в одном из советских журналов еще в 1938 году. Сами же туристы неизменно обращают внимание на то, что владелец замка использовал как стройматериал абсолютно все, что попадалось под руки: в стены вмазаны орудийные ядра, ракушки, осколки фаянсового бокала в красный горошек, спекшееся стекло, шлак, разбитая мраморная плитка, монеты...

При входе в первый дворик на каменных ступенях мозаичная надпись: «Здесь камни рассказывают». Действительно, этот уникальный памятник говорит об очень многом. Он заставляет задуматься и о правильном выборе цели жизни.

Дунай-Новград

Город без церквей. Живые клумбы

Сделаем небольшой крюк, дабы перенестись из средневекового замка в город, родившийся полтора десятилетия назад.

О Дунауйвароше, одном из крупнейших центров металлургии, писалось много. Все основные данные о нем можно найти в справочниках. Только один небольшой штрих. Группа школьников города отправилась как-то на экскурсию в старинный город Эгер. Зашли ребята и в церковь, где для них оказалось так много нового и любопытного, что они, несмотря па предупреждения учительницы, расшумелись сверх меры. Одна старушка, что была там, не выдержала и цыкнула на детвору.

— Вы что, не католики?! — сердитым голосом обратилась богомолка к юным пришельцам.

Ребята растерялись. В один голос они ответили:

— Нет... Мы из Дунауйвароша...

Действительно, юный город, отметивший в 1965 году свое пятнадцатилетие, одной из своих достопримечательностей считает отсутствие церквей. В планах застройки его социалистическое государство, естественно, места для церквей но отводило, а затем оказалось, что ныне уже пятидесятитысячное население города и не чувствует потребности в них. Так и растет и хорошеет город юности без храмов или им подобных сооружений.

— В городе масса зелени, клумб, газонов, но что это за цветы, огромные красные шапки которых видны на набережной Дуная?

— В Венгрии воспитанников детских ясель и садов принято одевать в одинаковую красивую форму или в крайнем случае в одинаковые ярчайшие береты. И вот стоит вывести на прогулку группу малышей, издали их можно принять за живые цветочные клумбы.

Предания старины глубокой

Любопытный музей. Увлечение старого столяра. Болотный мальчик Хань.
«Огненные люди». В устрашение неверным

Вблизи австрийской границы расположен старинный венгерский городок Шопрон, где в годы народной власти построена большая деревообделочная фабрика.

— Мне бросилось в глаза,— рассказывал влюбленный в свою профессию мастер-нормировщик фабрики Ференц Сабо,— как быстро механизация вытесняет из производства традиционный столярный инструмент. Решил собрать его коллекцию.

За короткий срок на фабрике возник своеобразный музей столярного, плотницкого, бочарного инструмента. Одних рубанков здесь насчитывается около трехсот, причем наиболее крупные из них достигают саженной длины! И конечно, уже не сам рубанок водили по доске, а доску по перевернутому рубанку. И на языке столяров, возможно, этот инструмент называют как-то иначе.

Эта любопытная коллекция старинного деревообделочного инструмента постоянно пополняется, но уже сейчас она привлекла к себе большой интерес.

В окрестностях Шопрона бытует такая легенда. По ночам на болотах вспыхивали огни. Их видели то в одном, то в другом месте. Из уст в уста передавали рассказы о мальчике с лягушачьими лапами. Этого болотного жителя назвали Ханем. Церковники причислили его к святым и лик его показывали в церквах. Изображения ластоногого мальчика в краеведческих музеях этих мест можно увидеть и сейчас. Легендарный болотный мальчуган был столь популярен, что всю эту местность стали звать Ханшагом.

Позже обратили внимание, что огни на болотах иногда появляются сразу в нескольких местах, порой будто они блуждают. Возникло предание об «огненных людях». Истина всплыла позже. Скрываясь от жандармов, беглые крепостные уходили в бескрайние топкие болота. Многие из них гибли, но некоторым удавалось добраться до островков суши, где образовалась своеобразная республика отверженных. Греясь у костров, отвоевывая с помощью огня клочки земли для огородов, они пугали этим суеверных людей, а те из жителей этих мест, что знали об истинном характере блуждающих огней, поддерживали слухи о Хане и «огненных людях», дабы направить жандармов по ложному следу.

В наши дни венгерская молодежь объявила Ханшаг целиной и бросилась на ее штурм. Около сорока тысяч гектаров занимали в этом районе болота и заболоченные земли. Юноши и девушки Венгерской Народной Республики своим самоотверженным трудом уже больше половины этой территории превратили в пахотные земли. Кто знает, может быть, со временем этот подвиг молодежи станет новой ханшагской легендой...

Ханшаг расположен на северо-западе Венгрии близ города Шопрон, в котором имеется еще одно любопытное сооружение — старинная церквушка-музей, именуемая... «козьей». '

Суеверные люди всегда считали более всего похожим на мифического черта ни кого другого, как козла. Шопронская легенда гласит, что в конце XIII века одна из подруг этого самого бородатого из животных копала-копала землю копытом и наткнулась на... клад. Монахи-бенедиктинцы возликовали. Они провозгласили козу святой и на добытое из-под ее копыт золото построили в 1290 году церковь, которую народ, щедрый на меткие клички, окрестил «козьей церковью», своим юмором сразу же убив святость церквушки воинствующих католиков-бенедиктинцев.

И наконец, еще одна достопримечательность. В центре того же Шопрона высится знаменитая городская башня. «Обязательно поднимитесь на нее, полюбуйтесь нашим городом и окрестностями»,— советуют горожане каждому приезжему. Старинная башня — пример гармоничного сочетания стилей различных эпох. От цоколя ее исходит дыхание глубокого средневековья; круговая терраса средней части башни — свидетель эпохи Ренессанса, а восьмиугольная надстройка с луковичным куполом, венчающая все,— несомненный барокко. Немало даже совсем несуеверных женщин на минуту задумается, а то и оробеет перед тем, как войти в тоннель под башней, соединяющий две улицы. Над входом в него с обеих сторон висят таблички с надписью, четко и ясно предупреждающей:

«Если ты всегда была верна мужу, проходи не колеблясь; трепещи, если не верна: на тебя рухнут все камни башни».

В Чарде

Янычары и свинина. Этикетка на винной бутылке

Ужинаем мы в придорожной чарде. Это, конечно, не ресторан, но готовят здесь всегда хорошо и обслуживают исключительно вежливо; выбор блюд не особенно богат: могут предложить чон-тлевеш — костяной бульон и вездесущий пёркёльт. Но очень быстро могут приготовить гуйяш, отбивные, конечно, яичницу с красным перцем, а можно и с салом, лапшу с творогом...

Большинство блюд из свинины. Почему ее так любят венгры? Чтобы ответить на этот вопрос, надо заглянуть в глубь истории.

Сто пятьдесят лет страна была под турецким игом. Янычары, асабы, дэли, джабеджи бродили по венгерским селам. Грабили беззастенчиво, отбирали все, что приглянулось, угоняли скот — лошадей, коров, овец... А свиней? Если по двору бегала свинья, мусульманин во двор не зайдет. Коран запрещал ему не только убивать свинью, но и прикасаться к ней. Если из окон какой-либо избы доносился запах вареной или жареной свинины, янычары обходили этот двор стороной, поминая при этом всех врагов аллаха.

Народ почувствовал это, приспособился, и свинина стала для него первым блюдом. Баранина же, которая так нравилась врагам, стала даже своим запахом невыносима, и поэтому до сих пор в Венгрии большинство людей смотрят на нее, как у нас, например, на козлятину. В Будапеште да и в других городах без всякого труда найдешь магазин, где продается конина. Ее любителей немало. А вот баранина?.. Иногда ее и едят, но... это исключение. В стране около трех миллионов овец. Из овчины выделывают отличные панофиксовые (цигейковые) шубы, овцеводство дает шерсть и молоко на сыры.

Специалисты-медики и в печати, и по радио, и в многочисленных лекциях, и, наконец, в личных беседах много говорят о том вреде, который приносит здоровью приверженность к острой и жирной пище. Привычки, что «свыше нам даны», понемногу входят в русло целесообразности. Одно время в стране было чрезмерное увлечение крепким кофе. Сейчас большинство людей уже следит за этой своей «страстью».

К ужину нам подали молодое виноградное вино, купленное чардой у местного кооператива. На одной из бутылок сохранилась любопытная этикетка с какими-то цифрами.

Приходится пояснить.

— Этикетка эта отстала со своими данными. Она сообщает, что «Барацк палинка», абрикосовая водка, которая находилась раньше в этой литровой бутылке, производится предприятиями управления госхозами. В его распоряжении имеется столько-то плодоносящих фруктовых деревьев и столько-то хольдов виноградников.

— Значит, деревья считают?

— Было такое дело. В разных статистических справочниках по Венгрии можно было найти самые различные данные. По переписи 1935 года, в стране насчитывалось тридцать пять миллионов фруктовых деревьев. Позже учет проводился только по занимаемой площади. Ориентировочно считали, делая скидку на войну и особо холодные зимы, что должно сохраниться от двадцати пяти до тридцати пяти миллионов.

В 1959 году снова провели поштучную перепись. Оказалось, что в Венгрии уже 87 736 537 плодовых деревьев! Теперь их значительно больше. Двадцать пять лет назад в стране собирали пятьдесят тысяч тонн яблок, сейчас урожай составляет около трехсот тысяч тонн в год.

Что касается виноградников, то их площадь растет также быстро. Сейчас в Венгрии под виноградом почти четверть миллиона гектаров. Страна ежегодно производит около 5 миллионов гектолитров вина. К 1970 году его производство будет доведено до 7—8 миллионов гектолитров.

— Сколько же бочек и бутылок нужно для такого количества?!

— Да, увеличение производства емкостей — одна из очередных задач. На окраине Будапешта, в будафокских подвалах, есть бочка, вмещающая сто тысяч литров. В 1964 году урожай винограда превзошел все ожидания и вина получилось столько, что его некуда было сливать. В это время шло строительство нефтеперегонного завода. Гигантские шарообразные резервуары были готовы, а заполнять их пока было нечем. Решили выстелить их изнутри пластиком и использовать в качестве временных хранилищ вина.

— Но это вино массового разлива.

— Да, это верно. Но все же отличное, уже завоевавшее мировой рынок. О токае слышали, конечно, все?

— А чем оно отличается от других вин? Имеется какой-либо секрет в его производстве?

— Секретов нет, но есть многовековой опыт, традиции и особые условия токайского микроклимата и токайской почвы. Отличие токайских вин, точнее, сорта Асу в том, что на отдельных участках, где выращиваются определенные сорта винограда, по указанию специалистов оставляют виноград вялиться на корню. Согретая солнечными лучами, кожица ягод лопается, влага постепенно улетучивается, виноград приобретает особый вкус и аромат. Сладкие сморщенные гроздья, называемые шепталу, обычно собирают после первых заморозков, отжимают, и, смешивая это сусло в разных пропорциях с другими сортами токайского виноградного вина, получают различные сорта Асу.

Тысячеликая Борадла

Человек в сталактитовом кольце. Чудеса пещерного холода

Мы мчимся к чехословацкой границе, в одно из достопримечательных мест, именуемое Барадлой.

Верно, звучит это слово для нашего уха не совсем благозвучно (как имя жены Бармалея или какого-либо подобного страшилища), но для посвященных это символ чарующей красоты и интригующей таинственности. Барадла — народное название системы древних карстовых пещер, расположенных в районе венгерских сел Агтелек и Иошвафё и соединяющихся под землей с чехословацкой пещерой Домица.

О красотах древней Барадлы и ее только недавно открытых ответвлений рассказать трудно. Даже снимки дают крайне бедное представление о тех чудесных картинах, которые открываются взору посетителей этих пещер, уже много лет являющихся местом паломничества туристов.

Однако мне кажется, что если привести только перечень официальных названий сталактитовых и сталагмитовых образований, то можно представить, насколько причудливы формы подземных творений природы. Проходя туристскими маршрутами (общая протяженность их сейчас достигает двадцати двух километров), можно увидеть лежащую на берегу подземной реки Черепаху, развернувшего крылья Орла, двух Фазанов яркой расцветки, Льва, Казака в большой папахе, Металлургическую домну, Китайскую пагоду, Пасть крокодила, Цветной занавес, Венеру Милосскую, Хутор Семи карликов, Индейский вигвам, Каменный цветок, Висячий сад, Кружевной колодец, Гору бриллиантов, Ливанский кедр, Замерзший водопад и так далее. Поэтичны и названия подземных залов пещеры: Черный, Танцевальный, Тигровый, Колонный, Драконов...

Ученые установили, что эти сталактитовые пещеры образовались около двух миллионов лет назад. В них найдено немало костей животных ледникового периода — пещерных медведей, Древних носорогов и других. К сожалению, следов человека тех времен пока не обнаружено. Но в пещерах были найдены кости, шлифовальные камни, черепки удивительно красивой глиняной посуды, даже остатки просяного хлеба и другие следы жизни человека более позднего периода — неолита.

Барадлу как убежище использовали и во времена монголо-татарского нашествия, и в период захватнических войн Оттоманской империи. Однако только в 1932 году выяснилось, что она представляет собой одно целое со сталактитовой пещерой Домица.

Летом 1952 года молодой венгерский исследователь Ласло Якуч с помощью флуоресцентной окраски вод выяснил, что воды одного конца пещеры не соединяются с водами другого ее конца. Заинтересовавшись этим, он с группой товарищей обнаружил пока, кажется, независимую от Барадлы новую огромную, десятикилометровой протяженности, сталактитовую пещеру, которая была названа пещерой Беке («Мир»). Позже был найден еще целый ряд небольших ответвлений в старой всемирно известной системе сталактитовых пещер, и, без сомнения, дальнейшие обследования приведут к новым находкам.

Несколько лет назад исследователи обратили внимание на то обстоятельство, что около села Имола, расположенного в шести километрах от Агтелека, углубление в почве, находящееся в центре небольшой долины, поглощает всю воду, сбегающую туда после дождей. Это углубление в народе издавна прозвали «Чертовой дырой». Группа исследователей, с большим трудом подготовив и проведя спуск на глубину примерно десяти метров, попала в просторный пещерный зал. Было установлено, что отсюда вода по скалистым ступеням низвергается в глубину, куда проникнуть кажется невозможным.

Посетителям пещеры рассказывают историю и о том, как при поисках новых ответвлений обратили внимание на узкое отверстие в скале, сквозь которое доносился шум подземного потока. Одна из молодых исследовательниц, отличавшаяся наиболее тонкой фигурой, сумела пролезть в это отверстие, но, когда внизу все уже было обследовано и она попыталась выбраться обратно, это ей не удалось. Сталактит настолько прочен, что сколоть его обычными средствами невозможно. Молодая исследовательница пробыла в каменной ловушке три дня, пока но сумели расширить лаз.

Тем не менее она не отказалась от своего увлечения исследованием пещер. И это понятно. Профессия спелеолога интересна и благородна.

Вновь открытая огромная пещера Беке не только умножила доступные для обозрения красоты подземного сооружения природы, но и неожиданно натолкнула на новые пути в поисках методов... лечения легочной астмы. Один из лучших венгерских специалистов в области заболеваний дыхательных путей, профессор Карой Хайош, рассказывал, что в .1952 году исследователи пещеры Беке были поражены тем, что, находясь по грудь в воде десятиградусной температуры, они не мерзли. Мало того, если кто-нибудь спускался под землю простуженным, возвращался оттуда здоровым. Прослышав об этом, врачи вспомнили, что в Западной Германии, в Вестфалии, пещера Клутерт-Хеле уже давно используется в качестве подземного санатория для многих больных легочной астмой.

Неподалеку от этого места приспособили туристский домик под небольшой стационар для шахтеров и металлургов, страдающих различными катарами дыхательных путей. Окончательных заключений о лечебном значении пещерного воздуха пока сделать нельзя, но уже ясно, что постоянная температура, высокая влажность и некоторые другие, пока мало исследованные факторы действуют благотворно.

Наука об отдыхе

После трудового дня. «Сепкилато». Оркестр из тысячи скрипок

И вот наконец столица Венгрии, город с почти двухмиллионным населением, который не без основания называют «жемчужиной голубого Дуная».

Летом, если нет пронизывающего ветра, не моросит дождь и хочется на открытый воздух, в такое время, закончив свой трудовой день, жители города любят посидеть за столиком открытого кафе. На центральных улицах буквально на каждом шагу у входа в кафе можно встретить десяток крохотных столиков со стульями. Здесь люди часами сидят за одной крошечной пятидесятиграммовой чашечкой крепкого черного кофе или стаканом газированной воды.

Надо сказать, что обычай приглашать к себе домой в гости здесь менее распространен, чем у нас. Даже пожилые люди предпочитают встречаться в общественном месте. Поужинали они у себя дома, а вот поговорить и посмотреть на людей можно в кафе, где официант и не подумает попросить освободить место для более выгодного клиента.

Рестораны, кафе, закусочные размещены не только в новейших, специально для этого построенных помещениях, но и в старинных замках и крепостях, бывших барских особняках, на террасах и особенно часто в пустовавших ранее подвалах, которые легко можно осушить и обеспечить хорошей вентиляцией. В таких местах и летом прохладнее и зимой нехолодно.

В Будапеште много мест, откуда очень хорошо любоваться видами. Любой житель столицы порекомендует вам начать осмотр с подъема на вершину расположенной в центре города горы Геллерт, где в старинной цитадели расположился целый комплекс предприятий общественного питания, музей, пост осмотра города в подзорную трубу, посоветует взглянуть на панораму, открывающуюся с террас Рыбацкого бастиона, или, наконец, с одного из особенно излюбленных мест отдыха будапештцев — вершины горы Трех границ, с Холма роз, с балконов бельведера на горе Янош, с петли балатонского шоссе, где расположен ресторанчик с многозначительным названием «Панорама».

Для подобных мест в венгерском языке есть особое слово «сепкилато», то есть место с прекрасным видом.

По вечерам городские и сельские рестораны и кафе привлекают посетителей не только отличным обслуживанием, но и музыкой. Чуть ли не на каждом шагу звучат цыганские трио и квартеты, исполняющие цыганские мелодии на венгерский манер и венгерские — на цыганский. По установившемуся в последние годы порядку по вечерам к счету добавляют пять процентов «за музыку». Оркестры на сдельно-аккордной оплате, и они заинтересованы в привлечении посетителей. Музыку в Венгрии любят, и, надо сказать, всякую: и народные мелодии, и классику, не отвергают и так называемую модернистскую, откидывая только явно бредовую. Между прочим, и болезненное увлечение так называемыми ультрамодными танцами лечат обучением правильному исполнению их, и поэтому их приливы и отливы приносят меньше ущерба.

В силу многовековых традиций цыганская музыка в Венгрии «ассимилировалась», и, видимо, поэтому неспециалисты довольно часто путают венгерские мелодии с мелодиями венгерских цыган.

Цыган в Венгрии немало. Часть из них полностью слилась со всей массой жителей страны, но часть еще живет по заветам предков, кочует таборами.

Любопытно, что в конце пятидесятых годов в венгерской столице состоялись пышные похороны цыганского барона (или князя) и во главе траурной процессии шел оркестр из тысячи скрипок! Тысяча скрипачей-профессионалов играли печальные цыганские мелодии! Такое увидишь и услышишь нечасто.

Путешествие в прошлое

Будавар. Поиски прародины. На развалинах королевского дворца

Теперь мы находимся в Рыбацком бастионе, также относящемся к «сепкилато».

— Почему же он назван Рыбацким, а находится так далеко от воды?

— Некогда здесь, в Буде, на дворцовой горе, располагался цех рыбаков, которые в средние века неоднократно отличались своим героизмом и самопожертвованием при обороне столицы Венгрии Буды от нападений врагов. В их честь и было воздвигнуто (позже перестроенное) это прекрасное сооружение.

Когда стоишь здесь на одной из террас Рыбацкого бастиона, оказываешься под сенью другого красивейшего сооружения венгерской столицы — церкви короля Матьяша, построенной в XIII веке. В 1961 году, в дни триумфального возвращения на землю первого космонавта мира, здесь при реставрационных работах в шаре, служащем основанием креста этой церкви, обнаружили металлические трубки, в которые были «законсервированы» старые документы, относящиеся к XIX веку. Их сфотографировали и положили обратно, но при этом дополнили сведениями о сегодняшней реставрации этого чудесного архитектурного и исторического памятника, запиской о современных условиях жизни Венгрии, номерами газеты «Непсабадшаг», в том числе и специальным выпуском, посвященным полету Юрия Гагарина.

Когда опускаются сумерки, стоит сойти по лестнице мимо памятника первому королю Венгрии Иштвану I, немного углубиться в эту наиболее старую часть венгерской столицы — и может показаться, что ты перенесся в давнее прошлое города. Район этот зовется Будаваром, то есть крепостью Буда. Вся масса зданий вместе с королевским дворцом находилась за крепостными стенами. Это, так сказать, будапештский кремль. Когда идешь вдоль освещенных старинными фонарями узеньких улочек, кажется, находишься в огромном музее, устроенном под открытым небом. Отчасти оно так и есть. Все дома, хотя они и заселены, находятся под охраной как памятники старины, и при ремонтных работах их внешний вид должен оставаться прежним. Это ресторанчик, окрещенный именем богини Счастья и Несчастья—«Фортуны», миниатюрное кафе-кондитерская «Русвурм», улица Меча, дом, именуемый «Красным ежом», часовенка, в которой створчатый алтарь расписан Михаем Зичи, долгие годы работавшим в России, капризные узенькие и извилистые улочки...

У другого крыла Рыбацкого бастиона установлена скульптура монаха Юлиана, который в XIII веке совершил путешествие в Зауралье, пытаясь найти прародину венгров и остатки венгерских племен. Он натолкнулся на потомков своих сородичей, которые после многовековой разлуки все же без особого труда поняли его, хотя, как свидетельствовал Юлиан, их язык значительно изменился. Вернулся Юлиан с подарками и с обещанием не порывать связи. Но вскоре монголо-татарское нашествие опустошило огромные территории, остатки венгерских племен, видимо, были рассеяны и позже слились с другими народами.

Осмотр Будавара можно завершить знакомством с бывшим королевским дворцом, который при активном участии общественности столицы возрождается из руин, чтобы стать дворцом культуры и науки. В нем восемьсот шестьдесят залов, комнат и подсобных помещений. После окончания восстановительных работ сюда будут переведены Национальная библиотека имени Сечени, Будапештский исторический музей, Музей новейшей истории, Институт истории театрального искусства Академии наук, Этнографический и Книжный музеи. Залы дворца украсят произведениями живописи и скульптуры, хранящимися в сокровищницах Национальной галереи.

Венгры очень дорожат своими древними городами, зданиями, памятниками культуры, но также с полным основанием гордятся и такими юными городами, как Дунауйварош, Комло, Ай-ка, Казинцбарцика, Тисаседеркень, Варпалота, новыми гигантскими заводами, чудесными жилыми кварталами и, главное, людьми, людьми новой Венгрии. Венгры любят свою родину и за ее прошлое, и за ее настоящее.

Калейдоскоп будапештских впечатлений

Сколько лет Будапешту! Всадники на конях. Два «М». Венгерский сервис

— В букинистическом магазине продается книга на немецком и английском языках, озаглавленная «Двухтысячелетний Будапешт». А Венгрии всего тысяча лет. Как же это понять?

— Что же, можно провести своего рода вечер вопросов и ответов. Многие, вероятно, удивятся, узнав, что Будапешту нет и ста лет. Он родился из слияния Буды, Обуды (древней Буды) и Пешта. Это произошло в 1872 году, и с этого времени столица Венгрии (входившей тогда в состав Австро-Венгерского государства) стала именоваться Будапештом, причем поначалу это название писали даже в два слова Буда-Пешт... Что же касается двухтысячелетней даты, то речь идет о возникновении первого поселения на этом месте. Это был поселок иллиро-кельт-ских эрависков Оппидиум. В начале нашей эры здесь появился римский городок Аквинкум. Позже тут жили гунны, авары... Раскопки в районе Обуды подтверждают предание, согласно которому на этом месте стояла крепость вождя гуннов Аттилы и что именно здесь разыгрался его последний кровавый бой.

— Что это за всадники у колонны на площади Героев?

— Вожди тех семи венгерских племен, что пришли сюда, на берега Дуная и Тисы, в 896 году. Впереди князь Арпад, а рядом Ташш, Хуба, Элёд, Тёхётём, Онд и Конд.

— Почему на некоторых остановках городского транспорта висят таблички с одной буквой «М», а на других — с двумя «М»?

— Извечная проблема городского транспорта. Видимо, нет ни одного большого города без этой проблемы. В Будапеште тесно на остановках. Не успеет один троллейбус подойти к ней, как занять его место уже ждет другой. И вот там, где это целесообразно, решили сделать сдвоенные остановки. Две буквы «М» обозначают, что второй троллейбус, автобус или трамвай производит также высадку и посадку.

— А кто это в форменной фуражке с букетом и свертком?

— Это подросток-рассыльный из бюро добрых услуг «Бой-солгалат».

— А вон тот юноша на велосипеде? У него другая форма.

— Это почтальон. В Венгрии широкое распространение получили срочные письма «Экспресс». Оно стоит значительно дороже обычного, но зато ни минуты не залеживается и, например, в Будапеште обязательно будет доставлено в течение нескольких часов специальным рассыльным, а в провинцию — с первым же поездом и тоже специальным рассыльным. Тут вообще много новых форм обслуживания населения. Например, введена передача сказок для детей по телефону, побудка по заказу, передача поручений «до востребования». Назовите условный пароль и продиктуйте текст сообщения. Как только телефонной службе «до востребования» кто-либо другой сообщит этот пароль, он услышит ваш текст. Так можно информировать своих друзей, куда ты уехал, когда вернешься, о перемене адреса (еще до оформления прописки) и о многом другом.

В сокровищницах наших друзей

Рембрандт и Гойя. Делакруа и Сезанн. Мункачи и Лотц

Советские люди знакомы с теми шедеврами изобразительного искусства, которые хранятся в музеях нашей страны: Эрмитаже, Русском музее, Третьяковской галерее, в Музее изобразительных искусств имени Пушкина и других подобных им сокровищницах. Однако мы еще мало знаем о тех замечательных произведениях великих мастеров, которые украшают залы музеев социалистических стран.

Побывать в венгерской столице и не увидеть одну из мадонн Рафаэля, замечательные творения Леонардо да Винчи, Джорджоне, Тициана, Веронезе, скульптуры Менье, Родена, блестящих венгерских живописцев Мункачи, Синеи-Мерше, Риппл-Ронаи и других выдающихся мастеров изобразительного искусства просто невозможно.

В Будапеште более двадцати пяти музеев и картинных галерей..

Музей изящных искусств. Он расположен на площади Героев. Перечислить сокровища этого хранилища творений человеческого гения абсолютно немыслимо. Придется назвать единицы из тысяч. Здесь имеются «Портрет мужчины» кисти Джорджоне, три шедевра Себастиано дель Пьомбо, полотна Тициана, Веронезе, Беллини, «Мадонна» Корреджо Пармского, «Мадонна» Болтраффио, созданная, как предполагается, совместно с Леонардо да Винчи, две замечательные картины Рафаэля — «Портрет юноши» и всемирно известная «Мадонна Эстерхази». В музее хранятся прекрасные коллекции картин Эль Греко и Гойи. Испанскую коллекцию музея украшает «Крестьянская трапеза» Веласкеса. Среди картин голландских мастеров можно встретить «Бойню» кисти Рембрандта, полотна Рубенса, Ван-Дейка. Во французской коллекции имеются Делакруа, Моне, Гоген, Ренуар, Курбе, Сезанн и другие.

Необычайно богата коллекция графики. В ней более ста семидесяти тысяч рисунков и гравюр иностранных и венгерских художников. Здесь кроме рисунков перечисленных мастеров можно встретить работы Ван-Гога, Мане, Пикассо и многих других.

В здании Венгерской национальной галереи, что расположена на площади имени Кошута, против венгерского парламента, собраны замечательные произведения венгерских мастеров живописи. Всемирно известны работы Пала Синеи-Мерше, в частности его «Завтрак на лоне природы», Михая Мункачи, в том числе и «Камера смертников», произведение Миклоша Барабаша «Портрет госпожи Иштванпе Битто», замечательные работы Берталана Секей, Кароя Лотца, Дьюлы Бенцура и многих других.

Немало прекрасных творений мастеров изобразительного искусства можно включить в мировую сокровищницу из фондов Венгерского национального музея, будапештского Музея прикладного искусства и других венгерских хранилищ редчайших культурных ценностей.

А осмотрев все это, можно отправиться и к Цитадели, громада которой виднеется на горе Геллерт, позади монумента Освобождения.

Гора Геллерт

Память о героях. Город с птичьего полета

Да, панорама Будапешта незабываема! И как прекрасны дунайские мосты! Эти красавцы все до одного были безжалостно взорваны фашистами.

— Все их строили венгерские инженеры?

— Старые нет. Вон тот У-образной формы мост имени Маргит был возведен по проекту французских инженеров Гуэна и Эйфеля, строителя знаменитой башни в Париже. Первый постоянный мост через Дунай, цепной мост, который так и называется Цепным, строился в середине прошлого века по проекту знаменитого строителя канала Темза — Медуэй и многих мостов через Темзу английского инженера У. Т. Кларка. После войны мосты были не только восстановлены, но и модернизированы руками венгерских инженеров и рабочих. А сейчас Венгрия сама «экспортирует» мосты, строит их по всему свету. Например, большой мост в Египте, в Хелуане, построен венгерскими специалистами...

— Смотрите, смотрите! Вот отчаянная ребятня!

Не по дороге, а прямо по круче горы на высоту стоэтажного дома забирается группа пионеров. Отдышавшись, они окружают одного из своей компании и начинают наперебой что-то объяснять ему.

Наконец из гомона детских голосов, из отдельных обрывков разговоров становится понятным: к одному из мальчиков приехал его юный друг из Болгарии, и вот с компанией сверстников они поднялись на вершину горы Геллерт.

— Смотри сюда, Сашко! Ты ведь знаешь русские буквы?

— Так у них самих буквы как русские, — тут же замечает другой парнишка.

— Да не перебивай... Читай, Сашко: Герой Советского Союза лейтенант Азатьян Г. А... Знаешь, ему памятник есть в Чепеле. Когда я был у отца, он показывал. И в школе мы про него проходили...

Дальше опять ничего нельзя разобрать в ребячьем гвалте. Каждому из юных граждан Венгерской Народной Республики хотелось рассказать гостю из Болгарии все известное о советских героях, имена которых золотыми буквами начертаны на историческом монументе — памятнике советским воинам, павшим в боях за свободу и независимость венгерского народа.

Угомонились, потому что болгарский гость даже растерялся от этого шума, а его будапештский друг просто не мог одновременно переводить ему все. Ребята стихли. Они увлеклись разбором надписей и дискуссией по поводу известных им подвигов советских воинов, а гость и его юный хозяин отошли к парапету и стали рассматривать панораму города.

Немногие столицы мира имеют такие чрезвычайно благоприятные природные условия, как Будапешт. Дунай как бы разрезает этот крупный европейский город на четыре части: Буду, Пешт, Чепель, расположенный на большом острове, и огромный парк с бассейнами, стадионами, гостиницей и летним театром, который раскинулся на другом острове, носящем имя Маргит.

Пешт лежит на равнине и отличается прямоуголыюстыо своих кварталов, обилием промышленных предприятий — в венгерской столице сосредоточилась почти половина всех фабрик и заводов страны. Буда, наоборот, сплошь изрезана горами и холмами, достигающими полукилометровой высоты.

На горе Геллерт, что находится на берегу Дуная, на будайской стороне, в самом центре города, на небольшом плато, господствующем над всей окружающей местностью, сохранилась старинная Цитадель — один из памятников многовекового иностранного ига, которое пришлось пережить венгерскому народу. Некогда на этом месте турецкие завоеватели воздвигли неприступную по тем временам деревянную крепость. Много позже, после подавления национально-освободительной борьбы венгерского народа 1848—1849 годов, австрийские правители соорудили на этом же месте грозную каменную Цитадель, толщина стен которой достигает нескольких метров!

Это мрачное сооружение прошлого теперь заслонил всемирно известный монумент Освобождения тридцатишестиметровой высоты — одно из лучших творений талантливого скульптора Жигмонда Кишфалуди-Штробля. Женщина с пальмовой ветвью в поднятых руках, названная художником Гением Свободы, видна на расстоянии семидесяти километров от Будапешта. Изображение этого монумента можно встретить на открытках, обложках книг, почтовых и фабричных марках... Оно как бы стало своеобразной эмблемой народной Венгрии.

У подножия памятника никогда не бывает безлюдно. И зимой, и летом, даже в ненастные дни сюда поднимаются сотни, тысячи будапештцев и туристов, зачастую прибывших с других концов земли. Нет человека, который, впервые посетив венгерскую столицу, не поднялся бы сюда, на вершину горы Геллерт.

Много раз в день звучит здесь голос гида:

— Этот монумент сооружен в 1947 году. Вы видите на лицевой стороне его надпись:

1945

ОСВОБОДИТЕЛЯМ СОВЕТСКИМ ГЕРОЯМ

ОТ БЛАГОДАРНОГО ВЕНГЕРСКОГО НАРОДА

Позади памятника над именами славных сынов советского народа начертано: «Вечная слава советским героям, павшим смертью храбрых в боях за освобождение Венгрии».

Много раз довелось бывать на вершине Геллерта автору этих строк. Сколько состоялось здесь встреч с венгерскими друзьями, сколько выслушано было здесь искренних, прочувствованных слов благодарности советскому народу!.. Для будапештцев это одно из излюбленных мест для прогулок. Сюда, на гору, поднимаются с детьми, приходят целыми семьями и в хорошую погоду часами проводят время на склонах Геллерта.

Туристские группы сменяют одна другую. Чехи, русские, немцы, поляки, арабы, люди разных национальностей, профессий...

У огромной панели с именами павших советских воинов беспрерывно толпится народ.

Один из моих старых венгерских друзей как-то сказал, что от подножия монумента Освобождения не только открывается чудесный вид на Будапешт, но и видна та большая роль, которую в жизни венгерского народа играет тесная братская дружба с великим Советским Союзом.

...И когда вечерами в свете прожекторов над Будапештом как бы парит Гений Свободы, видный далеко окрест, он напоминает всем о непоколебимом единстве и братской дружбе советского и венгерского народов.

Вместить в один очерк хотя бы выжимки из записей, что велись на протяжении многих лет, не так легко. Кое в чем, вероятно, утратилась острота первого восприятия. Но если читатель найдет в этом очерке новое и интересное для него, еще не встречавшееся в той массе литературы о Венгрии, что издается у нас, если это поможет ему лучше узнать братский народ, буду считать свою задачу выполненной. П. Баранников У ПОТОМКОВ СЕМИ ПЛЕМЕН АРПАДА

Будапешт. Уголок Буды с видом на гору Геллерт, увенчанную монументом Свободы
(Рисунок худ. Йожефа Вертела)

Одно из красивейших сооружений венгерской столицы — Цепной мост. Вдали — церковь короля Матьяша
(Рисунок худ. Йожефа Вертела)

Панорама Будапешта с видом на Рыбацкий бастион и здание Государственного собрания (Рисунок худ. Йижефа Вертела)

Порт курортного городка Шиофок на берегу «венгерского моря» — озера Балатон

Будто елочные свечи, и белые и розовые, украшают веснами каштаны, что стоят на склоне холма, увенчанного красивыми памятниками архитектуры, которыми так богата венгерская столица

	В ответвлениях системы древнейших пещер Агтелека можно встретить сталагмиты таких причудливых форм и расцветок, что любоваться и разглядывать их посетители могут часами

В пещере Апелек. В 1952 году здесь обнаружили до того неизвестное десятикилометровое ответвление, которое назвали пещерой Беке (Мир). Изумительной красоты сталактиты спускаются к самой воде