ГЛАВА XXVI

Фрона медленно очнулась, как после долгого сна. Она лежала в том положении, как упала: поперек ног Корлисса. Он же, вытянувшись неподвижно на спине, обратил лицо к жгучему солнцу. Она подползла к нему. Он дышал ровно, глаза его были закрыты. Почувствовав на себе ее взгляд, он открыл их и улыбнулся. Она снова опустилась на землю. Потом он повернулся на бок, и они посмотрели друг на друга. - Вэнс? - Да.

Она протянула руку, он сжал ее. Их веки дрогнули и опустились. Река все еще бурлила где-то в бесконечной дали, и ее шум напомнил им шепот забытого мира. Приятная нега овладела ими. Золотые лучи падали на них сквозь трепетавшую зелень, и все живое на теплой земле, казалось, пело. Наслаждаясь покоем, они задремали еще на пятнадцать минут, потом проснулись снова. Фрона приподнялась. 208

- Я... я... трусила,- сказала она. - Нет, не вы.

- Боялась, что мне может стать страшно,- разъяснила она, поправляя волосы. - Оставьте их распущенными. Сегодняшний день

достоин этого. Она повиновалась, тряхнув головой, вокруг которой

заплясал ореол золотых кудрей.

- Томми погиб,- задумчиво сказал Корлисс, вспоминая состязание со льдинами.

- Да,- ответила она.- Я ударила его по пальцам. Это было ужасно. Но будем надеяться, что у нас в лодке лежит более достойный человек. Кстати, нам надо сейчас же о нем позаботиться. Алло! Посмотрите.

На расстоянии не более двадцати футов сквозь деревья она увидела стену большой хижины.

- Никого не видно. Должно быть, там никто не живет, или же хозяева ушли в гости. Вы присмотрите за нашим больным, Вэнс, а я пойду на разведку. У меня более приличный вид.

Фрона обогнула хижину, довольно большую для здешних мест, и подошла к ней со стороны реки. Дверь была открыта, и, когда она остановилась, чтобы постучать, ее глазам представилась необычайная картина. Сначала она увидела толпу мужчин, занятых решением какого-то серьезного вопроса. Услышав стук, они инстинктивно раздвинулись, и между двумя рядами стоявших плечом к плечу людей образовался проход. В глубине на длинных койках сидели два ряда мужчин со строгими лицами. Их разделял стол, одним концом упиравшийся в стену. Этот стол, по-видимому, являлся центром внимания. После ослепительного солнечного света комната показалась Фроне тусклой и мрачной, но она все же разглядела бородатого американца, сидевшего за столом и ударившего по нему деревянным молотком. А с противоположной стороны сидел Сент-Винсент. Она успела заметить его усталое, измученное лицо, прежде чем к столу проковылял человек скандинавского типа.

Человек с молотком медленно поднял правую руку и бойко произнес.

- Вы должны поклясться, что все, что вы доложите суду...- Он внезапно остановился и воззрился на стоявшего перед ним человека.- Снимите шапку! - заревел он, и в толпе послышалось хихиканье, когда тот повиновался.

Затем человек с молотком начал снова: - Вы должны торжественно поклясться, что все, что вы доложите суду, будет правдой, и да поможет вам бог.

Скандинав кивнул головой и опустил руку. - Одну минутку, господа.- Фрона вошла в проход, который сомкнулся за ней.

Сент-Винсент вскочил с места и протянул к ней руки. - Фрона!- воскликнул он.- Фрона, я невиновен! Эта неожиданная фраза подействовала на нее, как удар, и мгновение она ничего не видела, кроме круга бледных лиц с горящими в полутьме глазами.

"Виновен? В чем?"- подумала она и, взглянув на Сент-Винсента, все еще стоявшего с протянутыми руками, смутно почувствовала, что произошло что-то неприятное.- "Виновен. В чем? Он мог бы проявить больше выдержки. Он мог бы дождаться обвинения".- Она не знала, в чем его обвиняют.

Знакомая подсудимого,-

авторитетно сказал человек с молотком.- Предложите ей стул, вы, там!

- Одну минуту...- Она подошла к столу и оперлась на него рукой.- Я ничего не понимаю. Все это так неожиданно...- Она случайно взглянула на свои ноги, обернутые в грязные лохмотья, и вспомнила, что на ней короткая, рваная юбка, локоть вылезает из прорехи в рукаве, а волосы растрепаны. Ее щеки и шея были запачканы какой-то липкой массой. Она провела по ним рукой, и кусок грязи упал на пол.

- Ладно,- сказал председатель довольно мягко.- Садитесь. Мы в таком же положении, как вы. Мы тоже ничего не понимаем. Но, верьте моему слову, мы собрались сюда, чтобы выяснить правду. Садитесь. Она подняла руку. - Одну минуту!

- Садитесь! - закричал он громовым голосом.- Не прерывайте заседания суда.

В толпе послышался ропот, раздались протесты, и председатель ударил молотком по столу, призывая к тишине. Но Фрона решительно продолжала стоять. Когда шум затих, она обратилась к человеку за столом:

- Господин председатель, я полагаю, что это собрание старателей? (Он кивнул головой.) У меня равный со всеми голос при решении дел нашей общины, и поэтому я прошу слова. Необходимо, чтобы меня выслушали.

- Но вы нарушаете порядок, мисс... э... э... - Уэлз! - подсказал десяток голосов. - Мисс Уэлз,- продолжал председатель более почтительным тоном.- Я, к сожалению, должен заметить вам, что вы нарушаете порядок. Соблаговолите сесть.

- Не хочу!- ответила она.- Я должна сделать важное сообщение, и, если вы откажетесь выслушать меня, я буду апеллировать к собранию. Она скользнула взглядом по толпе. - Дайте ей высказаться!- раздались крики. Председатель вынужден был подчиниться и жестом разрешил ей продолжать.

- Господин председатель, господа. Я не знаю, какое дело вам предстоит рассмотреть, но я знаю, что займу ваше внимание более важным делом. За дверью этой хижины лежит человек, который, по-видимому, умирает с голоду. Мы привезли его с того берега реки. Мы не стали бы вас беспокоить, но нам не удалось вернуться на наш остров. Человеку, о котором я говорю, нужна немедленная помощь.

- Двое из тех, что поближе к дверям, выйдут и займутся им,- сказал председатель.- Вы, док Холидэй, тоже пойдете с ними и сделаете все, что возможно!

- Попросите сделать перерыв,- прошептал Сент-Винсент. Фрона кивнула головой.

- Господин председатель, я прошу объявить перерыв, пока не устроят этого человека.

Крики: "Не надо перерыва!", "Продолжайте разбор дела!"- встретили ее слова. Предложение Фроны было отклонено.

- Ну, Грегори,- сказала она с улыбкой, садясь рядом с ним.- В чем дело? Он крепко сжал ее руку. - Не верьте им, Фрона... Они хотят,- у него что-то застряло в горле,- убить меня. - Почему? Успокойтесь и расскажите мне все. - Прошлой ночью...- поспешно начал он, но умолк, чтобы выслушать скандинава, который только что кончил присягать и теперь давал показания, обдумывая каждое слово.

- Я быстро проснулся,- говорил он,- подошел к двери и услышал еще выстрел.

Его прервал румяный человек в старом клетчатом пальто.

- Что вы подумали? - спросил он. - А? - переспросил свидетель, и лицо его побагровело от смущения.

- Когда вы подошли к дверям, какая мысль пришла вам прежде всего в голову?

- А-а!- Человек облегченно вздохнул, и лицо его просветлело.- У меня нет мокасин, и я подумал, что чертовски холодно.- Довольное выражение его лица сменилось наивным удивлением, когда последовал взрыв смеха. Но с тем же тупым видом он продолжал: - Я услыхал еще выстрел и побежал по дороге.

В эту минуту Корлисс протиснулся к Фроне через толпу, и она уже не слушала дальше.

- Что случилось?- спросил инженер.- Что-нибудь серьезное? Не могу ли я вам помочь?

- Да, да!- Фрона благодарно пожала ему руку.- Постарайтесь как-нибудь перебраться через пролив и попросите моего отца приехать сюда. Скажите ему, что с Грегори Сент-Винсентом случилась беда, что его обвиняют... В чем вас обвиняют, Грегори? - В убийстве.

- В убийстве? - удивился Корлисс. - Да, да! Скажите, что его обвиняют в убийстве, что я здесь, что он мне нужен. И пусть он привезет мне во что одеться. И, Вэнс,- она пожала ему руку, быстро подняв на него глаза,- не слишком рискуйте, только постарайтесь это устроить.

- Я все сделаю. - Он уверенно тряхнул головой и начал проталкиваться к дверям.

- Кто защищает вас? - спросила Фрона Сент-Винсента.

Он покачал головой.

- Никто. Они хотели назначить какого-то Билла Брауна, лишенного прав адвоката из Штатов, но я отказался. Он теперь среди тех, кто меня обвиняет. Это самосуд. Они заранее сговорились погубить меня. - Я хотела бы все узнать от вас. - Но, Фрона, я невиновен... Я...

- Тише! - Она положила руку ему на плечо, чтобы заставить его замолчать, и сосредоточила свое внимание на свидетеле.

- Так вот, журналист отбивался как мог, но мы с Пьером заперли его в хижине. Он плакал и не двигался с места...

- Кто плакал? - прервал его прокурор. - Он. Вот этот парень.- Скандинав указал на Сент-Винсента.- Я зажег свет. Коптилка была опрокинута, но у меня в кармане была свеча. Очень хорошая привычка носить свечу в кармане,- серьезно прибавил он.- А Борг, он лежал на полу мертвый. А женщина сказала, что он это сделал, и тут же умерла. - Кто же именно?

Он снова ткнул пальцем в сторону Сент-Винсента. - Вот этот парень.

- Она это сказала? - шепотом спросила Фрона. - Да,- также шепотом ответил Сент-Винсент,- она это сказала. Но я не могу себе представить, что заставило ее так поступить. Она, по всей вероятности, была не в своем уме.

Румяный человек в поношенном клетчатом пальто подробно допросил свидетеля. Фрона внимательно следила за допросом. Однако ничего нового выяснить не удалось.

- Вы имеете право подвергнуть свидетеля перекрестному допросу,- заявил председатель Сент-Винсенту.- Вы хотите что-нибудь спросить? Журналист покачал головой. - Попытайтесь,- настаивала Фрона. - Какой смысл? - сказал он безнадежно.- Я обречен заранее. Приговор был известен до начала суда.

- Одну минуту, пожалуйста.- Резкий голос Фроны остановил уходившего свидетеля.- Вы лично не знаете, кто совершил убийство? Скандинав тупо уставился на нее, словно выжидая, пока ее вопрос проникнет в его сознание.

- Вы не видели, кто совершил убийство? - еще раз спросила она.

- О, да. Этот парень.- Он снова указал пальцем в том же направлении.- Женщина сказала, что он убийца. Все кругом улыбнулись. - Но вы этого не видели? - Я слышал выстрелы. - Но вы не видели, кто стрелял? - А! Нет, но она сказала...

- Довольно, благодарю вас,- любезно сказала Фрона, и свидетель удалился. Обвинитель посмотрел свои заметки. - Пьер Ла-Флитч! - провозгласил он. Стройный смуглый человек с тонкой, гибкой фигурой вышел на свободное место перед столом. Это был красивый брюнет с быстрыми, выразительными глазами, которые на минуту остановились на Фроне, полные открытого и неподдельного восхищения. Она улыбнулась и слегка кивнула головой, потому что он ей понравился с первого взгляда и показался давно знакомым. Он тоже улыбнулся ей, и его гладкая верхняя губа приподнялась, обнажив ряд великолепных зубов безупречной белизны.

В ответ на стереотипные вопросы он сообщил, что носит имя отца, потомка канадских французов-охотников. Его мать - он пожал плечами и сверкнул зубами - была метиской. Он родился где-то в Баррен-Граундзе, во время охоты; он не знает точно где. Его считают старожилом. Он прибыл в страну во времена Джека Макквестчена, через Скалистые горы с Большого Невольничьего озера.

Когда ему предложили изложить все, что он знал о данном деле, он на минуту замолчал, как бы обдумывая, с чего начать.

- Весной принято спать с открытой дверью,- произнес он мелодичным голосом, звучащим, как флейта, в кем чувствовался заметный акцент, напоминавший о его происхождении.- Так и я спал прошлой ночью. Но я сплю, как кошка. Лист ли упадет, ветерок ли подует, я всю ночь слышу какой-то шепот. При первом выстреле- он щелкнул пальцами- я проснулся и кинулся к дверям.

Сент-Винсент нагнулся к Фроне: - Это был не первый выстрел.

Она кивнула головой, не спуская глаз с Ла-Флитча, который галантно прервал свой рассказ.

- Раздалось еще два выстрела,- продолжал он,- один за другим - бум-бум, вот так. Это в хижине Борга,- сказал я себе и побежал туда. Я решил, что это Борг убивает Бэллу, что было нехорошо. Ведь Бэлла- красивая женщина,- пояснил он с неотразимой улыбкой.- Мне нравилась Бэлла. Я побежал туда. А Джон выбежал из своей хижины со страшным шумом, точно неповоротливая корова. "Что случилось?"- спрашивает он, а я говорю: "Не знаю". Тут кто-то выскочил из темноты - вот так - и сбил Джона с ног и сбил меня с ног. Мы вцепились в него. Это был мужчина. Раздетый. Борется. Кричит: "О! О! О!" - вот так. Мы крепко держим его, и он понемногу перестает кричать. Тогда мы встаем и говорим ему: "Пошли назад". - Кто был этот человек?

Ла-Флитч, чуть повернувшись, посмотрел на Сент-Винсента. - Продолжайте.

- Так? Человек, он не хотел возвращаться, но мы с Джоном настояли, и ему пришлось идти. - Он что-нибудь говорил?

- Я спросил его, что случилось, но он только плакал... он... он... всхлипывал вот так. - Вы не заметили в нем ничего особенного? Ла-Флитч вопросительно поднял брови. - Ничего необычного, ничего из ряда вон выходящего?

- Ах, да, у него были руки в крови. Не обращая внимания на глухой ропот в толпе, он продолжал говорить, и его выразительная мимика придавала драматизм всему рассказу.

- Джон зажег свет, Бэлла стонала, как тюлень, когда пуля попадет ему под ласт. А Борг лежал в углу. Я посмотрел на него. Он больше не дышал. Тут Бэлла открыла глаза, и я взглянул ей в глаза и понял, что она узнала меня, Ла-Флитча. "Кто сделал это, Бэлла? - спросил я. А она билась головой об пол, а потом тихо шепнула: "Он умер?" Я понял, что она спрашивает про Борга, и сказал: "Да". Тогда она приподнялась на локте, быстро оглянулась кругом, страшно торопясь, и когда увидела Винсента, то так и уставилась на него и больше не сводила с него глаз. Затем она указала на него, вот так.- Ла-Флитч обернулся и ткнул дрожащим пальцем а сторону подсудимого.- И она сказала: "Он, он, он!" А я спросил: "Бэлла, кто это сделал?" И она сказала: "Он, он, он! Сент-Винча, он это сделал". И потом,- голова Ла-Флитча бессильно свесилась на грудь, но вновь откинулась назад, когда он, сверкнув зубами, закончил свою повесть,- умерла.

Румяный человек, Билл Браун, подверг метиса обычному допросу, который только подтвердил его показания и выяснил, что во время убийства Борга происходила, должно быть, ужасная борьба. Тяжелый стол был сломан, стул и койка превратились в щепки, а печка опрокинута.

- Я никогда не видел ничего подобного,- закончил Ла-Флитч.- Нет, никогда.

Браун с поклоном передал его в распоряжение Фроны, за что был вознагражден улыбкой. Она считала благоразумным выказывать любезность обвинителю. Ей нужно было выиграть время до приезда отца и получить возможность поговорить наедине с Сент-Винсентом, чтобы выяснить подробности происшествия. Поэтому она задавала Ла-Флитчу бесконечный ряд вопросов. Но только два раза ей удалось узнать кое-что, заслуживающее внимания.

- Вы говорите о первом выстреле, мистер Ла-Флитч. Но стены деревянной хижины обычно довольно толстые. Если дверь была закрыта, могли ли вы услышать первый выстрел?

Он покачал головой, и его черные глаза сказали ей, что он понимает, какой факт она старается установить. - Если бы дверь хижины Борга была закрыта, вы бы слышали выстрел?

Он снова покачал головой. - Значит, мистер Ла-Флитч, когда вы говорите о первом выстреле, вы подразумеваете первый выстрел, услышанный вами?

Он кивнул головой, но, выиграв очко, она все-таки не могла извлечь из этого никакой практической пользы.

Она снова стала доискиваться более веских доказательств, хотя все время чувствовала, что Ла-Флитч угадывает ее тактику.

- Вы говорите, что было очень темно, мистер Ла-Флитч? - Да, очень темно.

- Каким же образом вы узнали Джона? - Джон страшно топочет, когда бежит. Я узнаю его топот.

- Могли ли вы видеть его достаточно ясно, чтобы узнать? - Нет.

- Тогда, мистер Ла-Флитч,- сказала она с торжеством,- объясните, пожалуйста, как вы узнали, что у мистера Сент-Винсента руки в крови?

Губы его раскрылись в ослепительной улыбке, и он на минуту замолчал.

- Как? Я почувствовал теплую кровь на его руках. А мое обоняние. О! Дым охотничьего костра вдали, яма, в которой прячутся кролики, след пробежавшего лося, разве мое обоняние не указывает мне на все это? - Он откинул голову. На его напряженном лице с закрытыми глазами и дрожащими расширенными ноздрями не осталось никаких чувств, кроме одного, на котором как бы сосредоточилось все его существо. Затем глаза его приоткрылись, и он точно во сне посмотрел на Фрону.

- Я почувствовал запах крови на его руках - запах теплой, горячей крови на его руках.

- Ей-богу, он способен на это! - крикнул кто-то в толпе.

И это так убедило Фрону, что она невольно посмотрела на руки Сент-Винсента и увидела ржавые пятна на манжетах его фланелевой рубашки.

Когда Ла-Флитч покинул свидетельское место, Билл Браун подошел к ней пожать руку.

- Мне необходимо познакомиться с защитником,- добродушно сказал он, просматривая свои заметки перед допросом следующего свидетеля. - Вы не находите, что это несправедливо по отношению ко мне? - быстро спросила она.- У меня не было времени приготовиться к защите. Я ничего не знаю о деле, кроме того, что услышала от ваших свидетелей. Не думаете ли вы, мистер Браун,- и в голосе ее зазвучали убедительные нотки,- не думаете ли вы, что дело следовало бы отложить до завтра?

- Хм,- задумчиво сказал он, глядя на часы.- Это неплохая мысль. Теперь как-никак пять часов, и всем пора готовить ужин.

Она поблагодарила его без слов, как это умеют делать некоторые женщины. Увидев ее лицо и глаза, он почувствовал гораздо большее удовлетворение, чем если бы она заговорила.

Он вернулся на свое место и обратился к присутствующим:

- В результате совещания обвинения и защиты, принимая во внимание поздний час и невозможность разобрать дело в спешном порядке, я- хм!- предлагаю объявить перерыв до восьми часов утра завтрашнего дня.

- Большинство за,- объявил председатель и, покинув свое место, начал разводить огонь, так как был совладельцем этой хижины и стряпал для всей компании.