Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

В ОБРАТНЫЙ ПУТЬ

М
ы покинули Шешеке 17 сентября 1860 г. Нас сопровождали Питсане и Лешоре со своими людьми. Секе - лету приказал Питсане сделать изгородь вокруг сада у водопада, чтобы защитить наши посадки; кроме того, ему было поручено собрать дань табаком в районе ниже водопада. Лешоре, кроме роли нашего почетного телохранителя, была поручена дипломатическая миссия к Синамане. Секелету не ожидал от Синамане никакой дани; но, поскольку последний к нему присоединился, Секелету рассчитывал, что он будет настороже, на случай если матабеле захотят переправиться через реку и напасть на макололо. Мы собирались купить у Синамане каноэ, чтобы спуститься в них вниз по реке, и Лешоре было поручено отрекомендовать нас ему и просить о всяческом содействии нам.

Приходится признаться, что люди Лешоре, принадлежавшие к коренным черным племенам, нуждались в большой снисходительности с нашей стороны. Лешоре, входя в каждую деревню, кричал ее жителям: «Берегите свое имущество и смотрите, чтобы мои воры ничего не стащили».

Нас сопровождали со своими слугами из племени батока два молодых макололо, которым было поручено выяснить, можно ли преодолеть Кебрабасу и привезти для Секелету запас лекарств против проказы, и полдюжины искусных лодочников под начальством Мобита, которые уже ходили с д-ром Ливингстоном в Лоанду, были посланы с нами, чтобы помочь в плавании по реке. Несколько пеших людей гнали шесть быков, которых Секелету дал нам для пропитания в дороге. Как мы уже говорили, в это время свирепствовала нужда, и если принять во внимание дороговизну пищевых продуктов, надо признать, что Секелету проявил по отношению к нам большую щедрость.

Здешние лодочники из страха перед бегемотами привыкли держаться днем очень близко к берегу; ночью же они пред - почитают середину реки, так как в это время эти животные обычно бывают у берега, направляясь к своим пастбищам. Нашему продвижению вперед очень мешали сильные ветры, которые в это время года начинают сильно дуть против течения около 8 часов утра и не прекращаются в течение всего дня. Каноэ были жалкими текущими суденышками с такими низкими бортами, что гребцы боялись следовать по фарватеру, когда он пересекал реку, так как волны могли нас смыть. Все лодочники внутренней части страны боятся бурной погоды на реке; однако, несмотря на свою робость, они искусны в своей работе. Позднее они были поражены видом океана, а также поразительным искусством управления каноэ, которым отличается население вокруг озера Ньяса как в бурю, так и на рифах, где, казалось бы, не могло уцелеть ни одно маленькое суденышко.

17 - го мы ночевали на левом берегу Маджеле, после того как все люди были переправлены. Закололи быка, и к утру от него не осталось и унции мяса.

Наши два молодых макололо, Молока и Рамакукане, которые никогда до сих пор не путешествовали, естественно, старались и теперь пользоваться в некоторых отношениях роскошью, к которой они привыкли дома. Ложась спать, они звали своих слуг, чтобы те прикрыли одеялом их августейшие персоны, не забыв укутать хорошенько ноги. Повидимому, обычай макололо требует, чтобы эту услугу мужьям оказывали жены; иногда эта честь распространяется и на чужих. Один из людей нашего отряда во время путешествия остановился переночевать в деревне вождя Намбоуэ. К его удивлению, когда он лег, явились жены Намбоуэ и любезно покрыли его плащом.

В реке очень много красивых серебристых рыб с красноватыми плавниками, которых называют нгуэзи; более крупные из них весят по 15 - 20 фунтов. Их зубы находятся снаружи и устроены так, что, если рыба их сжимает, она перекусывает крючок, как кусачками. Повидимому, нгуэзи - хищная рыба - Она часто проглатывает коноконо - рыбу, вооруженную зазубренными костями больше дюйма длиной в грудном и спинном плавниках. У основания они входят в выемку, и рыба может поставить их торчком или вытянуть прямо вперед; согнуть эти кости назад против ее желания нельзя, и они даже ломаются, если стараться сделать это насильно. Слово «коноконо» означает «локоть»; рыбе дали это название потому, что ее вытянутые плавники похожи на человеческие локти, отставленные от тела. Она часто проделывает маленький фокус в брюхе нгуэзи: расставляет свои «локти» и продырявливает ее бока; поэтому нередко случается увидеть нгуэзи мертвыми. Повидимому, кости плавников выделяют какую - то едкую жидкость, так как причиненные ими ранки чрезвычайно болезненны. Попавшись на крючок, коноконо издает отчетливый лай. Наши лодочники неизменно вылавливали всех мертвых рыб, замеченных ими на поверхности воды, как бы далеко не зашло их разложение. Неприятный запах их не беспокоил: они варили рыбу и съедали, а отвар выпивали. Любопытно, что многие африканцы поступают в отношении рыбы так, как мы в отношении рябчиков: ждут пока она не протухнет, и только тогда считают годной для употребления в пищу.

Наши гребцы сообщили нам по дороге, что игуана кладет яйца в июле и августе, а крокодилы - в сентябре. Яйца остаются в течение месяца или двух в песке, куда они были положены, и детеныши вылупливаются значительно позже начала дождей. Лодочники определенно утверждали, что крокодилы часто оглушают людей ударом хвоста, а потом наваливаются на них, пока те не потонут. Однажды мы поймали молодого крокодила, хвост которого, несомненно, служил для нанесения сильных ударов, - это заставило нас притти к заключению, что туземцы говорили правду. Они также верят, что если человеку удается закрыть чудовищу глаза, то оно его выпускает. Известны случаи, когда крокодилы объединялись и убивали крупного представителя своего собственного рода, чтобы сожрать его.

Некоторые рыбаки бросают рыбные кости в реку, но в большинстве рыбачьих деревень они навалены кучами в различных местах. Местные жители могут ходить по ним, так как в их ноги они не впиваются; но у макололо кожа на подошвах ног нежнее, и они этого делать не могли. Это объяснялось тем, что у рыбаков есть средство против уколов рыбными костями, но они не хотят открыть его макололо.

Мы провели ночь на острове Мпарира, имеющем 4 мили в длину и около мили в ширину. Вождя Мокомпа не было: он охотился на слонов. Когда мы прибыли, его жена послала за ним, и он вернулся утром до нашего отъезда. Пользуясь продолжительной засухой, он поджег тростник между Чобе и Замбези таким образом, чтобы вся дичь вышла из зарослей, где ее ожидали в засаде его люди с копьями. Он убил 5 слонов и 3 быков и нескольких ранил, но те убежали.

Подошла наша сухопутная партия, и нам сообщили, что быков покусали цеце: это было видно по тому, как быки изменились. Один бык был уже съеден, и теперь они хотели заколоть второго. Третий попал на другой день в западню для буйволов; таким образом наши запасы сильно уменьшились.

Человек, который сопровождал нас до водопада, был большим любителем женщин. При виде каждой хорошенькой девушки его сердце наполнялось восхищением: «Какая красавица! Я такой в жизни не видал! Интересно, замужем ли она?» И он серьезно и с любовью смотрел вслед очаровательнице, пока она не скрывалась из виду. Дома у него было 4 жены, и он надеялся обзавестись еще несколькими; но ребенок у него был только один. Повидимому, это мормонство не дает удовлетворительных результатов; оно ведет к духовному состоянию, которое, если и не называть его болезненным, во всяком случае, является предосудительным.

Вождь батока Мошоботуане опять принял нас со своим обычным гостеприимством: он дал нам быка, муки и молока. Мы еще раз посмотрели на Моей оа Тунья и посадили много семян в саду на острове; однако, поскольку никто не хочет заниматься восстановлением изгороди, бегемоты, несомненно, уничтожат все, что мы посадили. Нам помогал Машотлане. Этому младшему вождю позволили стать таким могущественным, что он, повидимому, уже больше совсем не признавал власти Секелету. Он не проявил особой любезности по отношению к гонцам последнего; вместо того чтобы накормить их, он в их присутствии вынул мясо из горшка и отдал своим приближенным. Возможно, это было результатом того, что люди Секелету принесли ему приказ отправиться в Линьянти. Он не только оскорбил Болдуина, но и прогнал купцов гриква; однако все это могло кончиться ничем.

Некоторые туземцы как здесь, так и в Шешеке, научились кое - каким подлым уловкам более цивилизованных торговцев. Однажды вечером нам принесли кувшин молока, которое было обязано своим происхождением не столько корове, сколько Замбези. В других местах в корзинах, которые казались наполненными прекрасной тонкой белой мукой, внизу оказывались отруби. А вкладывать деньги в яйца было вообще большим риском. Представление туземцев о хорошем яйце настолько сильно расходится с нашим, насколько это возможно в отношении такого маленького предмета. Здесь с очевидным удовольствием едят яйцо, в котором уже имеется зародыш.

Мы покинули Моей оа Тунья 27 - го и ночевали поблизости от деревни Бакуини. Она построена на гряде рыхлого краснозема, дающего большие урожаи мапиры и земляных орехов; недалеко от деревни много великолепных деревьев мосибе. У Мачимиси, старшины этой деревни, есть стадо. Мачимиси отличается широким сердцем: он оставался с нами в течение двух дней.

Мы много слышали о «неприступном» селении ниже водопада, называющемся Калунда. Мы возвращались по тропе, проходившей гораздо ближе к Замбези, чем та, по которой шли вверх. Однако, прежде чем притти к Синамане, мы покидали ее два раза, чтобы увидеть Калунду и водопад, называющийся Моонмба, или Моамба. Макололо один раз отняли Калунду от батока; однако нам не удалось увидеть трещину или что - то другое, что делало Калунду неприступной, так как это селение находилось на южном берегу. Трещина великого водопада имела здесь свое продолжение; породы были здесь те же, что и выше, может быть, только менее выветрелые и частично представлявшие собою наслоения громадных толстых пластов. Местность, по которой мы шли, была покрыта вулканическим туфом, похожим на пепел, и ее можно было бы назвать «Катакаумена».

Судя по тому, как нам описывали водопад Моамба, нам предстояло увидеть нечто исключительное. Говорили, что от него во всякое время года отделяется «дым», как от Моей оа Тунья. Но когда мы посмотрели вниз, в ущелье, где еще течет темнозеленая узкая река, мы увидели на глубине под нами в 800 или 1 000 футов то, что после Моей оа Тунья показалось нам двумя незначительными водопадиками. Было очевидно, что Питсане, видя, как мы восхищались водопадом Виктория, хотел доставить нам еще больше удовольствия, показав второе чудо. Однако одного Моей оа Тунья вполне достаточно для одного материка.

Африканским туземцам всегда хочется понравиться, и они часто вместо неинтересной правды говорят то, что считают приятным для собеседника. Например, географ спрашивает туземца из внутренней части страны, высокие ли горы у него на родине, где он провел свою юность; туманно припоминая что - то в этом роде и стремясь доставить удовольствие, туземец отвечает положительно. И так бывает всегда, о чем бы вы ни спрашивали: о золоте, единорогах или людях с хвостами. Известно, что английские охотники, хотя и являются первоклассными стрелками у себя на родине, славятся количеством своих промахов при первых попытках стрелять в Африке. Здесь все существует в таких больших масштабах и солнечный свет так ярок, что им нужно некоторое время для того, чтобы привыкнуть правильно судить о расстоянии. «Ранил я ее?» - спросил такой охотник своего темнокожего помощника, выстрелив в антилопу. «Да, - ответил тот, - пуля попала ей прямо в сердце». Поскольку охотник уже знал, что эти «смертельные» раны никогда не оказывались роковыми, он попросил своего Друга, который понимал местный язык, объяснить туземцу, что он предпочитает всегда слышать правду. «Он мне отец, - ответил туземец, - и я думал, что ему будет неприятно, если я скажу, что он никогда не попадает». Этим недостатком сильно страдают свободные африканцы; у рабов он достигает раздражающих пределов. Почти невозможно заставить невольника переводить правильно, так как он слишком много думает о том, чтобы доставить нам удовольствие. Самое большое чудо в путешествии капитана Спика и Гранта - это то, что они совершили его с невольниками.

Теперь мы имели возможность лучше познакомиться с батока, чем когда шли по горной дороге к северу. Они не ждали вечера, чтобы предложить пищу путникам. Пожилая жена старшины селения, где мы остановились отдохнуть в полдень, сейчас же развела огонь и поставила на него горшок, чтобы сварить нам кашу. И мужчины, и женщины отличаются большей округленностью черт, чем другие туземцы; обычай выбивать передние зубы придает их лицам своеобразный характер. Цвет их кожи свидетельствует, что раньше они жили в высокогорных районах. Однако у некоторых кожа такая же темная, как у башубиа и баротсе в большой долине к западу от них, где находится Шешеке, бывшее раньше столицей балуй, или башубиа.

Как это ни покажется странным, но это факт, что среди всех племен, которые мы посетили, мы ни разу не видали действительно черного человека. Преобладают различные оттенки коричневого цвета, часто с бронзовым отливом, которого, пови - димому, не может передать ни один художник, кроме м - ра Ангуса.*У тех, которые живут в высоких сухих местах и не вынуждены много работать на солнце, цвет кожи часто светло - коричневый - «темный, но приятный». Темнота кожи вызывается вероятно, отчасти воздействием солнца, отчасти какими - то особенностями климата и почвы, которые нам еще не известны. Нечто подобное можно наблюдать на форелях и других рыбах, которые принимают цвет того пруда или реки, где они живут. Участники нашей партии загорели гораздо меньше, хотя в течение ряда лет постоянно находились на солнце, чем д-р Ливингстон и его семья за время путешествия из Курумана в Кейптаун, которое заняло только два месяца.

Пока неизвестно, какие особенности климата способствуют отложению пигмента в коже и волосах. Однако наблюдались случаи, доказывающие, что окраска кожи не зависит от расы. Так, у человека, прожившего долго в жаркой стране, рубец зажившей раны или ожога бывает обычно гораздо темнее остального тела. Микроскопические исследования показали, что волосы африканцев - вовсе не шерсть и идентичны по своей природе нашим, только с большим отложением пигмента. Совсем не необычно встретить европейца с более темными волосами, чем у африканца, и африканца, волосы которого имеют определенный бронзовый отлив и который отличается таким же нервно - сангвиническим темпераментом, как и некоторые представители других рас.

В первых селениях батока видишь мало красивых женщин, так как макололо берут себе в жены всех хорошеньких девушек.

В одной деревне мы видели на столбе голову крокодила. Когда - то этот крокодил залез в загородку, которая строится в реке для защиты женщин, приходящих за водой, и поймал одну из них. Мужчины бросились на помощь, убили чудовище и посадили его голову на шест, как они это делают с головами преступников и чужестранцев.

Среди батока, как среди других племен, сильно развито родовое чувство. В пути принадлежащие к одному племени всегда держатся вместе и помогают друг другу. Батока, как и бушмены, прекрасно умеют выслеживать раненых животных; обучение этому составляет часть их воспитания. Они также умеют хорошо взбираться на деревья, так как привыкли собирать дикорастущие плоды.

Мы пошли по пересеченной местности, где было много холмов и непересыхающих речек; из них наилучшей для орошения была бы Синди. Вернувшись от Мамбы к Синди, мы узнали, что наш багаж ушел вперед; поскольку в нем находился хронометр, нам пришлось нагонять его в воскресенье, и в течение всей следующей недели мы ощущали это лишение воскресного отдыха. Независимо от божественных заповедей, регулярный отдых совершенно необходим для человеческого организма.

1 октября мы расположились лагерем на Каломо. Погода была гораздо теплее, чем когда мы переправлялись через эту реку в августе. В 3 часа пополудни термометр в 4 футах от земли показывал 16° в тени; температура почвы была 38°; таким образом, разница составляла 22°. Однако, несмотря на крайнюю сухость воздуха и на то, что в течение нескольких месяцев не упало ни одной дождевой капли и почти не было росы, на многих кустах и деревьях распускались свежие листья различных оттенков или множество красивых цветов. Вокруг разрушенных селений батока всегда встречаются моченьже, мило, бома, мосибе, мотсинцела и разные другие породы туземных фруктовых деревьев; д-р Кэрк нашел, что мамошо - мошо и мило являются разновидностями хинного дерева. Мосибе он признал идентичным кубинскому Capaifera hymenaefolia - дереву, о котором пока мало что известно. Поскольку это дерево не встречается на восточных и западных склонах африканского материка, а также и на восточном побережье, обнаружение его в этом отдаленном районе, где другие деревья свидетельствуют о связи с Индией, является очень интересным. Это доказывает, что в области миграции растений еще многое остается неизвестным. Бома это - Vitex, родственный мада - гаскарскому дереву. Оно дает очень ценное ореховое масло и растет в изобилии как здесь, так и на озере Ньяса. Мамошо - мошо считаются лучшими фруктами в стране; поскольку мы были рады всяким плодам, то мы не можем сказать, оценили ли бы его европейцы так высоко, как туземцы... Съедобная часть плода дикорастущих деревьев обычно очень мала.

Один из наших людей заколол копьем морского угря длиною в 4 фута 7 дюймов и с окружностью шеи в 10,5 дюйма; здесь его называют моконга.

3 октября мы застрелили для наших спутников двух старых и очень диких буйволов. Нашим волонтерам будет, возможно, интересно узнать, что иногда пули оказывают самое незначительное действие. В одного быка был всажен заряд Джэкоба; бык упал. В него выстрелили еще два раза, он терял много крови; несмотря на это, бык вскочил и бросился на туземца, которому только благодаря величайшей ловкости удалось взобраться на дерево, прежде чем взбешенный зверь ударил в ствол головой, как тараном, с такой силой, что чуть не разлетелись на куски и дерево, и голова. Буйвол отступил на несколько шагов, посмотрел на человека, а потом стал снова и снова бросаться на дерево, как будто решил стряхнуть его оттуда. Чтобы прикончить этого зверя, понадобилось еще два патрона Джэкоба и пять других винтовочных пуль крупного калибра. Эти старые угрюмые буйволы бродили вместе, как бы связанные общностью несчастья; шкуры у них были больные и покрыты струпьями, как будто проказой, а их рога - атрофированы или изношены до того, что от них остались одни обрубки. Первый был убит сразу, первым же патроном Джэкоба; второй умирал трудно. В жизненной стойкости различных животных одной породы наблюдается такая большая разница, что возникает вопрос: где же находится жизненный центр? Мы видели буйвола, который, после того как пуля прошла насквозь через его сердце, жил так долго, что в обоих отверстиях образовались твердые сгустки крови.

Туземцы говорят, что на расстоянии одного дня пути от владений Синамане реку пересекает горная гряда, называемая Горонгуэ, или Голонгуэ, и что на трещину, по которой протекает река, страшно смотреть. Местность вокруг так скалиста, что наши спутники побоялись усталости; их нельзя слишком сурово осуждать, если, как это вероятно и есть, тропа, ведущая туда, труднее, чем та, по которой мы шли.

Когда мы пробрались по черным, похожим на шлак, камням, жара достигала последних пределов, возможных для европейца. Почти безлиственные деревья не давали тени. В тени было 38°; термометр, поставленный под язык или подмышку, показывал, что температура нашей крови 37°, на полтора градуса выше, чем у туземцев (их температура была 35,5°). Однако благодаря обуви нам было легче ходить по раскаленной почве, чем им. У многих, носящих сандалии, есть мозоли по бокам ног и на пятке, где проходит ремешок. Мы видели также, при отсутствии сандалий, мозоли на подошвах ног. Нередко случалось видеть и выгнутые вверх пальцы, как будто их выдавили с их места; дома мы, не задумываясь, приписали бы это вредным модам, которым следуют наши сапожники.

Кузнецы
Кузнецы

Река Лонгукуэ, или, как называют ее макололо, Каи (табак), течет из страны Моселекатсе, т. е. с юго - востока, и соединяется с Замбези выше Голонгуэ. Этот факт может служить подтверждением сказанного м - ром Томасом, что все реки, начинающиеся в одной стороне владений Моселекатсе, текут на восток и впадают в Шаше, чтобы затем соединиться с Лимпопо; а другие- на запад и потом на север к Замбези. Голонгуэ служила, вероятно, плотиной, которая до образования этой трещины превращала всю долину Линьянти в озеро; однако нам не удалось на тропе, по которой мы шли, обнаружить при помощи барометра какую бы то ни было разницу в уровне. Начиная от водопада и до владений Сиыамане, местность все время понижается; здесь она ниже, чем в Сешеке; все же должна быть значительная разница в уровне, поскольку на обширных равнинах Сешеке и Линьянти отложились большие массы мягкого туфа. Течение рек в стране Моселекатсе и в высокогорных районах, где живут батока, к западу от Каломо, доказывает, что по отношению к расположенным к востоку от нее районам долина макололо является котловиной.

Пятого числа, перейдя через несколько гор, мы остановились отдохнуть в селении Симарианго. Кузнечные мехи здесь отличаются от обычных мешков из козьих шкур и напоминают ма - дагаскарские. Они состоят из двух деревянных сосудов, покрытых сверху кожей, и похожи немного на барабаны, с той разницей, что кожа провисает в центре. Они снабжены длинными соплами, через которые нагнетается воздух путем поднимания и опускания свободно натянутой кожи при помощи деревянных палочек, прикрепленных в центре кожаной покрышки. Кузнен сказал, что они получают олово от маренди, народа, живущего к северу отсюда; до сих пор мы не слыхали, чтобы здесь добывалось олово.

Дальше наш путь пролегал вниз по руслу речки Мапатизиа. Здесь было много известкового шпата с известковыми сланцами и затем теттевского серого песчаника, который обычно лежит на угле. Шестого мы пришли к островку Чиломбе, принадлежащему Синамане, где нас принял он сам. Замбези здесь опять широкая, и течение ее плавное. Никогда усталый путник не радовался так воскресенью, как мы этому - последнему, - которое мы должны были провести с нашей охраной.

Синамане выглядит очень деятельным человеком. У него светлый цвет кожи, и он самый способный и энергичный из всех вождей батока, которых нам приходилось встречать. Он был независимым до последнего времени, когда послал в Линьяити сообщение, что подчиняется Секелету; и поскольку единственное, чего последний от него требует, - это не давать мата - беле каноэ, если они захотят переправиться через Замбези, чтобы напасть на макололо, то он, по всей вероятности, останется лояльным. Как мы уже говорили, Лешоре было поручено ратифицировать это вассальное положение, попросить Синамане по возможности снабдить нас каноэ и заверить его, что Секелету не уполномочивал и никогда не уполномочит Мошоботуане совершать набеги на батока. Это послание было также доведено до сведения враждебных батока у водопада, на которых должно было произвести хорошее впечатление.

Теперь нам попадалось на глаза много красивых молодых мужчин и женщин. Одежда женщин здесь такая же, как у ну - биянок в Верхнем Египте. К поясу прикрепляется множество веревочек, которые висят вокруг тела. Эта бахрома обычно бывает 6 - 8 дюймов длины. Матроны носят, кроме того, шкуру, выкроенную на манер мундиров, которые раньше носили наши драгуны. Девочки носят пояс из резных кусочков дерева, украшенных раковинами, и с бахромой только спереди.

Грабительские шайки, состоявшие из батока, называвших себя макололо, одно время питали страх к «длинным копьям» Синамане. До того, как отправиться в Тете, наш друг Маса - каса принадлежал к шайке, которая явилась захватить несколько молодых женщин. К их удивлению, Синамане напал на них с такой яростью, что лишь немногие спаслись. Масакаса пришлось бежать с такой быстротой, что он бросил свой щит, копье и одежду и вернулся домой более мудрым и печальным человеком.






 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу